– Не называй меня Мэг. – Она скорее умерла бы, чем допустила, чтобы ее сын знал ее под этим именем. – Маргарет Фаради не тот образец женственности, в котором можно найти привлекательные качества.
– Ты ничего не понимаешь в мужских наклонностях, чтобы быть уверенной в своем мнении, любовь моя.
Она хотела ответить, но сердце учащенно забилось. Дэвид, завязывая пояс на талии, прошел мимо нее.
– На самом деле осталась только часть замка. Башня, если быть точным, и груда камней. Но девятилетнему мальчишке, который бредит рыцарями и битвами, эти камни легко представить стенами замка.
– О, пожалуйста, Дэвид. – Она следовала за ним по пятам. – Уж не собираешься ли ты сказать, что ты еще и барон?
– Когда-то, давным-давно, я был награжден пожизненным званием пэра за услуги, оказанные моей стране.
Скрестив руки на груди, она топнула ногой.
– Ну как же, конечно, был.
– Мало кто знает об этом.
– Понятно. – Ока укоризненно взглянула на него и улыбнулась. – Ты еще больший лжец, чем я.
– Возможно. – Он прислонился плечом к столбику балдахина. – Но если ты не уйдешь отсюда, я дам тебе повод отзываться обо мне еще хуже.
– Тогда, кажется, мы попали в ловушку. – Ее сердце готово было вырваться из груди, но она стала приближаться к нему. – Потому что ты преграждаешь мне путь.
Его глаза предостерегающе блеснули. Оба знали, что она могла обойти его.
– Вы вдруг лишились дара речи, милорд барон? – Она понизила голос до шепота.
– Просто, – он усмехнулся, – сохраняю спокойствие. Викторию бросило в жар – не только от близости его тела, но от его взгляда, волнующего соприкосновения их одежды, того, что скрывала эта одежда.
Затем он, опустив руки, отступил в сторону. Подняв высоко голову, она на мгновение заколебалась, затем прошла мимо него, шурша шелком, и решительно закрыла за собой дверь.
Дэвид подождал, пока не закрылась дверь в комнату Мэг, и лишь тогда позволил себе вздохнуть. Все эти годы чувство вины преследовало его. Но сейчас исчезло.
Он засмеялся и поднял глаза к потолку, понимая, что кто-то там, наверху, подшутил над ним.
– Каждую минуту рождается дурак, и каждый из них ирландец.
Глава 16
– Защищайтесь, Донелли!
Дэвид, испытывая противника, парировал выпад Рокуэлла и выжидал момента для нападения. Ответный удар Йена заставил Дэвида отступить на два шага. В фехтовальном зале снова раздался звон металла, противники скрестили рапиры во второй раз. Кожаный жилет прикрывал белую рубашку Дэвида. Под маской пот струился со лба, и он радовался влажному ветерку, проникавшему через открытое окно, из которого открывался вид на долину. Потеплело, и не прекращающийся моросящий дождик смыл остатки снега.
Однако в тот день, когда Дэвид решил найти развлечение в доме, погода не имела никакого значения. Рокуэлл оказался достойным партнером для тренировки, и Дэвиду доставляло удовольствие его дразнить.
– Ты кровожаден сегодня. – Дэвид отразил атаку, стараясь лишить Рокуэлла возможности засчитать себе одно очко.
– А вы нет?
Йен Рокуэлл, несмотря на свое воображаемое мастерство, был близок к нулевому счету.
– Удар, Рокуэлл.
Затем, словно по команде, оба перехватили рапиры левой рукой, и все началось сначала. Зазвенела сталь. Состязание быстро превратилось в схватку. Рокуэлл, тяжело дыша, проскользнул под рапирой Дэвида.
– Неплохо, Донелли. Но вы еще не победили. Дэвид рассмеялся:
– Мне не надо побеждать, чтобы выиграть. Я просто должен мешать тебе заработать очко.
Рапиры зазвенели, они снова дважды по кругу обошли зал, пока наконец Рокуэлл не согнулся, опустив голову, и закончил упражнение.
– Мы достаточно помучили друг друга, – с трудом произнес он. – Я считаю это ничьей.
Дэвид помахал кончиком рапиры перед косом противника:
– Только во сне, Рокуэлл.
– Тогда заработайте очко, – прохрипел Йен.
Несмотря на желание всадить тупой кончик рапиры в грудь Рокуэлла, несмотря на то что он в это дождливое утро проспал восход солнца на целых два часа и не выполнил намеченные дела, Дэвид был настроен весьма оптимистично. Прошлой ночью он решил, что больше не играет в чужие игры. Пусть Рокуэлл узнает, каково чувствовать себя игрушкой и жертвой в чьих-то руках.
– Знаю, чего вы добиваетесь. – Йен пытался ударом отвести рапиру Дэвида и промахнулся – реакция Дэвида была более быстрой. – Так что не надо тратить время, стараясь вывести меня из себя. Продолжим или соглашайтесь на ничью.
Дэвид поднял руку, чтобы снять маску, и застыл, глядя через плечо Рокуэлла. Его сердце забилось быстрее. В дальнем конце зала, у кадки с фиговым деревом, стояли сын и жена. Виктория положила руки на плечи мальчика, и на какое-то мгновение выражение ее лица выдало ее волнение, в нем отразились те же чувства, которые владели им самим. Они не могли оторвать взгляд друг от друга. Его раздражение, вызванное Рокуэллом, исчезло. Казалось, засияло солнце, и у Дэвида потеплело на сердце.
