Ли Бристол - Алый восход

– И мисс Элизабет Коулмен… – продолжал Бледсо. Взгляды их встретились, но щеки девушки тотчас же вспыхнули, и она в смущении опустила глаза. Джед снова кивнул.

– Очень рад, мисс Коулмен.

Она что-то пробормотала в ответ – пробормотала гак тихо, что Джед не расслышал ее слов.

Он знал, что не должен так долго смотреть на нее, однако ничего не мог с собой поделать. Ведь даже просто стоять рядом с ней – все равно что ощутить на лице струи летнего дождика после долгой засухи, когда чувствуешь, как жизнь вливается в иссушенное зноем тело. Он смотрел на нее во все глаза, а она, похоже, боялась на него взглянуть. Однако сердце ее бешено колотилось, а кровь, казалось, бурлила в жилах.

Отчаянным усилием воли Джед наконец-то заставил себя отвести глаза. И тотчас же увидел перед собой лорда Хартли. На губах англичанина застыла улыбка. Однако в улыбке этой не было ни намека на дружелюбие. Шагнув к Джеду, Хартли проговорил:

– Знаете, мистер Филдинг, а я почему-то был уверен, что наши пути еще пересекутся. Правда, не думал, что это произойдет так скоро. – Пристально взглянув на техасца, лорд продолжал: – „Тропа врага никогда не проходит далеко от твоей“ – так, кажется, говорят индейцы чероки?

Джед молча кивнул. Немного помедлив, произнес:

– Да, вы правы, мир тесен. – Повернувшись к Бледсо, он сказал: – Признаться, не ожидал, что вы соберетесь в путь так быстро.

– У лорда Хартли в Техасе неотложное дело, – ответил Бледсо.

Джед невольно усмехнулся. Что ж, ничего удивительного… Ведь англичанин собирался основать империю – а он явно не из тех, кто теряет время.

– И естественно, мы были рады присоединиться к нему, – продолжал мистер Бледсо.

„Но почему же с ними Элизабет?“ – думал Джед, стараясь не смотреть в ее сторону.

– Это путешествие будет трудным для дам, – проговорил он, покосившись на миссис Ли.

Бледсо, казалось, удивился:

– Вы так считаете? А нас уверяли, что оно вполне безопасное. В конце концов, Галвестон не так уж далеко отсюда. И, насколько я знаю, пароходы довольно часто курсируют по Трипити. Мы не предполагали, что могут возникнуть какие-нибудь трудности.

Джед промолчал. Но он нисколько не сомневался: эти сведения путешественники получили не от Сэма Хьюстона. Покосившись на Хартли, Джед сказал:

– Думаю, дамы пожелают спуститься в свои каюты.

Стоявший неподалеку стюард тотчас же вызвался проводить леди в их довольно скромно обставленные каюты с минимумом удобств.

Элизабет наконец-то повернулась к Джеду спиной, и только после этого он осмелился посмотреть в ее сторону. Чуть приподняв юбку, она перешагнула через канат. Причем двигалась с поразительной легкостью и необыкновенным изяществом – даже здесь, на шаткой палубе судна. И при этом высоко держала свою очаровательную головку. А он, Джед, всегда восхищался женщинами, умеющими высоко держать голову.

Еще мгновение – и девушка скрылась за перегородкой. Бледсо же подошел к лоцману и завел с ним разговор. Джед и Хартли остались наедине. Однако им, как полагал техасец, нечего было сказать друг другу. Но тут выяснилось, что англичанин придерживался другого мнения. Выразительно взглянув на Джеда, он проговорил:

– Я рад, что мы так быстро встретились. Не люблю, чтобы оставались нерешенные вопросы.

Джед тоже этого не любил. И теперь он чувствовал: после разговора в библиотеке Бледсо между ним и Хартли возникли серьезные разногласия, не предвещавшие в будущем ничего хорошего.

Джед молча смотрел на англичанина. Смотрел довольно долго. Наконец произнес:

– Очень жаль.

Хартли прекрасно понял, что имеется в виду. Поэтому спросил:

– Почему вы так считаете?

– Человек вроде вас… – Джед на несколько секунд умолк – он наблюдал, как поднимали на борт последние саквояжи из только что прибывшего багажа. – Так вот, такой человек, как вы, – то есть образованный и не боящийся риска, – нужен на Западе. Но, судя по тому, как идут дела, вам там долго не прожить.

Хартли вспыхнул:

– Это угроза?

– Ни в коем случае, – ответил Джед. – Это факт. Если человек ищет неприятностей, он их находит. А в таком месте, как Техас, неприятности обрушиваются лавиной.

Англичанин молчал. Джед окинул взглядом пристань и, упершись рукой в поручень, добавил:

– И сдается мне, что вам лучше было бы держаться подальше от Техаса.

Хартли усмехнулся:

– Вы шутите, мистер Филдинг. У меня обширные владения в Техасе, и я намерен остаться там.

Джед не удержался от улыбки:

– Ну… вы еще не прибыли туда. А ваши купоны ничего не стоят, пока не сделана заявка на землю.

– Ничего не стоят? Уверяю вас, сэр, вы ошибаетесь. – Лорд Хартли пристально посмотрел на собеседника. – Поверьте, я знаю, чего хочу.

– Не сомневаюсь в этом. – Джед пожал плечами. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза.

