— Ладно, — отвечаю я, и Мак кратко целует меня в лоб, а затем исчезает за дверью. — Я люблю тебя, — я шёпотом обращаюсь к закрытой двери своего дома. Пожалуйста, Боже, пусть он приведёт моего мальчика. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо.

Глава 23

Мак

2014

Стук слышится каждый раз, когда я ступаю на тротуар своим протезом, пока бегу на кладбище, которое назвала Лорен. Прохладный воздух хлещет по ушам, и я кручу головой из стороны в сторону, пока ищу первые признаки кладбища. У меня не было времени выпытывать подробности местоположения. Я не мог взять её с собой, но чувствовал, если Крис здесь, а я уверен, что он здесь, то он не захочет разговаривать со своей матерью. Ему нужен его отец.

Прежде, чем Лорен спустилась вниз, эти фотографии её семьи… Крис мой? Когда Лорен сказала мне, сколько лет ему было, я высчитал, что она спуталась с Джоелом Брикмэном почти сразу после моего ухода в Вест-Поинт. И всё равно, я просмотрел несколько фотографий её и Криса, где годами они были одни. То есть, кто-то ведь делал эти снимки, но было странным, что Джоела не было ни на одном из них, кроме свадебного фото.

Я пытаюсь крепко закрыть глаза, но чувство вины волнами омывает меня. Я так привык к ежедневным пробежкам и забегам. Хотя, я уже вижу металлическую решётку, которая означающую вход на кладбище Льюис впереди. Мне не нужен протез. Мне нужен… мой сын.

Он мой сын? Зачем Лорен скрывать это от меня? Она злилась на меня, когда я ушёл в Вест-Поинт? Говорят, даже в аду нет ничего хуже, чем злая женщина, но это кажется смешным.

Я должен был быть здесь для неё.

Вам не на кого злиться, кроме как на самого себя.

Я замедляю свой бег до шага, и прохожу через ворота, глазами обыскивая ряды каменных надгробий, словно сова в поисках мыши. Где он? Я нигде его не вижу. Всего лишь сотни каменных надгробий, блестящих под лунным светом. На некоторых лежат свежие цветы от тех, кто любит людей, покоящихся под ними, и до сих пор чувствует боль утраты. Некоторые давно забытые, и их заброшенные каменные плиты начинают крошиться.

Я останавливаюсь и внимательно прислушиваюсь. Всё, что я слышу, это отдалённый шум дорожного движения через несколько улиц вниз. Может, я ошибся. Может, Крис пошёл не сюда. Может, я всё понял не так. Может, он даже не мой ребёнок.

Фотография на камине вспыхивает в моей голове. Единственная вещь — младенцем Крис не выглядел, как Джоел. Он не выглядел как Лорен, помимо его прекрасного оттенка кожи. Нет. Он выглядел как я.

Боковым зрением улавливаю движение, и дёргаю головой в ту сторону, чтоб изучить то, что увидел. Почти через двадцать рядов в сторону я вижу маленькую фигурку в тени. Это он. Он на самом деле пришёл сюда! Интересно, в чём ещё я не ошибся?

Мне хочется выкрикнуть его имя, но я останавливаю себя. Что, если он убежит? Или я спугну его? Вероятно, лучше просто пойти и поговорить с ним. Я подхожу к краю ряда надгробий так, чтобы не споткнуться о камень, и сокращаю расстояние между нами.

С каждым шагом я всё больше уверен, что это Крис. Я слышу, как его голос звучит в ночном воздухе.

— … нужно отпустить тебя…

Он сидит у изножья могилы и разговаривает с Джоелом, как и предполагали мы с Армстронгом. Я рад, что он избавляется от замкнутости, что ему и нужно, но я бы предпочёл, чтобы он подождал до завтра.

Я замедляюсь. Не пытаюсь подкрасться к нему, но и прерывать его не хочу. Крис сидит ко мне спиной, но я слышу, как он глотает слёзы.

— Мы с мамой в порядке. То есть, без тебя тяжело… Очень. Я очень сильно налажал. Иногда меня выводит из себя то, что ты ушёл, понимаешь? Зачем ты ушёл, если ты нужен нам здесь? — его голос хрипит.

Я останавливаюсь в паре рядов от него и позволяю ему выговориться. Я был на его месте, и знаю, как важно облегчить душу, чтобы она обрела покой.

— Маме тяжело, — он со злостью обвиняет Джоела. — И, ну, со мной ей тоже пришлось нелегко. Меня исключили из школы, а потом забрали в полицейский участок. Я знаю, что заставляю её волноваться. Я просто… не знаю… не могу перестать злиться. Я имею в виду, я очень зол, — в его голосе звучит поражение, и я вижу, как поникли его плечи. — Но я думаю, что теперь станет лучше. У мамы есть хороший друг. Тебе бы он понравился. Он говорил со мной о тебе и о другом. Все продолжают говорить о замкнутости, и я думаю, что это важно. Поэтому я здесь. Я хотел сказать тебе, что я всё ещё скучаю по тебе, и думаю о тебе постоянно, но я больше не хочу злиться. Я снова хочу чувствовать радость и заниматься тем, чем занимался раньше. Думаю, я чувствовал, что не должен чувствовать радость без тебя, но я знаю, что ты бы этого не хотел. Так что я до сих пор люблю тебя, и я до сих пор скучаю по тебе, но я буду двигаться дальше. Мне нужно. Я не хочу постоянно злиться, — его голос ломается, как и моё сердце. Крис опускает голову на руки, а его спина поднимается и опускается от рыданий.

