Линда Джонс - Ангел-хранитель

– Нет. Я возвращаюсь в Техас.

Гейбриел встал и подошел к ней. Он хотел дотронуться до нее, но побоялся.

– Ты не можешь уехать. Прости, я… – Он колебался.

– Что я? Закончи фразу, Гейбриел. Прости, я не верю тебе, Мел. Прости, я не верю ни одному слову из твоих лживых уст. – Она обернулась, и он увидел, как слезы в ее глазах делают их похожими на бриллианты. – Я не могу так жить. Боже, я уже себя не узнаю. Хожу на цыпочках, чтобы не расстроить тебя. Улыбаюсь, когда хочется кричать, потому что ты ведешь себя так глупо.

– Ты не можешь уехать, – повторил он. Мел смахнула слезинку:

– Ты удержишь меня здесь, только если привяжешь. Ты уже один раз это проделал, если помнишь.

– Помню.

– На всю жизнь ты меня не свяжешь. – Ее глаза словно просили не соглашаться с ней, но он промолчал. – Ни я, ни мой ребенок тебя больше не побеспокоим. – Она опустила глаза. – На самом деле жаль, что… что… – Не договорив, она выбежала из комнаты. Гейбриел последовал за ней.

Он обхватил руками голову:

– Тебе опасно путешествовать одной.

Мел схватила один из его револьверов и заткнула его за пояс.

– Я доберусь верхом до Денвера, а там сяду на поезд до Канзас-Сити. Оттуда легко нанять дилижанс до Парадайса.

– Ты как будто уже все заранее обдумала, – он не мог скрыть гнев и отчаяние. Он терял единственную женщину, которую любил, и не знал, как ее остановить. И нужно ли ему вообще пытаться это сделать?

– Тебе нужны деньги? – спросил он.

– В Денвере я продам серую кобылу. Она хорошая лошадь и добудет мне денег на дорогу домой. – Голос у нее дрожал.

Гейбриел стоял в дальнем углу комнаты. Он понимал, что если дотронется до нее, то сделает так, как она предсказывала: свяжет ее и будет держать словно узницу. Тогда она на самом деле возненавидит его еще больше, чем сейчас, и уже никогда не будет принадлежать ему по-настоящему.

– Напиши мне, когда доберешься до ранчо, – попросил он почти ровным голосом.

Мел подняла на него глаза.

– Вряд ли, Гейбриел, – прошептала она. Он смотрел, как она вышла из комнаты.

Гейбриел стоял, словно прирос к месту, и слушал легкий топот копыт лошади Мел, покидающей ранчо. Полуодетый, босой, он не чувствовал холода, хотя комната была выстужена. B нем крепла уверенность, что он прогнал Мел своей ревностью. Бессмысленно прогонять женщину из-за того, что слишком ее любишь.

Ему почти не стоило труда убедить себя, что ей будет лучше без него. Ричард Барнетт встретит дочь и долгожданного наследника с распростертыми объятиями и безграничной радостью, и Мел с ребенком обретет теплый и счастливый дом.

Дом опустел, и Гейбриел ощущал пустоту в самом себе. Часть его души, его сердца ушла.

С нарастающей ясностью он видел абсурдность того, что совершил. Он позволил уйти единственной женщине, которую когда-либо любил, которую хотел видеть рядом с собой, из-за своих подозрений. Какая разница, его ли ребенок, которого она носит, или он появился в результате случайной связи с человеком, бывшим когда-то его лучшим другом?

Только опасность потерять ее навсегда заставила его прозреть, и это прозрение было тяжелым и болезненным. Он не сомневался в том, что она его любит. Но как ему убедить ее дать ему еще один шанс? Как он вылечит боль, которую видел в ее глазах, когда она выходила из комнаты?

Он торопливо оделся, натянул ботинки и вышел. Утро по-прежнему серое, небо закрыли тяжелые облака. Днем пойдет снег. Сильный.

Гейбриел все еще стоял на крыльце, когда заметил приближающуюся колоритную фигуру Джейка на крупном вороном жеребце. Жеребец двигался неторопливо, манерой напоминая самого Джейка, и у Гейбриела сжалось сердце. Джейку придется покинуть ранчо в любом случае: вернется Мел или нет. Он старался не думать о том, что будет делать, если она откажется.

– Куда ты собрался? – спросил Джейк, подъехав к дому и легко соскакивая с лошади.

Их глаза встретились, и Гейбриел засомневался. Что, если Джейк влюблен в Мел? Как может быть иначе? Гейбриел держал в руках винтовку и неохотно прислонил ее к перилам. Джейк был крупнее и сильнее его, и Гейбриел знал, что если придется драться, то шансов против метиса у него нет. К тому же он знал, что не сможет причинить зла своему другу.

– Еду за своей женой, – Гейбриел стал медленно спускаться по ступенькам, туда, где на утрамбованной земле стоял Джейк.

Джейк приподнял черную бровь:

– Где Мел?

– Она ушла от меня, и я собираюсь вернуть ее. – Гейбриел решительно взглянул на старого друга. – Я хочу, чтобы, когда мы вернемся, тебя здесь не было.

Джейк пожал плечами:

– Я согласился помочь только на время. Есть особые причины, по которым ты так торопишься от меня избавиться?

– Да, сукин ты сын. – Руки Гейбриела сжались в кулаки. – Мел беременна. Что бы ни произошло между вами в прошлом, это мой ребенок. Мой! Мел моя жена, и ребенок, которого она носит, мой!

