Кожу покалывает от ярости, и мозг застилает красным. Свободной рукой я отвешиваю ему подзатыльник, и все в немой тишине пялятся на меня. Я никогда прежде не била своего сына. Никогда. Это единственное, чего я никогда не делала.
— Я ненавижу тебя! — хрипит Крис, и как вихрь проносится через входную дверь, направляясь к машине. Хлопает пассажирская дверь, и я взрываюсь рыданиями.
— Эй, всё в порядке. Мне стоило самой хлопнуть по этому поганому рту. Он успокоится, не кори себя, — мама обнимает меня, и я плачу у неё на плече.
Я не знаю, что делать. Будто, каждый проходящий день только увеличивает расстояния между мной и моим сыном. Я даже не знаю его больше.
Я теряю его.
Глава 16
Мак
2014
Эхо разносится по лестнице, когда я преодолеваю ещё один пролёт. С каждым шагом мой протез громко стучит по бетону, не смотря на все мои попытки ступать тихо. Я хочу, чтобы, когда я иду, звук шагов моей искусственной ноги звучал так же, как и настоящей. Я не прекращу практиковаться, пока не перестану их различать. Это не потому, что мне стыдно.
Даже не рядом.
Я потерял ногу, чтобы двое мужчин могли жить. Я мог бы назвать это честным обменом. Нет, это не позор. Дело в том, что я не хочу, чтобы кто-то, глядя на меня или слушая меня, знал, что я ношу протез. Я не хочу постоянно отвечать на их расспросы и ещё хуже видеть их жалость к себе. Когда я резко останавливаюсь, то понимаю, насколько жёстко болят брюшные мышцы. Когда я успел превратиться в такого старика? Я закидываю руки за голову, и, закрывая глаза, прислоняюсь к прохладной стене. Помню, когда впервые попал в Вест-Поинт, я мог утром промаршировать десять миль с шестифунтовым рюкзаком за спиной, отправиться в спортзал днём, и всю ночь вытрахивать мозг своему «развлечению» недели. Зайчик-энерджайзер казался киской по сравнению со мной. Грёбаный розовый зайчик.
К слову о стариках, интересно, как там Камерон Армстронг? Когда я отправился в Винтер Рид заново учиться владеть своим телом, он сдержал своё слово. Он не возобновил свой контракт в армии, и вместо этого пошёл в университет Колорадо. Когда я, делая первые шаги, впервые учился ходить с помощью протеза, Армстронг отправил мне имейл. Он поблагодарил меня за то, что я сделал, и за его спасённую жизнь. Он поставил меня в известность о том, что ему удалось стать квотербеком «Быков». Он даже позволил себе излишнюю сентиментальность в конце, когда сказал, что у него никогда не было брата, но он понял, что я был его братом, не только по роте, но и по крови. Его имейл был милым, продуманным и необычно чувственным.
И меня это нахер вывело из себя.
Вместо того чтобы радоваться известию о его счастливой жизни, меня разъедала зависть. Вот где я: покрываясь потом, пытаюсь снова научиться ходить, как сраный младенец, а ему выпала возможность стать звездой футбольной команды колледжа. Да, это даже завистью назвать мало.
На самом деле, мне стоит уважать его. Дать ему знать, что я счастлив за него.
Я открываю глаза, опускаю руки по сторонам. Пора возвращаться. Я набираю больше воздуха в лёгкие, и мысленно готовлюсь продолжить пробежку.
Бам!
На пару этажей выше меня о стену стукнула дверь. Я вскидываю голову и прислушиваюсь. Открытая дверь ещё не значит, что там кто-то есть. В нескольких этажах над собой я слышу чей-то тяжёлый вздох.
Внезапно от стен рикошетит звук всхлипывания. Это женщина. По крайней мере, я так предполагаю по доносящимся до меня звукам. Не буду говорить, что и сам как-то проронил слезу или две, но я точно знаю, как плачут мужчины. Это звучит совсем иначе, чем женский плач, вот и всё.
Думаю, моей дневной пробежке пришёл конец. Мне стоит направиться вниз к выходу в лобби, и дать этой цыпочке остыть. Я думаю об этом, и даже намереваюсь уйти, но всё равно по непонятной причине продолжаю подниматься вверх.
Да ладно, я не белый рыцарь. Конечно же, из-за того, как я потерял ногу, вы можете думать по-другому. И ошибётесь. Я никогда не был парнем, который ведётся на девчачьи слёзы. Женщины плачут слишком часто и по слишком многим причинам, чтобы с ними заморачиваться. И всё равно, я не могу остановить свои ноги, которые несут меня на звук её плача. Что-то в этих звуках подсказывает мне, что дело вовсе не в плохом дне, а в чём-то другом. Её грусть, кажется, берёт свои корни в её душе.
Расстояние между нами сокращается, и её всхлипывания колеблют тишину. Отголоски боли эхом разносятся по пустому коридору. Я понимаюсь по последнему пролёту, и моё сердце сжимается в груди.
Это Лорен.
Я останавливаюсь как вкопанный, и пока я смотрю на неё, в груди расползается чувство, будто меня выели изнутри. Она сидит, прислонившись спиной к стене, подтянув колени к груди, уткнувшись в них головой. Она обхватила свои колени руками, в объятии, которое ей самой так нужно.
От меня.
Она выглядит как человек, проживший не одну жизнь, наполненную болью и страданиями. И я вовсе не имею ввиду, что она выглядит старой или страшной. Потому что, чёрт возьми, я не знаю женщины более сияющей или более сексуальной, чем она. Дело не в её возрасте, а в её состоянии. Она сломлена. Раздавлена.
