А там можно прихватить с собой Ангела и мотануть сначала в Москву, не видя Улиты. А потом еще куда-нибудь. Без женщин, вдвоем с Ангелом. Макс научит его управлять самолетом!
Он узнал, где находится вторая Ленина, и какая-то старушенция на вопрос, не знает ли она случайно, где здесь живет Ангел…
Он только-только хотел объяснить, какой и кто, как старушенция бойко зыркнула на него глазом и толково объяснила, как пройти.
Это оказалась старая, «хрущевская» пятиэтажка. Максу стало нехорошо, когда он поднимался по грязной темной лестнице на четвертый этаж, соответственно, без лифта. А родители Ангела? Что-то он говорил о пьянице-папаше?.. Но Макс тут же пресек себя — а у него родители? Вернее, родительница…
В это время у Ангела папаня, глава семьи, Владимир Васильевич, был не в духе. Сегодня на работе в обеденный перерыв отмечали день рождения старого мастера, которого через год этаким же макаром будут провожать на заслуженный (вечный уже) отдых. Хорошо, душевно посидели, но мало. Собирались после работы продолжить, но прибежала жена мастера и уволокла именинника домой. Развалилась компания. Хмель почти весь соскочил с главы семьи, и он был не в очень хорошем настроении, прямо скажем, в дурном. Надо бы взять в должок у кого-нибудь и самому продолжить «рождение» старика Потапыча… Но уже взято и перевзято до получки, жена слезу пустит, а дочь, которая приехала злая, как демон, из Москвы, могла бы дать папаше долларов сколько-то, в Славинске и обменный пункт есть, — так ведь не даст. Потому, глядя на Ангела в упор такими же, как у нее, синими-синими глазами, только у него с красноватой поволокой, папаша начал к дочери вязаться.
— Ты, я вижу, все возишься со старым пьяницей (себя Владимир Васильевич пьяницей не считал — он работает!). Прекрати это дело. Нечего тебе у него учиться, как водку пить.
Ангел молча ела суп.
— Ты слышала? — загремел папаня. — Я тебе говорю?
— Леонид Матвеич мой друг, — сообщила Ангел, так и не отрываясь от рассольника.
— Дру-уг? Во-она! — протянул смешливо папаня. — А я думал — собутыльщик! Чему он тебя научил, учитель твой? Как в койке цельными днями валяться?
Ангел молчала. Тогда папаня стукнул кулаком по столу. Тарелки слегка подпрыгнули, а матушка тихо ойкнула…
Оставим их на момент, потому что на общую кухню входил Макс. Проникнув в квартиру вместе с какой-то белобрысой толстой теткой, которая так от него сторонилась, что он подумал, что, наверное, его «Харли» стал «подтекать» и от него несет бензином.
А тетка, это была Нюра, напугалась, не террорист ли?
Войдя на кухню, растерялся. На него уставились шесть, а то и больше, пар глаз (время, не забывайте — обеденное!), и женщины замерли. К ним вошел принц не принц, но кто-то подозрительный… Они не могли бы определить точно, кто к ним вошел.
— Вам кого? — спросила самая смелая, молодая и симпатичная Ленка-холостячка.
— Простите, — сказал Макс, — не здесь ли живет Ангел?..
Холостячка заскучнела лицом и ткнула половником в даль коридорчика — налево, там на двери пять написано.
— Спасибо, — сказал Макс, уже не добавляя «мадам», как он привык в этой трахнутой Франции. Здесь это не играло.
Макс стукнул в дверь, услышал громовое — открыто, вошел и… Ангел сорвался из-за стола так, что Макс, не успев даже как следует увидеть его, остался наедине с папой и мамой, видимо. «Почему он убежал?» — думал Макс, мило улыбаясь и произнося всякие слова: «Здравствуйте, простите, что нарушил ваш обед…» Ангел же сорвался потому, что был одет в свой старенький ситцевый халатик, подпоясанный тонким пояском. Не потому, что халат был ветх, а потому, что халат — женский, и тут уж ни взять ни дать. Она внеслась к Леонид Матвеичу. Тот как обычно возлежал на тахте, курил и пил пиво. Ангел бросилась к нему, при этом бормоча:
— Леонид Матвеич, миленький, Макс приехал, он у нас, спрячьте меня, я не хочу… Спрячьте!
Сначала Леонид Матвеич не мог понять, кто такой Макс и почему Ангел прячется от него под плед. Он просто молча смотрел на нее и сделал только одно — перестал отхлебывать из банки пиво.
— Что такое? Какой Макс? Что с тобой, моя девочка? Зачем ты сгоняешь старого дедушку с его ложа?
Ангел быстро напомнила ему историю, которую рассказала по приезде из Москвы.
— Ах вот в чем дело! — вскричал Леонид Матвеич. — Голубок прилетел за своей горлицей!
— Да что вы говорите, Леонид Матвеич, вы сильно выпили? — с досадой отозвалась Ангел, — какая горлица! Он ничего не знает, просто я, наверное, там кому-то понадобилась. А я не хочу… Не хочу, чтобы он знал!.. Не хочу его видеть!
— Но он-то знает, потому и приехал! — безапелляционно заявил Матвеич. — Ему рассказали твои девчонки и сказали, где ты. Женщины болтливы, ты что, не знаешь? Вот он и примчался, потому что захотел увидеть тебя, и никого другого. Иди-ка ты к нему, и все.