– А при чем тут я?

– Не притворяйся, будто не знаешь. Я вас видел, Джейк, – наконец признался он. – Я видел вас у ручья полуодетыми. Лучше бы не видел. Лучше бы я не пошел за Мел на прошлой неделе и не слышал, как она умоляет тебя не рассказывать мне о том, что произошло, но я пошел.

– Я никогда не дотрагивался… – начал было Джейк, но кулак Гейбриела ударил метиса прямо в челюсть.

Джейк мог уложить Гейбриела одним-двумя точными ударами, и оба знали это, но Джейк стоял неподвижно, поглаживая правой рукой поврежденную челюсть.

Гейбриел уже раскаивался, что поддался порыву и ударил Джейка, но не извинился.

К его удивлению, Джейк казался спокойным, и только легкая улыбка появилась на темном лице.

– Теперь, по крайней мере, я понял, – он кивнул. – Позволь мне рассказать тебе одну историю. – Джейк произнес это своим бесстрастным голосом, положив руку Гейбриелу на плечо.

– У меня нет времени для нравоучительных сказок твоего дедушки.

– У тебя оно есть, – настаивал Джейк. – Поверь мне, эту ты захочешь послушать.

Подул холодный ветер и поднял прекрасные черные волосы Джейка с его лица. Он прищурился под обжигающим ветром, не сводя глаз с лица Гейбриела.

– Жила-была одна красивая женщина. Звали ее Небесные Глаза и Солнечные Волосы.

Имя словно повисло в воздухе между ними, и Гейбриел понял, что Джейк говорит о Мел.

– Один злодей унес ее из деревни, требуя за нее много даров. Когда появился муж Небесных Глаз с дарами, то злодей застрелил его на ее глазах, попав прямо в сердце, так думала женщина.

– Значит, она думала, что я мертв… – перебил Гейбриел.

– Заткнись, Гейб. Это всего лишь сказка, – резко бросил Джейк. – Злодей не удовольствовался прекрасными дарами и кровью мужа. Он повез Небесные Глаза в отдаленное место, чтобы продать ее вождю далекой деревни. Он понимал, что из-за смерти мужа душа Небесных Глаз сделалась глубоко больна, но не обращал на это никакого внимания.

Джейк вздохнул. Он больше не смотрел в глаза Гейбриелу, а сосредоточился на чем-то за его головой.

– Тут появился другой человек, – продолжал Джейк, словно гипнотизируя. – Человек, который на первый взгляд был сообщником злодея, но на самом деле он следил за Небесными Глазами потому, что был другом ее мужа. Он не знал о жестокости злодея, хотя понимал, что этот человек отвратителен. Тот второй называл себя Высоким Волком в честь одного великого воина, а Небесные Глаза не знала о его дружбе с ее мужем.

Каждую ночь, пока злодей и Высокий Волк спали, женщина плакала.

Гейбриел покачал головой.

– Мел никогда не плачет.

Сказав это, он вспомнил ту ночь, когда она плакала по сгоревшему печенью, и то, как сверкали ее глаза сегодня.

Джейк сурово посмотрел на него.

– Небесные Глаза выплакала целую реку слез по своему мертвому мужу. А однажды Высокий Волк видел, как Небесные Глаза пыталась убить злодея. Он заслуживал смерти, но способ, который она выбрала, убил бы и ее.

Высокий Волк сначала услышал, как она говорит ласковые слова зверю, а потом услышал стук ее башмаков, ее тяжелое и решительное дыхание, когда она устремилась навстречу злодею и верной смерти на дне глубокого каньона.

Гейбриел затаил дыхание. Мысленно он видел все, о чем рассказывал Джейк.

– Высокий Волк смог остановить ее в нескольких дюймах от цели и спас злодея и Небесные Глаза. Она убегала в ярости. Злодей вытащил свое оружие, чтобы убить ее, и сделал бы это, если бы Высокий Волк не метнул свой нож в сердце злодею.

Гейбриел опустил голову, не в силах поднять глаза на Джейка, а тот продолжал:

– Потом Небесные Глаза сказала Высокому Волку, что ее муж мертв, и они горевали вместе. Некоторое время Высокий Волк действительно хотел сделать ее своей женщиной, когда пройдет ее горе, но потом он понял, что этого никогда не будет. Однажды, сидя у ручья, Высокий Волк дотронулся до плеча Небесных Глаз. Она заплакала. Он посадил ее к себе на колени, как ребенка, и держал так, пока она плакала. Потом, устав, она заснула, и Высокий Волк качал ее в своих руках.

Джейк замолчал, и через несколько секунд Гейбриел поднял голову:

– Но ее муж не умер. Он просто тупоумный дурак.

Джейк кивнул.

Гейбриел покачал головой:

– Если ничего не было, то о чем Мел умоляла тебя не рассказывать?

Джейк продолжил свою историю:

Небесные Глаза была гордая женщина и считала, что свои слабости нужно скрывать от тех, кого любишь. Она не хотела, чтобы ее муж знал, как близко она была от смерти, которая разлучила бы их навеки. Смерти по своей собственной воле.

Гейбриел запустил пальцы в свои взлохмаченные ветром волосы. Он должен найти ее, сказать ей, как он раскаивается в том, что был таким идиотом. Он должен сказать, что любит ее.

Джейк посмотрел на небо:

– Мне надо трогаться. Похоже, надвигается буран, и мне лучше добраться до гор, пока он не разразился.