Мак был моим героем с тех пор, как мы были детьми, и он врезал Бенджамину Риду в нос просто за то, что тот толкнул меня в лужу с грязью. Я помню, какой опустошённой я была, когда грязь пропитала моё пастельное жёлтое платье, и как Мак поднял меня на ноги, и направился прямиком к Бенджамину. Я не могла не улыбнуться, когда он стирал мои слёзы опухшими костяшками пальцев. Я знала, что он был героем моей жизни.

Его нога — всего лишь физическое напоминание того, что мне придётся делить моего героя с остальной Америкой.

Его член так близко к моим губам. Я могу почувствовать жар его кожи. Высовывая язык, я облизываю всю его твёрдую длину от основания и медленно возвращаюсь к головке. Я смотрю ему в глаза, пока обворачиваю языком вокруг его самой чувствительной части, и он стонет, пристально наблюдая за мной. Широко открывая рот, я беру его глубоко, скользя его членом по своему языку, пока он не касается горла. В последний раз, когда он вошёл в мой рот так глубоко, я подавилась. В этот раз я расслаблена и контролирую свои рефлексы, пока отталкиваю свой комфорт, пока мои губы не обнимают основание его члена.

— О, чёрт, — шипит он.

Я поднимаю голову, позволяя его члену скользить по моему языку, а потом в моё горло снова и снова. Это немного медленнее, чем когда я использую и рот, и руки одновременно, но я не думаю, что кто-нибудь из нас спешит. У нас впереди вся ночь.

— Встань, — хрипит Мак.

Думаю, один из нас всё-таки немного торопится.

Я выпускаю его член из своих губ и поднимаюсь перед ним в полный рост.

— Хорошая девочка. А теперь повернись. Я хочу увидеть, как твоя толстая задница дрожит, пока я трахаю тебя, — его руки направляют мои бёдра, с лёгкостью опуская меня на его толстый член. Я такая влажная от того, что он заставил меня кончить, что в этот раз он скользит во мне легче. Я полностью опускаю задницу вниз, пока не сажусь на его бёдра, а его член не наполняет меня до предела.

Используя подлокотники стула и силу ног, которая, я знала, у меня была, я объезжаю Мака, будто девочка-ковбой объезжает быка. Мак оборачивает руки вокруг меня, хватая меня за грудь, пока моя киска тесно сжимается вокруг него.

— Господи, Лорен, ты так чертовски красиво выглядишь, — мурлычет он мне на ухо. Мак внезапно подталкивает меня вперёд, и я падаю на кровать лицом вниз без предупреждения. Через секунду он стоит позади меня между ног, пока я нагнута над кроватью.

— Что ты делаешь? — я удивлена тем, как он меня бросил, будто тряпичную куклу, но я не расстроена. Это чертовски горячо.

— Я сказал тебе, что собираюсь трахнуть тебя, будто я тебя украл, — он оборачивает руку вокруг моего горла и тянет вверх голову от кровати, пока вколачивается членом обратно в мою киску одним гладким толчком. Я стону от ощущения наполненности им. Мак придерживает моё лицо под подбородком так, чтоб я смотрела на потолок, моя спина выгнута, и я полностью под его контролем. Его толчки становятся быстрее, и я стону, пока он продолжает жёстко трахать меня.

Я чувствую, как в моём теле зарождается всё больше удовольствия, пока Мак берёт то, что принадлежит ему. Моё тело резко напрягается, пока волна оргазма прокатывается по мне. Последний был горяч и интенсивен, будто взрыв, но этот — медленней, а блаженство больше напоминает жидкий огонь в холодную ночь.

Мак трахает меня ещё жёстче, и всё, что я слышу, это звук наших шлёпающих тел, пока он вколачивается в меня сзади, а его движения становятся безудержными до тех пор, пока он не наполняет меня спермой. Мак отпускает мой подбородок, и я падаю на кровать, счастливая лечь в объятия своего экстаза.

Он присоединяется ко мне на матрасе, притягивая к себе так, что мои ноги больше не свисают с края кровати.

— Я люблю тебя, Лорен, — шепчет он в мои волосы.

Я чувствую, будто обрела свой хеппи-энд. Я обручена с единственным мужчиной, которого любила с самого детства. Ради Бога, он — мой герой. Мак Форрестер.

— Я тоже тебя люблю, — шепчу я в ответ. Чувствую, как дремота накрывает меня, унося меня в царство сна. Я буду спать, зная, что у меня всё наконец-то получилось. У нас получилось. И что мы больше никогда не расстанемся.

Глава 34

Мак

2014

— «Потому что ты знаешь, что я здесь из-за басов, из-за басов. Никаких высоких частот!» (прим. перев. — слова из песни «Because you know I’m all about that bass, ‘bout that bass. No treble») — Лорен и Челси подпевают самому горячему треку в данный момент, пока мы с парнишкой едем сзади. Очень мило, что Лорен веселится и расслабляется хоть раз. Отдых за эти последние несколько дней пошёл ей на пользу.

— «Ага, совершенно понятно, что это не второй размер», — Лорен и Челси смотрят друг на друга с широчайшими улыбками, пока подпевают словам. — «Но я могу потрясти ими, потрясти ими, как и должна», — Лорен смотрит назад на меня и подмигивает.

