— Это Джаспер Уилмингтон. Он близкий друг Найджела.

Она обернулась и посмотрела на узкую тропку, круто уходящую вверх, как будто ждала появления брата.

Маркус нежно взял девушку за руку.

— Я отослал его на Ленивце, так что они скоро будут здесь, — успокоил ее Маркус.

Они медленно пошли к скалам, причем Маркус старался держаться так, чтобы Сара не могла увидеть погибшего подростка.

— Джаспер был одним из тех мальчиков, которые выполняли поручения контрабандистов?

— Да, — ответила она со смешанным чувством любви и сострадания на выразительном лице. — Найджел, Клайв и Джаспер — грозная команда, будьте уверены, вернее… была, — тихо поправила себя Сара.

Неожиданно она остановилась и нахмурилась.

— Найджел говорил, что Чарлз был в отвратительном настроении прошлой ночью, — сказала Сара голосом, дрожащим от страха и дурного предчувствия. — Это ужасно, но ведь это несчастный случай, да?

У Маркуса не хватило духу сказать ей, что он четко видел темные кровоподтеки на шее мальчика, — его, несомненно, задушили.

Он остановился, уставившись на гальку под ногами, обдумывая ответ.

Неожиданно его взгляд упал на сапоги Сары, мысок одного из них потемнел от крови.

Она проследила за его взглядом и, прежде чем посмотреть на сапог, попыталась отряхнуть измятую, перепачканную одежду.

— Вам приходилось видеть меня и в худшем виде, лорд Уэстон, — сказала она тихо и посмотрела ему в глаза. — И вы все еще здесь.

Маркуса охватила такая буря эмоций, что он испугался за свой рассудок. Он не хотел отвечать на ее слова, ибо в них был заключен глубокий смысл.

Он просто не мог.

Вместо ответа он позволил горячей крови горца взять верх и, подхватив девушку на руки, поспешил к скалистой гряде.

Маркус не успел осознать, что Сара получила свои ответы.

* * *

Он нес ее на руках всю дорогу по узкой крутой тропинке, пока они не оказались наверху, где натолкнулись на Найджела, его отца и констебля, которые собирались спускаться вниз.

Маркус осторожно посадил Сару на Ленивца и поручил Найджелу отвезти сестру домой, пообещав присоединиться к ним после того, как поможет сэру Артуру и констеблю.

Ей очень не хотелось, чтобы он отпускал ее.

Лежа на кровати, Сара невидящим взглядом смотрела в потолок, пытаясь внутренне подготовиться к пугающим событиям наступающего дня.

Но она никак не могла собраться с духом и вырваться из уютного тепла постели, все еще пребывая под впечатлением открытия, которое сделала недавно.

Ей не хотелось отрываться от лорда Уэстона, хотя она прекрасно понимала, как сильно, должно быть, болела у него нога после трудного подъема по узкой тропе, да еще с ней на руках.

Он отказался отпустить ее, когда она сказала, что слишком тяжелая.

Он нес ее, несмотря на то, что она с головы до ног была покрыта грязью и песком и насквозь пропахла водорослями и морской солью.

Она бы все отдала, чтобы остаться в его руках навсегда.

На всю жизнь.

Сара повернулась на бок, отчего одеяло сползло, обнажив плечи.

Она узнала лорда Уэстона совсем с другой стороны, он приоткрыл ей часть своей души, которую тщательно скрывал от остального мира.

Дикую, необузданную, страстную часть его натуры высший свет никогда бы не простил ему.

Но именно это пленило Сару.

По правде говоря, она допустила столь бесцеремонное поведение со стороны графа — чего никогда бы не позволила никому другому — только потому, что покидала берег в полубессознательном состоянии.

Ей хотелось, чтобы он взял ситуацию в свои руки, и он сделал это.

Сара прерывисто вздохнула, глотая слезы.

Оставшись одна на берегу, она боялась, что не выдержит и упадет замертво рядом с Джаспером, ибо смириться с этой невосполнимой потерей было выше ее сил.

Сара считала, что ей не занимать храбрости и силы духа, наоборот, она всегда полагалась на эти качества своего характера.

Но от вида безжизненного тела Джаспера в ней что-то надломилось.

А потом появился лорд Уэстон, который задавал так мало вопросов, но сделал так много.

Он вселил в нее уверенность, что ее чувствительность и доброта — это достоинство, а не слабость.

— Сара…

На пороге комнаты стоял Найджел, его красные, опухшие глаза неестественно резко выделялись на бледном лице.

Он медленно подошел к кровати — самоуверенный, беззаботный двенадцатилетний подросток исчез, уступив место исстрадавшемуся, измученному юноше.

Сара мгновенно вскочила и села на кровати, протянув к нему руки в молчаливом сострадании, как будто и не было счастливых лет бесстрашной детской независимости.

Найджел бросился к сестре и, упав на колени, уткнулся в ее ладони.

— Мы ведь делали это только ради забавы. Мы и подумать не могли…

Он зарылся лицом в постель и не смог закончить фразу.