И это всё по моей вине.
— Лорен, прости.
Как только я преодолеваю последние ступеньки, она сбитая с толку поднимает на меня взгляд. Лорен костяшками пальцев вытирает слёзы со своего идеального лица. Я приседаю перед ней и протягиваю ей раскрытую ладонь, чтобы помочь ей подняться с пола. План «Б» — сесть рядом с ней и сидеть, если это то, что ей нужно. Но она хватает мою руку, и когда я тяну её вверх, подскакивает с пола, словно чертёнок из коробки.
— Ты просишь прощения? — её глаза путешествуют по моему лицу в поисках чего-то. Может, намёка на искренность. Не то, что бы я был очень открыт с ней с тех пор, как вернулся. Может, она ищет что-то большее.
— Прости. Я никогда не собирался заставлять тебя плакать, — я вытираю последнюю слезу и придерживаю её подбородок рукой. Она смотрит на мои губы, и большего приглашения мне не нужно. Я обхватываю её одной рукой, ближе притягивая к себе.
— Оу! Эм…
У неё нет шанса вымолвить хоть слово, потому что я прерываю её предложение поцелуем. Нежно, мои губы накрывают её. Я позволяю им сказать всё. Как сильно я по ней скучал. Как сильно она мне нужна. Как мне жаль разбивать её сердце. Мои губы, не говоря ни слова, выдают все секреты.
Я чувствую, как в её теле тает напряжение, когда она расслабленно вздыхает мне в рот. Наши языки мягко сталкиваются, и я пробегаю рукой вверх по её спине, пока не достигаю волос. Всё моё тело оживает от этого поцелуя. Будто она обратно вдыхает жизнь в пустоту, которая осталась в моей душе. И когда во мне просыпаются остальные чувства, во мне пробуждается порыв заставить её кричать по-другому.
Не разрывая поцелуй, я подталкиваю её, пока она обратно не прижимается к прохладной стене. Быстро скользнув руками вниз от её подбородка, я забираюсь ей под униформу. Одной рукой я расстёгиваю её лифчик.
Ловкость никуда не делась.
Её лифчик сползает под весом её тяжёлых сисек. Не могу дождаться, когда пробегусь языком по этим тёмным соскам и трахну её так, что единственное, что она сможет выкрикнуть, это моё имя.
— Подожди, что ты делаешь? — Лорен кривится, отворачиваясь в сторону, и дюймы между нами кажутся милями ледяного пространства.
— Я просто пытаюсь заставить тебя почувствовать себя лучше. Я хочу извиниться за то, что заставил тебя плакать, — я дарю ей улыбку, а она молчит, будто обдумывая что-то.
Она засовывает руки под свою рубашку, и застёгивает лифчик.
— Что? Господи, Мак, знаешь, не всё можно исправить при помощи твоего члена, — она разглаживает рубашку руками.
Мисс Профи вернулась. Это удар по яйцам.
— Ты уверенна? Как насчёт лучшего выстрела? Спорю, что ненадолго смогу заставить тебя почувствовать себя счастливой, — мурлычу я, и подступаю на шаг ближе к ней, пытаясь выгнать из Лорен эту чопорную ханжу.
Прошедшие десять лет вовсе не значат, что я забыл её дикую натуру. Я знаю, что теперь она похоронена глубоко под поверхностью. Кроме прочего, из того, что я увидел пару дней назад на беговой дорожке, благодаря её обтягивающему наряду из спандекса, её тело расцвело, и теперь из той дикой натуры можно пожать неплохие сочные плоды. Воспоминание о её изгибах пробуждают во мне голод.
— Нет. Мак, я серьёзно, — она смотрит на меня своими большими карими глазами. Я знаю, что она пытается быть строгой, но это лишь ещё сильнее распаляет меня.
— Как и я.
— Послушай, я не одна из твоих чувих-фанаток. Я знаю тебя — настоящего тебя. По крайней мере, знала. — Её голос приправлен грустью, и её глаза смягчаются. Хотя Лорен быстро берёт себя в руки, отводя плечи назад, и выпячивая подбородок. — Всё равно, я даже не из-за тебя плачу. Ты такой эго-маньяк!
Её взгляд прожигает меня. На этот раз они заставляют меня остановиться. Она не бросается словами.
— Не из-за меня? — я отступаю назад и пробегаю рукой по затылку. Думаю, я был слишком самонадеянным, когда подумал, что ей больше нечего делать, как ходить и думать обо мне.
Лорен не ошибается по поводу фан-клуба чувих. Тяжело помнить, что ты не центр вселенной, когда каждая цыпочка встречает тебя, будто ты — король мира.
— Значит, из-за чего ты расстроена? — я делаю ещё один шаг назад, предоставляя ей необходимое пространство, чтобы начать говорить, а мне — расстояние, чтобы я мог сконцентрироваться на чём-то другом, помимо её круглой попки и её узкой маленькой…
Сосредоточься!
Лорен поглядывает на меня снизу, будто не уверенна, может ли она мне доверять. Или, может, она борется с моими намерениями.
— Я, правда, хочу знать. Может, я смогу помочь, или что-то ещё?
Она наклоняет голову, пожимает плечами, и я не думаю о том, чтобы провести языком по мягкой коже её шеи. Ну, не более секунды. Или двух максимум.
"Американский плохиш" отзывы
Отзывы читателей о книге "Американский плохиш". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Американский плохиш" друзьям в соцсетях.