– Ты хоть знаешь, чего хочешь? Кажется, я припоминаю, что у тебя уже была небольшая проблема в этой области.

Ник положил вилку и откинулся на спинку стула, не сводя с меня пристального взгляда.

– О, я всегда знал, чего хочу. Я просто не думал, что когда-нибудь получу это, не думал, что заслужил его. Я был сыном городского пьяницы, парнем, который вырос на свалке. Я ужасно боялся, что эта грязь прилипнет к самому лучшему, что когда-либо случалось со мной. И из-за моей собственной неуверенности я, в конечном итоге, причинил боль нам обоим. Если бы я мог вернуться в то время, я бы многое изменил. Но я не могу, и у тебя есть все основания ненавидеть меня за то, что я тебя бросил. Единственное, что я могу сделать – это попросить у тебя прощения.

– Прости, Ник. Слишком мало, слишком поздно.

Со спокойствием, которого я совсем не чувствовала, я продолжала есть, заставляя себя проглотить пищу, превратившуюся по вкусу в опилки. Но внезапно в моем сознании вспыхнуло сомнение. Неужели я ошиблась? Неужели Ник действительно любил меня?

Эта мысль была больше, чем я могла вынести. Потому что если это правда, то все, во что я заставляла себя верить, было ложью. И если я не могу винить его в смерти Кэти, мне придется взять всю ответственность на себя. В отчаянии я захлопнула дверь перед этой мыслью. Но это была неправда. Разве я не собирала улики против него по крупицам?

– Что, черт возьми, с тобой случилось? – пробормотал он. – Почему ты так упорно пытаешься убедить меня, что Аликс, которую я знал, больше не существует?

– Это просто факт. Я не пытаюсь тебя ни в чем убедить, – мой голос был по-прежнему спокоен, но руки дрожали.

– Пытаешься. Ты должна слишком много работать над ремонтом этих стен, которые построила, чтобы это было реально. Помнишь, я видел тебя с Дэниелом? Моя Аликс все еще там, и я найду способ вытащить ее оттуда.

– Не беспокойся, – я отодвинула еду и встала, чтобы убрать со стола. Мне нужно было чем-то занять себя, чтобы не смотреть на него. – Она умерла очень давно и никогда не вернется. Именно этого я и хочу. Она была наивным ребенком, который думал, что любовь может решить все, что угодно, верила в счастливый конец, в то, что справедливость и честь всегда побеждают. Она верила в честность других и никогда не сомневалась в их мотивах. У нее не было ни единого шанса, и ей лучше умереть.

Лицо Ника побледнело, пока я говорила.

– Господи, Аликс. Я знал, что причинил тебе боль, но не думал, что все будет так плохо. Я ведь должен за многое ответить, не так ли?

– Больше, чем ты можешь себе представить.

Я попыталась сдержать холодную улыбку, но образ Кэти вспыхнул в моей голове и разрушил мое равновесие. Боль была сильнее, чем когда-либо за долгое время, и я покачнулась. Я должна была быть права насчет него. Боже милостивый, я не знаю, как я буду жить, если все будет не так.

Ник встал, взял меня за плечи и заставил посмотреть на себя.

– Я должен попытаться, черт возьми. Я никогда не переставал любить тебя. Я так просто не сдамся.

– Любовь? – смех, вырвавшийся из меня, граничил с паникой. – Когда-то я отдала бы свою жизнь, чтобы услышать это от тебя. Но ты даже не знаешь значения этого слова. Люди, которые любят тебя, не советуют тебе жить без них. Люди, которые любят тебя, не спят с кем-то другим, когда они должны быть с тобой. Люди, которые любят тебя, не оставляют тебя наедине с... – я резко замолчала, ужаснувшись тому, как близко подошла к тому, чтобы рассказать ему о Кэти после всех обещаний, которые дала себе.

Он пристально смотрел на меня сверху вниз с мрачным выражением лица.

– Оставляют наедине с чем? Ну же, милая. Кричи на меня, проклинай меня, чего бы это ни стоило. Ты должна все это вытащить.

Меня покинули все силы, и я закрыла глаза, прислонившись лбом к его груди.

– Я не могу этого сделать.

Его руки сомкнулись вокруг меня, губы скользнули по моим волосам.

– Все в порядке, – прошептал он. – Я все понимаю. У нас есть уйма времени, чтобы разобраться во всем.

Я не сопротивлялась, когда его губы скользнули вниз по моей щеке, остановившись на моих губах. В этом поцелуе не было никакой страсти. Это было сладко и нежно, и я почувствовала, как концы потрепанных уз, которые когда-то были между нами, начали медленно чиниться. Это был поцелуй, который предлагал исцеление, если бы я только могла поддаться ему. И на секунду мне это удалось. На одну короткую секунду я отпустила все и вернула давление, позволив себе притвориться, что ничего не изменилось.

Но мне потребовалось пятнадцать долгих лет, чтобы достичь той точки, где я сейчас находилась. Ни один поцелуй, даже поцелуй Ника, не мог изменить ту, кем я стала. Я не была спящей принцессой, а он не был моим принцем. Мы были двумя обычными людьми, которых сформировала та жизнь, которую мы вели.