– Надеюсь, мы не помешали? – сказала она.
Дэвид отвел мокрые волосы со лба и сунул маску под мышку.
– Нет, – сказал он, переведя взгляд на сына. Натаниел, никогда прежде не проявлявший смущения перед ним, опустив глаза, смотрел на ободранный носок своего башмака.
– Натаниел услышал звон рапир, – сказала Мэг. – Ему очень хотелось посмотреть, но он не знал, можно ли ему.
– Господин Нат! – Рокуэлл склонился перед ними к изящном поклоне. – Вы только что наблюдали, как ни один из двух самых лучших во всей Европе фехтовальщиков не смог победить.
Дэвид про себя выругался. Он мог бы высказаться, но его остановил интерес, вспыхнувший в глазах мальчика. Мэг улыбнулась:
– Кто я такая, чтобы оспаривать мнение человека о самом себе.
Рокуэлл внимательно посмотрел на нее:
– Так вы держали в руках рапиру, миледи?
– Мама знает, как обращаться с оружием, – вмешался Натаниел. – В прошлом году она чуть не разрубила кузена Неллиса пополам.
Дэвид поднял бровь.
– Должно быть, это было интересно, – заметил он.
– Он и в этом слабак. – Натаниел дернул мать за рукав. – А разве нет? Он больше никогда не состязался с тобой.
– Кузен Неллис проявил благоразумие, – пошутила Виктория.
Это слегка позабавило Дэвида.
– Именно благоразумие, – подтвердил он.
Йен повесил рапиру на стену и, извинившись, ушел.
Щеки Виктории вспыхнули. И Дэвиду пришла в голову мысль, что Мэг боится его. Точнее, не его, а того, что он отнимет у нее сына.
Но ему следовало бы знать, что она не дрогнет перед угрозой, долгом и даже перед ним.
– Твой отец мастерски владеет шпагой. – Мэг улыбнулась сыну той сияющей, чарующей улыбкой, от которой у Дэвида перехватывало дыхание. В ее глазах он прочел желание матери защитить свое дитя и сочувствие к мужу, которого Дэвид от нее не ожидал. – У меня есть дела, – сказала она и поцеловала Натаниела. – Ничего, что я тебя оставлю здесь?
Натаниел кивнул, не поднимая глаз. Дэвид не понял, значило ли это «да», «нет» или «может быть». Хорошо, что он хотя бы не выбежал из комнаты.
– Я буду в оранжерее, если понадоблюсь.
– Мама! – Натаниел подбежал к ней, когда она была уже у двери. – Разве тебе не хочется побыть с нами?
Она потрепала его по волосам и, не глядя на Дэвида, ответила:
– Нет. Если захочешь, потом поможешь мне убрать в оранжерее, Бельчонок.
С этими словами Мэг вышла из комнаты.
Сын обернулся и через плечо посмотрел на Дэвида, который все еще стоял посередине зала с рапирой в руке и маской под мышкой. Они с сыном провели вместе две недели, но сейчас впервые оказались наедине. И Дэвид почувствовал волнение.
– Я должен был приехать к тебе раньше, Натаниел.
Мальчик пожал плечами:
– Мама сказала, что это не твоя вина. Что ты не уехал бы в Лондон без меня.
– Нет. – Смотреть в глаза мальчику было все равно что смотреть в глаза Мэг. – Так ты хочешь вызвать Итана Бирмингема на дуэль, не так ли?
Мальчик снова пожал плечами:
– Он ходит в школу в Винчестере и берет уроки у самого лучшего во всей Англии учителя фехтования.
– Это он так говорит. – Дэвид усмехнулся. – А ты научился держать дуэльную шпагу?
У Натаниела заблестели глаза.
– Только тупые рапиры. Мама боится, что я поранюсь.
– Она права. Для владения шпагой требуется гораздо больше, чем желание превзойти Итана Бирмингема. Надо научиться владеть шпагой так, чтобы не пораниться.
– А ты умеешь?
Дэвид улыбнулся:
– Умею, сынок.
Прошел час с тех пор, как Виктория оставила Натаниела и Дэвида одних, но она отказалась от попыток занять себя работой в оранжерее, бросила перчатки и вернулась в зал.
Виктория прижала ухо к двери, прислушалась и почувствовала облегчение. До нее донесся голос Дэвида, потом смех сына. И вдруг наступила тишина. Приоткрыв дверь, Виктория заглянула в зал.
Дэвид двигался вместе с сыном по залу. Виктория поняла, что это «ката», которой Дэвид когда-то обучал ее. Ветерок шевелил его темные волосы. Он был без сапог и сменил свою одежду на длинный, с белым поясом, халат на алой подкладке. Повторяя движения отца, Натаниел вместо шпаги держал в руке что-то напоминающее деревянный костыль, выглядел сосредоточенным и решительным, его движения точно соответствовали командам Дэвида.
Они не заметили ее появления.
Виктория прикрыла дверь. Ей, собственно, нечего было там делать. Она приложила руку к раненому боку. Рана еще не совсем зажила, но боль, которую она испытала, не имела никакого отношения кране.
Виктория схватила свою накидку и попросила мистера Рокуэлла проводить ее до коттеджа. Сэр Генри спал, когда час спустя она постучала в его дверь. Эсма была наверху, помогала Бетани шить платье.
Виктория вышла из коттеджа и впервые за несколько дней углубилась в работу. Она не слышала, как открылась дверь подвала.
"Ангел в моей постели" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ангел в моей постели". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ангел в моей постели" друзьям в соцсетях.