Наконец Хартли отвернулся и зашагал в сторону кают. Джед смотрел ему вслед, пока он не скрылся за перегородкой. Потом снова повернулся к поручням. Но теперь его уже не интересовало происходящее на пристани. Он думал об Элизабет Коулмен и мысленно находился с ней рядом.

Пассажиров на судне было слишком много, поэтому большую часть грузов пришлось разместить на палубе; причем некоторые ящики громоздились выше кабины лоцмана. Личные же вещи пассажиров для сохранности держали внизу. Внизу находились и каюты, в основном двухместные, так что о комфорте не могло быть и речи. Общались же пассажиры в кают-компании, располагавшейся по соседству с камбузом, где готовили еду.

Элизабет и миссис Ли повезло – им достались отдельные каюты. Правда, каюты были совсем крохотные и темные – увидев их, Элизабет невольно подумала: „Чуть больше шляпной картонки…“

Конечно же, в путешествии на пароходе не было ничего романтического. Элизабет на это и не рассчитывала. К тому же встреча с Джедом Филдингом так ее взволновала, что она почти не замечала неудобств.

Когда Элизабет вышла на палубу, солнце уже село. Глядя на серебристый след, оставшийся на темной глади воды от колес парохода, девушка прислушивалась к биению своего сердца. Он был здесь… Джед Филдинг был здесь, и скоро она снова с ним встретится.

Теперь Элизабет уже не сомневалась: Джед думает о ней так же, как она о нем. Еще несколько часов назад в этом можно было бы усомниться, но теперь последние сомнения исчезли – ведь она видела, как Джед Филдинг смотрел на нее. Он вихрем ворвался в ее жизнь, он вдохнул в ее жизнь романтику, и после памятной встречи в лесу она думала только о нем. Джед поцеловал ее в саду, а потом… покинул ее. Но милосердное провидение сжалилось над ней и устроило им новую встречу и снова свело их.

Она не знала, что увидит его на корабле. Конечно, надеялась, молилась, – но разве могла быть уверена?

Прибегая к разным ухищрениям, даже к лести, Элизабет сумела добиться того, что миссис Ли сочла ее самой подходящей спутницей в путешествии на Запад. С помощью хитроумных уловок девушка смогла добиться и согласия отца; он разрешил дочери совершить путешествие, тем более что оно могло и ему сослужить службу – Элизабет уверяла, что сможет представлять его интересы в Техасе. Но о встрече с Джедом она могла только мечтать: во всяком случае, ей казалось, что она отправляется на Запад с одной лишь целью – увидеть страну, о которой он столько рассказывал. „Конечно, если милосердному Господу будет угодно, мы с Джедом снова увидимся, – думала Элизабет. – Ведь Техас – огромная страна, и сами по себе мы едва ли сможем встретиться“.

К счастью, Господь пожелал, чтобы они встретились, и вот Джед здесь, на пароходе.

Она страстно желала этой встречи, мечтала о ней и лишь поэтому решилась на столь дерзкий поступок. О… если бы миссис Ли узнала об этом, то заперла бы ее в каюте до конца плавания.

Элизабет тяжко вздохнула. Возможно, ей не следовало так поступать, – но что она могла поделать?.. Жизнь не научила ее справляться со своими чувствами, и она поступала так, как подсказывало ей сердце. Она непременно должна была снова увидеть его.

Мачты и снасти корабля скрипели и стонали, пар с шумом вырывался из котлов, а ритмичный плеск волн за кормой, казалось, вторил биению ее сердца. Что она скажет ему? Догадывается ли он о ее чувствах? Или сочтет, что ее записка – слишком дерзкий поступок? Да и придет ли он вообще?

Она знала, что есть мужчины, способные завязать самые интимные отношения с женщиной, совершенно не задумываясь о последствиях. Во всяком случае, она читала об этом в романах из отцовской библиотеки. Но то были абсолютно аморальные мужчины, проходимцы и негодяи, злобные дьяволы, а Джед Филдинг – он не такой. Джед никогда не поцеловал бы ее, если бы не чувствовал того же, что и она. Но тогда почему он ее оставил?

Да, конечно же, ей не следовало посылать ему эту записку. Не следовало просить мужчину о встрече на палубе после наступления темноты. В тот момент, когда она писала записку, встреча на палубе казалась ей такой… отчаянной, такой романтичной, но теперь… Наверное, эта записка была ужасной ошибкой. Леди не должна проявлять инициативу, не должна делать первый шаг. Джед будет смотреть на нее с презрением. Она никогда больше не посмеет взглянуть ему в глаза. И должно быть, он все-таки не придет.

Но она не могла заставить себя вернуться, не могла спуститься в свою каюту.

Элизабет подняла глаза к чернильному небу – и у нее перехватило дыхание. Прямо перед ней горела яркая звезда, одна-единственная… И казалось, что она подмигивала ей, ободряла ее. Над ней зажглась Одинокая Звезда,[1] о которой так часто и так красноречиво говорил Сэм Хьюстон. Элизабет вдруг почувствовала, что все сомнения покинули ее, почувствовала, что в сердце вселяется уверенность.

За бортом по-прежнему плескались волны, из кают-компании доносился смех мужчин, но теперь уже Элизабет ничего не замечала – как зачарованная она смотрела на горевшую над ней звезду, смотрела не отрываясь. На небесах рукой провидения был начертан ответ на все ее вопросы, знак того, что ее судьба решена. Да, это была судьба. Ее судьба – Техас… и Джед Филдинг, человек, за которого ей суждено выйти замуж.