— И хорошее вино от плохого, когда вкушаете его?

— М-м-м. И самую прекрасную из всех женщин, когда мне удалось ее найти.

Анжела казалась завороженной и очарованной.

— Вам кажется, эта женщина — я? — спросила она, чуть дыша.

— Я уверен, это вы.

— Как вы добры. Галантны. — Она уже оправилась от мрачных раздумий и даже могла испытать смущение.

Ее жемчужного цвета кожу залил пунцовый румянец, и от этого она еще больше похорошела.

— Я только сказал чистую правду, видит Бог.

— Никто раньше не говорил мне таких слов.

— А следовало бы. Впрочем, весьма рад, ведь я открываю список.

Он нежно погладил ее лебединую шею, опустил руку на плечо.

— Да вы дрожите.

— Да.

Его глаза взметнулись от ее взволнованно вздымавшейся груди к искрящимся озерам очей.

— Но я ведь не вселяю в вас страх?

Анжела отрицательно покачала головой, потом чуть заметно усмехнулась и отвела глаза.

— Я испытываю новый для меня страх и благословляю его… Знаю, я не боюсь вас, но это ощущение вызвано вами. — Она заглянула в его глаза. — Как это может быть, милорд?

— Я нравлюсь вам, как и вы мне, мой возлюбленный Ангел. Такое иногда случается между мужчиной и женщиной.

— Мне еще никогда не приходилось испытывать подобного чувства. Обычно мужчины вызывали у меня ужас и отвращение. Вас я узнала совсем недавно, но вижу — вы не такой, как другие.

— Принимаю признание за счастье и большую честь.

— И вы не смотрите на меня, как на богатую вдову.

— Ни в коем случае. Вы представляете гораздо большую ценность, чем все ваши земли. Вы благородная, умная и отважная женщина. Жертвенный агнец, принесенный на алтарь чьей-то жадности и бессердечия.

— Вы благородный человек.

Он обнял ее крепче.

— Нет, но я ваш человек.

— Словно дали мне клятву рыцаря и мужа. Я очень благодарна вам, Николас.

— Да, любовь моя. — Он заметил приближающуюся Нелл с инструментом и повысил голос, желая удовлетворить любопытство служанки. — Покажите же, как сильно вы меня любите, леди Анжела. Вот ваша арфа. Сыграйте что-нибудь повеселее, подобающее случаю.

Нелл что-то пробурчала себе под нос. Откинув назад черную прядь, она наградила супругов презрительным взглядом и удалилась на свое место.

— Или еще лучше, мой Ангел. Спойте мне песню о взаимной любви, прошу, любовь моя. Думаю, старушке Нелл не помешает эта сладкая для ее ушей музыка, прежде чем ваше отличное вино принесет ей крепкий сон.

Звонкий смех Анжелы серебряным колокольчиком рассыпался под сводами мрачноватой залы.

— Для вас готова на все. Спеть для Нелл? — она подмигнула ему, как заговорщица. — Но боюсь, ее ничто не сможет развеселить. Однако, можно попробовать усыпить ее.

С этими словами она пересела на свое место, взяла арфу. Задумчиво провела пальцами по струнам, взяла несколько аккордов. Все повернулись. Гости благоговейно ожидали начала песни.

Один Николас спокойно созерцал свою богиню, женщину, принадлежащую призрачному существу — Полуночному Дьяволу. И этот Дьявол восторгался ею. Пальцы ее стремительно порхали, колдовали над струнами. Голос звучал нежно и сильно, казалось, из самого сердца. Ее красивые губы выводили прелестные звуки, а не рассказы об убийстве, предательстве и низких домогательствах. Эта красивая женщина уже пережила пытки отца, посягательства на честь от свекра, официально признана первым супругом, получила друга вместо второго. И все это она вынесла, устояла, выжила. Сохранила свою душу, свое понимание добра и зла, цельность своей натуры. А теперь вассалы плетут против нее заговор, желая обвинить ее в убийстве, стремясь отобрать право на земли и богатства.

Да, он не ошибся, сказав ей сегодня — мужчины способны принести женщинам много зла. Из-за власти или из-за денег. Или просто из похоти.

Эта женщина перенесла много зла, и ни один мужчина не обращался с ней по справедливости.

Но он это сделает.

Николас осушил чашу до дна и слушал внимательно. Анжела пела о горячей любви между мужем и женой. А ведь ни один мужчина не относился к этому Ангелу с любовью, внезапно подумал он.

Только он… Вдруг пришло осознание, он ведь может сегодня сблизиться с ней, если позволит себе столь несбыточное удовольствие. Но что из этого выйдет? Только удовольствие.

И боль.

Еще больше горя, гораздо больше, чем могло бы вынести ее сердце. И непреходящие мучения для него. Ибо он никогда не принесет своему Ангелу больше отчаяния, чем она уже испытала.

Но он мог внести свет и радость в их дневную жизнь.

А ночную?

«Как насчет ночей, Дьявол? Ибо ты должен делить с ней ложе и обнимать ее».

Нет.

«Не спеши заявлять о своих благородных намерениях. Эти люди захотят доказательств реальности твоего брака. Даже этот червь Росс, топящий сейчас свое поражение в вине, он ведь начнет вынюхивать со своими приспешниками, нет ли изъяна в твоем браке».