Саре хотелось плакать. Или закричать. Она хотела сказать Найджелу, что все будет хорошо, ведь так было всегда. До сегодняшнего дня.

Она нежно погладила брата по волосам и положила руку ему на плечо, в надежде хоть как-то его утешить. Но юноша вдруг расплакался, его худенькие плечи сотрясались от рыданий.

И Сара вновь подумала о неожиданном появлении лорда Уэстона в бухте. Она размышляла об этом с тех самых пор, как вернулась домой, и теперь могла с полной уверенностью сказать, что появление лорда Уэстона было не просто своевременным, но необходимым. Жизненно необходимым.

И его помощь была неоценима.

Несмотря на скорбь по безвременно ушедшему Джасперу, которая наполняла ее сердце, и сочувствие к его семье, Сару, как ни странно, не покидала надежда, что, в конце концов, все образуется.

— Ш-ш-ш, тихо, успокойся, Найджел, я с тобой, мой мальчик, — ласково прошептала она.

* * *

Маркус присоединился к сэру Артуру в гостиной. Хотя вид у баронета был усталый, но лицо порозовело, и выглядел он значительно лучше, чем несколько часов назад, когда Маркус оставил его на берегу. Граф сел в кресло у окна, заметив бутылку коньяка, которая призывно возвышалась на столе красного дерева слева от сэра Артура.

— Эй, кто-нибудь! Быстро принесите бокал лорду Уэстону! — скомандовал он, жестом указывая на бутылку. — Бокал крепкого вина сейчас не помешает.

Сара поднялась с мягкой кушетки и подошла к отцу.

— Конечно, папа, — просто сказала она и взяла со стола бутылку.

Маркус устало провел рукой по щетине на подбородке и поморщился, представив, как расстроится Салли, когда увидит его в таком виде. А еще он очень удивился, что мать Сары позволила ему пройти в гостиную.

Сара… Сегодня он впервые назвал ее по имени.

Надо полагать, для такой фамильярности была веская причина. Видеть смерть всегда нелегко, особенно для человека, который никогда не сталкивался с подобными вещами. А как можно смириться со смертью ребенка? Маркусу везло, и ему еще не доводилось видеть подобные преступления.

До сегодняшнего дня.

Будь у него больше времени, он бы смог лучше позаботиться о Саре, когда обнаружил ее на берегу. Вместо напора и стремительности ему следовало бы найти к девушке более мягкий подход, но в тот момент возобладал инстинкт, который требовал защитить ее и немедленно увести с места трагедии. Ее слезы и неподдельная скорбь пробудили в нем чувство собственника, о котором он не жалел до сих пор. А теперь Сара была в полной безопасности в доме своего отца, и только это сейчас имело значение.

Погруженный в раздумья, он неотрывно смотрел на девушку, которая пересекла комнату и остановилась у сервировочного столика розового дерева. Она молча наполнила бокал и подошла к нему.

Маркус взглянул ей в лицо, когда она передавала бокал, но вместо порозовевшей свежевымытой кожи и нежно-голубого платья перед глазами вновь возник образ коленопреклоненной девушки на пустынном берегу. Эта картина навсегда врезалась ему в память — спутанные темно-рыжие локоны, в которых рвался и бился утренний морской бриз, насквозь промокшие от приливной волны бриджи. И выражение ее лица — смесь ужаса и невозможности поверить в происходящее.

— Лорд Уэстон?

Маркус моргнул и вдруг понял, что тупо смотрит на бокал с коньяком. А Сара все это время стоит с протянутой рукой.

Он еще раз взглянул на девушку, с облегчением осознав, что образ на берегу исчез и перед ним стоит прежняя Сара.

— Мисс Тисдейл, — запоздало ответил он, — спасибо.

Она кивнула, и в этот момент его озарило, что Сара понимает его, как никто. Было совершенно очевидно, что она чувствует, как сильно потрясла его смерть мальчика. Так оно и было. Но, помимо всего прочего, граф очень беспокоился за Сару.

Маркус предполагал, что она может замкнуться в себе, спрятав эмоции и чувства под маской уверенности и самообладания.

Но его беспокоил ее полный мучительной тревоги взгляд, красноречиво говоривший о душевном потрясении, которое она испытала.

Маркус понимал, что после событий этого дня их отношения не будут прежними, но, оглядев присутствующих в гостиной, он решил отложить эти размышления на потом.

Он медленно потягивал коньяк, с удовольствием ощущая, как жар разливается внутри и приятно расслабляет тело.

— Сэр Артур, это был тяжелый день для вашей семьи, — заговорил он.

Как человек, занимающий самое высокое положение в графстве, Маркус имел полное право принимать участие в расследовании обстоятельств смерти мальчика, несмотря на вежливое, но холодное утверждение леди Тисдейл, что человек его положения мог бы заняться и более важными делами. Но даже она была не в силах препятствовать Блудному Графу.

Констебль прихода Таддеус Прингл, маленький жилистый человечек с седеющими бакенбардами, тоже был приглашен и сидел рядом с сэром Артуром. Он то и дело рассеянно поправлял очки с толстыми стеклами, которые постоянно сползали на самый кончик его длинного узкого носа.