Я подхожу к нему, и быстро разворачиваю его, вытирая слёзы с его лица.

— Эй, малыш, ты в порядке? — я смотрю вниз, пока слеза стекает по его лицу, и я хотел бы сделать что-то, или сказать, чтобы забрать его боль. Я по опыту знаю, что только времени под силу снять это бремя.

— Да, — Крис шмыгает носом, и тяжело сглатывает. — Мне просто нужно отпустить. Как ты и сказал.

Я киваю. Я знал, что он это сделает.

— Всё в порядке. Ты сделал то, что тебе нужно было сделать. Я понимаю это. Твоя мама немного переживает. Она думает, ты улизнул из дома, чтобы сбежать или что-то типа того.

Я вижу, как его плечи поникли, и он уставился на свои ноги.

— Я снова облажался, да? — он бросает мимолётный взгляд на меня снизу.

— Нее, ты сделал то, что должен был. Я объясню ей это. Понимаю, — честно отвечаю я. И это не ложь. Когда я решился сходить к могиле капрала Томпсона, я сделал разворот на 180 градусов посереди трассы в час пик. Иногда вещи не могут ждать до утра, или пока загорится зелёный сигнал светофора. Когда твоя душа говорит тебе, что ты готов исцелиться, ты её слышишь.

— Я просто быстро позвоню ей, и скажу, чтобы она не волновалась, ладно? А ты пока можешь попрощаться, — я вытаскиваю телефон из кармана, и Крис кивает мне.

Набираю единственный номер, который сохранил в этой штуковине, и Лорен берёт трубку после первого гудка.

— Алло? — по её голосу я могу сказать, что Крис не единственный, кто плакал.

— Эй, я здесь с Крисом. Он в порядке. Ему просто нужно было отпустить Джоела, но всё нормально, — успокаиваю я её.

— О, слава Богу! Клянусь, каждый раз, когда он исчезает за углом, мне кажется, что он выкинет что-то подобное! О чём он думал, ускользая из дома посреди ночи?! Слава Богу, он в безопасности, — я почти слышу, как она крестится.

— Он не ускользал из дома, ладно? Поверь мне, это хорошо, что он пришёл сюда сегодня ночью. Ему нужно было поговорить с Джоелом по-мужски. Это из-за меня с Армстронгом у него появилась эта идея, так что, пожалуйста, дай ему поблажку на этот раз. Я не думаю, что он ещё когда-либо сделает что-то подобное, — умоляю я.

В трубке тишина. Я скольжу пальцем по экрану, посмотреть, не отключилась ли она, но секунды на таймере разговора ещё идут.

— Лорен?

— Хорошо, — наконец-то тихо отвечает она. — Но ему всё ещё нужно знать, что ускользать посреди ночи — плохо. Даже если он идёт на могилу. — Я слышу, как начинает дрожать её голос. Не думаю, что она знает, стало ли ей легче, рада ли она или злится. Вероятно, всё вместе.

— Он знает, — перебиваю я. — Поверь мне.

— Ладно, значит, поскорей возвращайтесь домой.

— Ну, увидимся очень скоро.

Я вешаю трубку, и иду к Крису. Теперь он стоит, и вытирает остатки слёз.

— Она зла на меня? — он смотрит мне в лицо, и в этот раз, я будто смотрю на своё отражение.

— Нет. То есть, конечно, она переживала. Не волнуйся, всё будет в порядке, — я забрасываю руку на его плечо, и сжимаю его. К моему удивлению, Крис обнимает меня обеими руками, и утыкается в меня лицом.

— Спасибо за то, что помогаешь мне, — бурчит он. — Не только с этим, а типа… понимаешь меня. — Он отпускает меня и смотрит вниз на землю.

— В любое время, ладно? Я всегда буду рядом, если понадоблюсь.

Крис смотрит вверх, и его глаза изучают моё лицо. Будто он не уверен в том, просто так я говорю или на самом деле это имею в виду. Он, кажется, видит честность на моём лице, потому что его губы растягиваются в улыбке, и он кивает мне.

— Ладно, давай возвращаться домой, — он отходит от могилы Джоела. — Теперь я готов.

— Ладно.

Единственный звук окружающий нас — это звук наших шагов, пока мы идём бок о бок к воротам кладбища. Я чувствую, будто сбросил десять фунтов тяжести только от того, что знаю, насколько легче маленькому человечку рядом со мной. Я даже представить не могу, насколько лучше он себя чувствует. Или насколько лучше станет его жизнь теперь, когда он закрывает дверь перед носом своей скорби. Я не говорю, что жизнь будет идеальной, но теперь она будет легче.

Я оглядываюсь на каменные надгробия, выстроенные, будто мужчины во время парада. Все стоят по стройке смирно, украшенные и сияющие. Мою кожу покалывает, и я слышу, как воздух шумит у меня в ушах, когда мозг возвращается на военное кладбище, где похоронены мои люди.

Люди, которых я потерял в тот день.

Люди, которых я подвёл.

Внезапно, горло сжимается, и я хватаю ртом воздух, когда вижу лицо Томпсона перед глазами. Крис исчезает, а каменные надгробия вокруг меня растворяются, когда я вижу афганского старейшину в нескольких шагах впереди меня. Его рука спрятана под одеждой, но я знаю, что там. Я миллионы раз видел, как это происходит. Он достаёт топор и тошнотворный звук — это все, что я слышу, когда он раскалывает череп Томпсона пополам. Кровь стекает по тому, что осталось от его лица, и пропитывает песок, который окружает нас.