Однако он сделал то, чего я никак не ожидала. Даже когда я отошла от него, я знала, что должна положить конец своему гневу. Держать его в себе было легко, когда мне не нужно было видеть его каждый день, говорить с ним. Но с тех пор, как он вернулся, я чувствовала себя так, словно кто-то бросил спичку в канистру с бензином. Если я не возьму его под контроль, он уничтожит меня, сожжет изнутри.

– Ты в порядке? – его рука задрожала, когда он коснулся моего лица, провел большим пальцем по моим губам, и я снова удивилась.

Мужчина вел себя совсем не так, как человек, который лгал ради собственной выгоды. Он вел себя как прежний Ник, которого я любила всеми фибрами души.

Я кивнула, смущение сделало меня слабой.

– Со мной все будет в порядке, но сейчас тебе лучше уйти.

– Может быть, ты и права, – Ник опустил руку. – Но я до смерти боюсь, что если уйду, то в следующий раз, когда увижу тебя, мы вернемся туда, откуда начали.

Я заколебалась, но все же решилась.

– Как насчет того, чтобы на время объявить перемирие?

– Только на время?

– Это все, что я могу сделать, Ник. Мне нужно о многом подумать.

– Я предполагаю, что ты сделаешь, – мужчина подошел к двери и остановился, взявшись за ручку. – Но пока ты здесь, подумай вот о чем. Я люблю тебя. За последние пятнадцать лет не было ни одного дня, когда бы я не пожалел, что не сказал тебе этого, когда у меня была такая возможность. Тот дом, над которым я работаю по соседству? Я строю его не для себя. Я строю его для тебя. Без тебя он будет чем-то, вроде пустой груды досок.

Я не знаю, как долго стояла там, уставившись на то место, где он только что был. Мой разум кружился, как соломинка, пойманная ветром дьявола. Ник сказал мне правду. Я знала это на уровне, который не могла объяснить. Но было так много вопросов без ответа, так много того, чего я не понимала. И теперь я больше не доверяла своему собственному суждению. Мне нужно было с кем-то поговорить, с кем-то объективным и разумным. Мне нужна была Дженна.

Этот день показался мне самым длинным в моей жизни, но, взглянув на часы, я поняла, что сейчас только половина девятого, еще даже не совсем стемнело. Дженна уже должна быть дома.

Схватив ключи, я забралась в «Шевроле» и направилась через весь город.


Через несколько лет после того, как Дженна начала работать в «МИД – Дельта реалити», она купила маленький домик на окраине города. И купила его очень дешево, потому что он нуждался в серьезном ремонте. Но за эти годы она превратила его в то, что я со смехом называла ее «пряничным домиком». Он выглядел как нечто из сказки с его ярко раскрашенной зубчатой отделкой, переполненными садами с фонтанами и птичьими купальнями, и его отчетливым женственным видом. А внутри все было так же вычурно, как и снаружи. В этом не было никаких сомнений. Этот дом пробудил в Дженне скрытую черту домохозяйки, которая была прямой противоположностью той холодной деловой женщине, которой она становилась днем.

Облегчение нахлынуло на меня, когда я увидела свет, льющийся из окон. Она была дома.

Припарковав «Шевроле» позади ее «Линкольна», я вышла из машины и пошла по кирпичной дорожке к задней части дома. Кухонная дверь была открыта, решетчатая дверь в рамке защищала от комаров и впускала свежий воздух. Я дважды постучала, потом подождала, склонив голову набок и прислушиваясь. Откуда-то изнутри я услышал тихий звук ее голоса. Должно быть, она разговаривает по телефону.

Не желая беспокоить ее, я осторожно открыла дверь и вошла в кухню, прислонившись к стойке, пока в разговоре не наступило затишье.

– Дженна? – подала я голос.

На долю секунды воцарилась полная тишина, а потом я услышала безумную возню.

– Аликс? Это ты? Подожди. Я сейчас приду.

Когда она вошла в кухню, то все еще завязывала пояс халата, а ее волосы были в диком беспорядке. Это было так непохоже на ее обычную, безупречную внешность, что я не могла удержаться и слегка поддразнила ее.

– Поймала тебя, да? Все это время у тебя была безумная интрижка прямо у меня под носом. Ну, что ж, игры закончились. Ты можешь признаться.

– Что? – от ее лица отхлынула кровь, оставив глаза почти черными в окружающей белизне.

Одной рукой она крепко прижимала халат к горлу.

– Эй, я просто пошутила, – я удержала ее одной рукой. – Ты в порядке? Что-то случилось?

– Нет, конечно же, нет, – ее улыбка была блеклой. – Ты просто застала меня врасплох. Сегодня я никого не ждала.

– Я должна была сначала позвонить, – я все еще была немного озадачена ее реакцией.

– Не говори глупостей. Я никогда не звоню тебе перед тем, как приехать, – подруга подошла к раковине и наполнила водой чайник. – Дай мне секунду, чтобы заварить чай, а потом ты расскажешь мне, что побудило тебя приехать.

Я сел за ее столик, оперлась локтем о деревянную поверхность и вздохнула.