Разве это не так? Она доказала это в отеле. Чёрт, я до сих пор не могу выбросить картинку из головы её, стоящей на четвереньках и трясущей своей попкой перед моим лицом. Не уверен, хочу ли я даже. Я всегда знал, что в ней есть диковинка, но тогда в школе мне стало намного легче, когда она позволила мне трахнуть её. Я был так счастлив снова и снова заниматься сексом в миссионерской позе. Теперь мне кажется, она могла бы научить меня одному-двум трюкам.

Я смотрю на Криса, но он прислонил голову к окну и закрыл глаза. Умный ребёнок. Я бы тоже хотел прикрыть глаза, но после армии я никогда не мог расслабиться во время длинных поездок. Отъезжать от базы на большое расстояние — одна из самых опасных вещей, которые ты можешь сделать в военной зоне. Это отличная возможность для врага окружить твой транспорт и открыть по нему огонь. Так мы потеряли очень много хороших мужчин и женщин, на которых я мог рассчитывать.

Вместо этого я пялюсь за окно и пытаюсь расслабиться. Мне стоит просчитать свой следующий шаг. Например, где я собираюсь жить. Лорен предложила остаться с ней. Переехать. Я хочу, но я не уверен, не будет ли это слишком быстро для Криса. Последнее, что я хочу сделать, это начать нашу семью с кислой ноты. Я хочу, чтобы ему было комфортно со мной всю жизнь.

Скажет ли Лорен Крису, что я — его отец? Как он это воспримет? Я не перестаю думать о том, что мы все приближаемся к минорной ноте. И под минорной нотой я имею в виду жизнь под влиянием перемен. Я предполагаю, что нужно сосредотачиваться на одной вещи за раз. Сначала прояснить ситуацию с жильём, а потом и остальное.

Песня подходит к концу, и начинается обзор новостей.

— Сегодня мы все скорбим, потому что мы потеряли ещё одного солдата в подстроенном взрыве в Афганистане. Всего лишь спустя три месяца после того, как наши подразделения были отозваны с войны, потеря девятнадцатилетнего Прайвета Беккета очень болезненна…

— Выключи, — шипит Челси на Лорен, и дёргает головой в мою сторону. Лорен быстро нажимает на кнопку, и в машине воцаряется тишина.

— Тебе не стоит делать это, Лорен. Я в порядке. — Но мой голос не соврёт за меня. Его тембр говорит мне правду. Они знают, как тяжело для меня слышать о том, что ещё один из моих братьев потерял жизнь там.

Девятнадцать. Господи, я почти на десять лет старше его. Он был ещё совсем ребёнком.

Мои глаза возвращаются к окну, и я наблюдаю за пылью, которая проносится мимо нас. Челси замедляет внедорожник, когда оранжевый знак на дороге сообщает нам, что впереди пробка из-за ремонтных работ. Проклятые дорожные работы. Почему нельзя было сделать всё ночью, чтобы сейчас люди могли спокойно проехать? Я никогда этого не понимал. Вместо этого они перекрывают дорогу, делая неудобным движение транспорта, когда все куда-то спешат. Кажется, смысла в этом предостаточно.

— Ты можешь как-нибудь объехать? — я пытаюсь скрыть резкость в своём голосе. Ладони начинают потеть от мысли, что мы застрянем в длинной пробке.

— Объехать? Нет, нам просто нужно подождать, — Челси замедляется до черепашьей скорости, когда мы приближаемся к машине впереди нас. Дорогу сузили до одной полосы, и все машины пропускают по очереди.

— Замечательно, — бурчу я, потирая ладони одна о другую.

Снаружи пыль от крупного песка и грязи из выкопанной впереди посреди дороги ямы окутывает машину со всех сторон. Это напоминает мне о песочных смерчах, с которыми мы сталкивались каждый день в Афганистане. Чёрт, я не скучаю по ним. Крупинки песка царапали мне лицо, словно маленькие лезвия. Я инстинктивно рту тыльной стороной ладони по лицу, и прищуриваю глаза. Пусть хоть крутящийся песок и снаружи окна, реакция — машинальная.

— Ого, посмотрите на эти огромные фуры, — Лорен смотрит за окно, когда наша машина начинает подрагивать и трястись. Массивные нагруженные фуры спешат вперёд нас, везя асфальтную крошку и камни.

— Они шумные, — жалуется Челси, повышая голос, чтобы её услышали.

Я закрываю глаза на мгновенье, и борюсь с паникой, которая поднимается по задней стенке моего горла. Дыши. Это строительная зона, а не военная. Просто дыши. Я оглядываюсь на окно позади, и чувствую, как от капелек пота покалывает затылок, когда перегруженные жёлтые грузовики исчезают за рядами старых жёлтых автобусов. Окна прикрыты чёрными пластиковыми пакетами для мусора, так что вы не увидите, что внутри.

— Езжай! Нам нужно ехать! Давай! — приказываю я, но мой человек за рулём не двигается. — Почему ты не едешь? Нас окружили!

— Я не могу проехать, — звучит отдалённый голос, будто плохая передача по радио. — Парень впереди меня не двигается!

— У нас нет на это времени. Нам нужно убираться отсюда, — я открываю дверь нашего «Хаммера» и выпрыгиваю. Песок окутывает мои сапоги, пока я марширую к водителю нашего конвоя, который решает рискнуть жизнями других, пока враг приближается.