Я не сразу поняла, что происходит: Ильяс стеклянными глазами смотрел на свою возможную тещу, пока та стояла к нему спиной. От него веяло холодом, который начал ощущаться на физическом уровне. Я почувствовала, как на кухне стало холодно. Тем временем, парень бесшумно прошел вперед, не замечая меня и, подойдя вплотную к женщине, выстрелил ей в голову, ловя обмякающее тело.

Я завизжала, поняв, что он только что убил мою маму прямо у меня на глазах. Но крик остался без внимания. С ужасом наблюдала за тем, как он укладывал тело моей матери на пол. На какую-то долю секунды даже показалось, что он делал это аккуратно, словно боялся доставить трупу дискомфорт.

Положив убитую на пол, парень прикрыл пальцами ей глаза и повернулся в сторону комнаты, где был отец. Я сразу поняла, что он собрался делать и закричала на него:

— Ты что творишь?! Прекрати!! Ильяс! — привычно начала шарить по карманам в поисках пистолета, но оружия с собой не было. Парень же не обращал на меня внимания, словно меня тут и не было.

Его поведение пугало: Ильяс был хладнокровен. Словно не убил только сейчас мать своей любимой, а выполнял поставленное задание. Сейчас парень встал и пошел в гостиную. Я рванула за ним.

Дверь не поддавалась, и я содрала все ногти, хватаясь за обшарпанную, деревянную поверхность, которая когда-то была окрашена в синий цвет. Сейчас краска облупилась и больно впивалась под ногти. Когда я смогла отворить тяжелую дверь, в лицо ударил яркий свет, заставляя зажмуриться и прикрыться рукой.

Глаза постепенно привыкали к яркости ламп, и я смогла различить, что происходило внутри. Увидела отца, привязанного к стулу с зафиксированными спереди наручниками руками. Вместо лица мужчины было кровавое месиво: на месте, где должны были быть губы, торчали куски мяса, глаза заплыли и из них тоже вытекала кровь с чем-то слизким, а нос сместился набок. Жуткое зрелище. Я с трудом поглотила в себе рвотный рефлекс и с ужасом наблюдала дальше за происходящим.

— Я буду убивать тебя медленно, как это делал ты с моей сестрой, — процедил Ильяс. У него ни один мускул не дрогнул от того, что он делал. Ему было все равно на кровь и избитого человека напротив.

— Жаль, что я лично не смог присутствовать на этом мероприятии, — отец выплюнул отец эти слова вместе с кровью, — надеюсь, она сильно мучилась!

— За что? — напряженно спросил парень.

— За то, что ты, выродок, связался с моей дочерью. Никогда не бывать тому, чтобы такой, как ты, женился на моей девочке. Не для такого как ты я ее растил.

— Заткнись, — коротко сказал Ильяс и ударил отца рукояткой пистолета по лицу. Тот застонал и выплюнул с кровью зуб.

— Ты не доберешься до моей дочери. Вы не будете вместе, — захохотал папа, — Волков не подпустит тебя в Камилке. Ты на что вообще рассчитываешь?

— Я люблю твою дочь, — спокойно сказал Ильяс, — а ты ее не любишь, раз отдал замуж за Волкова. И тебе плевать, что она любит меня. Вместо того чтобы одобрить ее выбор, ты посылаешь своих псов убить мою сестру. Знаешь, как ее убивали?

— Мне плевать, — выплюнул мужчина, — но так как она тоже выродок Захара, надеюсь, страдала.

Ильяс сморщился и покачал головой. Следом достал из заднего кармана нож и грубо схватил отца за руки, притягивая вместе со стулом к столу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ей сначала отрубили все пальцы на правой руке, — процедил Ильяс и с размаха воткнул нож в руку отца. Сталь проткнула ладонь насквозь, застревая в деревянной поверхности, заставляя мужчину заорать от дикой боли.

— А после того как ей отрубили пальцы, отбили все внутренности, — продолжил парень и подошел к небольшому столику, на котором лежал топорик для разделки мяса. Видимо, отец решил его наточить и положил сюда. Ильяс взял неудачно положенный предмет и вернулся к своему пленнику.

Я смотрела на происходящее и не могла произнести ни слова. Меня сковал шок от увиденного. Не могла поверить в то, что человек, которого я так сильно любила, мог быть таким хладнокровным и жестоким. Зажмурилась, не сумев смотреть на то, как парень отрубал пальцы моему папе, считая, что таким образом он восстановит справедливость. Месть за сестру лишила его рассудка и не давала рассуждать здраво. В моих ушах стоял крик отца, который вскоре затих.

Открыв глаза, я с удивлением обнаружила, что нахожусь посреди ангара, а рядом с стоит Глеб, Ильяс, Захар и Назар. Я изумленно смотрела по сторонам и не понимала, что происходит. Осмотрела себя и ужаснулась: мои руки были в крови. И судя по всему, эта кровь была чужой.

— Что происходит, черт возьми? — истерично прошептала и посмотрела на Назара.

Только сейчас увидела, что у него прострелен живот и изо рта вытекала густая и черная кровь. Я посмотрела на Глеба, который был рядом: друг смотрел на меня безжизненным взглядом, держась за шею, из которой также вытекала густая кровь. Отшатнулась от товарища и заметила в своих руках пистолет.