Он не осмелится.

«Конечно, осмелится и сделает это, можешь не сомневаться. Он не позволит тебе одержать победу над собой слишком легко… Вот… слышишь? Твоя жена закончила петь и играть, и Росс поднимается из-за стола. Идет сюда. С ним один из латников. Жаждет отыграться».

Николас наградил Анжелу аплодисментами, не обращая внимания на знаки, которые делал Росс. Когда красное лицо бывшего капитана стражи приблизилось, Николас удивленно поднял бровь.

— Росс, можете идти спать.

— Нет, милорд. Мы — ваши гости и не должны удаляться на ночлег, пока этого не сделаете вы с супругой.

«Свинья».

Николас почувствовал, как напряглась Анжела. Гейнсбридж прислушался и отвлекся от чаши с вином.

— Росс, мы с женой еще не готовы оставить компанию.

— Прошу вас, лорд Форестер, пора ложиться спать, — произнес примирительно Гейнсбридж, пытаясь взглядом подбодрить друга. — После всех событий дня мы устали и ждем только вас. Покажите пример, сэр.

Николас окинул взглядом гостей. Лорд Девро кивнул, отец Самюэль зевнул. Служанки и два сквайра за длинным столом клевали носом.

— Ну, что ж, хорошо. Пойдемте, леди Анжела.

Нелл, стоящая за спиной Росса, взметнулась, как ворон.

— Пойдемте, миледи, я помогу вам…

«Нет!»

Николас вскочил с места, все взгляды устремились на него.

— Моя жена пойдет со мной, — проговорил он, стараясь сохранять спокойствие. Страшно и подумать, что может сделать подлая мерзкая женщина, если он отпустит с ней Анжелу. — И так будет всегда. — Кто-то усмехнулся его собственнической натуре. Николас не обратил на это внимания и крепче обнял Анжелу.

— Прижмитесь ко мне, миледи, и пройдем вместе в наши покои.

Она кивнула.

— Вверх по центральной лестнице и налево, милорд.

Многие из челяди и мелких сквайров последовали за ними, желая посмотреть, как супруги лягут в постель. Слышались непристойные шуточки и смех.

— Не слушайте их, мой Ангел, — прошептал Николас.

— Николас, для меня это не ново, уже приходилось переживать подобное раньше.

Он нахмурился.

— Неужели?

— Да. Не тогда, конечно, когда я выходила замуж за Уиндома. Он был слишком молод для церемонии первой брачной ночи, но с лордом Карлисли все обстояло точно так же.

— Понятно, — разочарованно произнес он, вспомнив, что когда-то она принадлежала другому.

— Для ревности нет оснований.

— Нет? Господи, он страдал слабым здоровьем? — Николас поднял Анжелу на руки и понес ее вверх по лестнице.

— Он никогда не носил меня на руках, но так мне нравится больше.

— Правда? — ему льстила возможность сделать так, как нравилось ей, хотя она выказывала слишком большую любовь к грубой силе.

— Видите ли, дорогая, это не обычный прием. Но мне не хочется предоставлять им возможность остаться с вами наедине. Этого я не могу допустить.

— Знаю, — прошептала Анжела, и он нежно поцеловал ее в щеку. Заметив, как призывно полураскрылись ее губы, он что-то невнятно пробормотал.

— В чем дело, Николас? Я слишком тяжелая? — Она смущено зарделась.

— Нет. Просто… — Он остановился у двери, которую предупредительно распахнул кто-то из слуг. — Это ваша спальня? — спросил он.

Анжела утвердительно кивнула. Николас повернулся к толпившимся на лестнице.

— Благодарим вас за любезные проводы. Знаю, вы хотите войти и присутствовать при переодевании ко сну. Но в этом мне помощь не требуется. Так что спасибо и до утра.

Он сказал это с естественной уверенностью, в толпе пронесся оживленный одобрительный шепот. Даже Росс кивнул, неохотно предоставляя этим двоим право наслаждаться друг другом.

— Желаем всем спокойной ночи.

Николас собирался закрыть дверь, но чья-то рука легла на его плечо.

— Подожди, Николас.

Толпа почти разошлась. Аллен Гейнсбридж незаметно вложил что-то прохладное в руку друга.

— Вот, — прошептал он. — Совсем забыл. Ибн дал мне утром, это из твоих личных запасов, ты просил принести. Должен сказать, эта вещь достойна всех прочих красот миледи, — он мягко улыбнулся и поклонился Анжеле.

Николас поблагодарил друга.

— Вы с Девро распределили охрану у ворот и здесь, внутри замка?

— Да, Ник. Можешь не волноваться. Один из моих людей охраняет эту дверь. Люди Девро потом сменят моих. Только преданные нам люди смогут проникнуть в замок. Спите спокойно.

— Благодарю и желаю спокойной ночи, Аллен.

Когда они вошли в покои и закрыли дверь, отгородившись от всего мира, Анжела попыталась разжать кулак Николаса, в котором он держал таинственную вещь, переданную ему Гейнсбриджем.

— Что он вам дал?