В его рассуждении была логика. Конечно, кто-то из девчонок не утерпел и рассказал ему, а он… Значит, может быть… То, что говорит Леонид Матвеич, — правда?..
— Мне правда идти? — переспросила его Ангел.
— Конечно, правда, — ответил Леонид Матвеич, — после мне все в подробностях расскажешь, как я был прав.
Да, к этому моменту Макс знал, что приехал не к милому парнишке Ангелу, а к девице-Ангелице, то есть юной девушке по имени Ангелина, которая так сорвалась из-за стола, потому что не хотела показаться ему в истинном облике.
Произошло это так. Мама Зоя Николаевна, видя, что дочь упрыгнула в своем драненьком халатике, пригласила молодого человека присесть и спросила, кого он ищет (она ни сном ни духом не могла предположить, что этот красавчик и богатый, сразу видно, приехал аж из Москвы к ее дочери)?
— Мне нужен Ангел, — пояснил Макс, проклиная себя за свой срыв, который приобретает комические черты.
— Ангел? — переспросила озабоченно Зоя Николаевна. — А, ну да, я ее Ангелом прозвала, и все так и зовут. Ангелина вам нужна, правильно? Имя ее настоящее — Ангелина.
Макс был крепкий мальчик, скажем так, очень крепкий, но тут он остолбенел и красные круги поплыли перед его глазами! Девчонки водили его за нос, выдавая Ангелину за парня! А зачем? А затем, чтобы нацепить его на крючок таким вот образом. Но что, бежать? Наплевать на эту простую семью, хлопнуть дверью? Не увидеть эту Ангел…ину? А ему захотелось посмотреть на нее в девичьем облике.
Поэтому он ответил:
— Да, конечно, Ангелину. Мы тоже звали ее Ангел… Я пойду, пусть она выйдет ко мне. Я буду у дома. У меня мало времени.
Это он сказал на всякий случай, если она не выйдет через полчаса самое большее или если она вдруг станет ему не симпатична в своем истинном виде.
— До свидания, — вежливо попрощался он и вышел, оставив удивленных родителей.
Даже папаня молчал. Вбежала Ангелина.
— Макс где? — крикнула она.
Папаня начал было хвалить ее за то, что она там их здорово надула, и он обалдел, этот Макс, и так ему и надо, поганцу!
Но матушка, всегда тихая, покорная молчунья, вдруг перебила его, обратившись к Ангелу:
— Быстро переоденься и выйди. Он тебя на улице ждет. У нас, сама видишь, не для таких молодых людей место, да и нет его, места-то.
Веря Леонид Матвеичу, Ангел надела все, что носила в Москве и что здесь как-то не привилось, и вышла на улицу.
Макс сидел боком на своем «Харли» и курил.
— Привет, — сказала она так, как сказал бы Ангел.
— Привет, — откликнулся Макс. И — молчание.
Ангела начало слегка потряхивать. Если Макс знал и примчался сюда, как сказал Матвеич, «за горлицей», то встреча явно не та. Слишком странный вид у Макса, и он как будто не собирается ей ничего такого особенного говорить. Ну что ж. Тогда и она поведет себя по-прежнему. Пусть думает, что она — трансвестит, в конце концов! Наплевать.
А Макс искоса рассматривал ее. Это явный Ангел, тот, с которым он сдружился в Москве! Зачем эти превращения? Или может быть… Тут он подумал о том, что она и предположила.
— Короче, — сказала она сурово, — если ты по делу, давай говори. Если просто так, можем расстаться. Или покатаемся, у нас в городе воздух не очень. — Явно пахло застарелой химией. — А дальше есть места красивые…
— Нет, — честно ответил Макс, — я не по делу. Мне стало плохо в Москве и захотелось тебя увидеть.
— А теперь — расхотелось? — смело спросила Ангел.
— Н-нет, — ответил он медленно, изучающе глядя на нее.
Это ей надоело, и она сказала:
— Знай, я не парень и не полупарень. Я — девчонка. Так что не раздумывай, какой я ориентации или еще что-нибудь подобное. Мне так удобно ходить. Особенно в Москве. А ты сразу же признал во мне парня. Ну мы и не стали разуверять тебя. Я знаю, что девчонок ты не очень ценишь… А мне хотелось с тобой дружить.
Она выговорилась. Теперь его черед. И он сказал неожиданное:
— Давай показывай, где тут ваши красивые места.
У нее екнуло и покатилось сердце. Она еле забралась на сиденье за его спиной и обхватила руками. И вдруг такая тоска хлынула Максу в сердце! Такая! Он вспомнил вдруг Улиту… «Молчи! Не смей о ней вспоминать! Там все кончено. А здесь начинается? — спросил он себя и ответил: — Это было бы к лучшему».
Он как-то странно относился к Ангелу. Не отошло его восприятие ее как парня и вместе с тем прибавилось то, что она — девушка. Но не такая, как все эти… Которых он знал-перезнал и знать не хочет. Посмотрим. Он не спешит. И они понеслись. Она спрятала от ветра голову за его спину, которая сразу потеплела… Это его насторожило, и он решил, что пора сделать остановку. Начинался сумрачный вечер, а ночью… «Ночью надо быть в Москве?..» — подумал он. Ангел показала какой-то пригорок с юным подлеском рядом, и они пошли туда, таща «Харли» за собой по траве. Макс постелил куртку, и они сели. Ангел опять казался парнем, и Макс сказал в сгущающихся сумерках:
"Ангел из авоськи" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ангел из авоськи". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ангел из авоськи" друзьям в соцсетях.