— Ты их всех убила, — голос Захара заставил вздрогнуть, — на твоей совести кровь каждого из нас: Ильяса, Глеба и Назара. Моя тоже. Ты ведь и меня убила. Ты так мечтала об этом, не так ли?

— Я никого не убивала, — прошептала я, хватаясь окровавленными руками за лицо.

— Меня убила, — обреченно пробормотал Ильяс, смотря на меня со слезами на глазах. Из его виска вытекала кровь. Было непонятно, как он вообще стоял на ногах с таким ранением.

— Убила…Всех убила…Ты, только ты в этом виновата….

В голове звучали слова Захара, от которых я никак не могла избавиться. Закрыла уши руками, зажмуриваясь, но все равно слышала шепот всех, кого убила. Это было невыносимо слушать. Открыла снова глаза и увидела, что весь ангар в огне. Он захватил Захара, который хохотал, сгорая живьем, и постепенно языки пламени подбирались к Ильясу. Парень смотрел на меня обречённым взглядом, в котором можно было увидеть укор. Это я виновата, что они сейчас сгорят живьем.

Пламя уже окружило всех, кто был в ангаре и начал подбираться ко мне. Стало очень жарко. Я поняла, что сейчас тоже буду гореть живьем, словно попала в ад за то, что натворила. Больше всего на свете боялась такой смерти. Уж лучше сразу, чтобы не мучиться. Поэтому, взвела затвор и, приставив оружие к виску, нажала на спусковой крючок.

***

— Эй, малыш, — нежное касание щеки заставило меня проснуться.

Открыв глаза, увидела Боно, который изучающе смотрел на меня.

— Ты плачешь во сне. Кошмар?

— Не помню, — соврала я и отвернулась.

Боно ласково провел рукой по моим скулам, очертив нижнюю губу и с шеи переместился на грудь, после чего я почувствовала на своём плече поцелуй.

— Мы можем поговорить об этом, если ты захочешь. Намеренно лезть в душу не буду.

— Не хочу начинать такое хорошее утро с негатива, — прильнула к нему, — давай лучше пойдем на кухню, я приготовлю тебе кофе, завтрак. А потом…

Я опустила ладонь на мужской пресс и прищурилась.

— Нет, это сначала, — улыбнулся Боно нависая надо мной, — а кофе и завтрак потом.

Глава 82


— Расскажи мне о своей девушке, — ставя кофе на стол, обратилась к Ромке, когда мы наконец добрались до кухни.

— Зачем тебе это? — Боно сделал глоток и поморщился.

— Может я смогу тебе дать совет или помочь чем-то?

— Сомневаюсь.

— Мне просто хочется узнать тебя лучше. Расскажи о себе что-нибудь. Ты всегда уходишь от разговора. Например, откуда у тебя эти огнестрелы.

Я указала на грудь, на которой были следы от пуль вперемешку с не совсем аккуратными хирургическими швами. Еще ночью заметила их на ощупь, но не стала сразу набрасываться с расспросами — было не до этого. Но сейчас имела право знать, как мне казалось.

— Это последствия моей работы, малыш, — Боно притянул меня ближе и посадил к себе на колени.

— Кем ты работаешь? — поинтересовалась, едва не замурчав от поцелуя в шею.

— Ты же видела мое удостоверение, — прищурился, словно мысли пытался прочитать.

— Я тебе таких могу штук сто напечатать. Хочешь? — я пожала плечами. — Эта квартира не соответствует уровню дохода твоей должности. Или ты скажешь, я неправа?

По тому, как мужчина кивнул головой и ухмыльнулся, поняла — права. Боно изучающе посмотрел на меня и погладил по щеке.

— Ты же знаешь, что есть вещи, о которых знать не стоит?

— Знаю, но мне хочется понять, кто ты. Ты единственный, кто не побоялся моего бывшего мужа. Кто ты, Ром?

— Камила Николаевна, — широко ухмыльнулся и повернул мое лицо к себе, — ты подобные вопросы должна была задавать немного раньше. Хотя бы вчера. Не кажется тебе?

Я убрала его руки от своего лица и встала, поправляя мужскую рубашку, в которой гуляла по квартире. Усмехнулась и подошла к электрической плите, достала яйца, молоко и начала готовить омлет. Боно наблюдал за моими действиями. Я чувствовала, как он буравил взглядом мою спину, пытаясь понять, обиделась или нет.

А я не обиделась. Анализировала в голове информацию, которую узнала об этом мужчине. Точнее, полное отсутствие данных. Никто не смог ничего накопать на Романа Боно. Полный ноль. Тогда я не стала принимать это во внимание, потому что заинтересованность и быть может влюбленность, закрыли мне глаза. Но сейчас поняла — я ничего о нем не знала.

В моем мире такие ошибки не прощались. Нельзя так опрометчиво доверять людям, если есть что терять. И сейчас осознавала, если этот человек намеренно пришел в мою жизнь, я сделала все, чтобы помочь ему добиться своих целей. Но как хотелось верить…

— Не грузись, — ладони легли на плечи, после чего Боно развернул меня к себе, — я знаю, о чем ты думаешь. Я не по твою душу и к твоей семье никакого интереса не имею. Но рассказывать ничего не буду. И имя мое настоящее. Знаю, что пробивала.