Сам дом располагался на острове. Казалось, он вырос из земли и представлял собой причудливую смесь различных архитектурных стилей, начиная от самых древних. Постройку окружала каменная стена.

– Давелл-Холл, – с гордостью объявил Марк. – Мой дом.

На взгляд Порции, здание выглядело довольно зловеще и чем-то напоминало тюрьму. Неужели Марк собирается запереть ее здесь? Она обернулась к матери, чтобы ободрить и успокоить ее, и с удивлением увидела, что старая дама осматривается с жадным интересом, какого она не выказала за все длинное путешествие.

Карета проехала по каменной дамбе, вкатилась в открытые ворота и остановилась на вымощенном брусчаткой дворе.

Внутри все выглядело не так уныло. Стены давали защиту от ветра и позволили развести небольшой сад, где были даже взрослые деревья. Казалось, путешественники попали в другой мир. За стенами – пустота неба и земли, а здесь – уют и тишина.

Пока выходили из экипажа и разминали ноги, появились слуги, с любопытством разглядывавшие приезжих. Порция видела, что они искренне обрадовались появлению Марка. Слуги называли его «молодой хозяин». Марк быстро отдал им какие-то распоряжения. Порцию удивила его уверенная манера.

Вблизи она увидела, что в доме еще идет ремонт. У внешней стены поднимались строительные леса. На них громоздились кучи кирпича, ступы с известковым раствором, какие-то инструменты. Во дворе лежали битый кирпич и черепица для крыши. Рабочие, чем-то занятые на лесах, прекратили работу и уставились на новоприбывших, особенно на Порцию в ее лавандовом бальном платье.

Откуда-то выскочила лохматая собака, залаяла, радостно завиляла хвостом, бросилась к Марку, тот засмеялся и стал чесать ее за ухом. Он явно чувствовал себя здесь как дома. Но ведь он и сказал, что это его дом. Его дом – не древнее фамильное гнездо в Нью-Форесте, не в Лондоне со всеми его удовольствиями, а здесь, на морском берегу, на краю света.

Порции вдруг показалось, что она плохо знает Марка.

– Ты собираешься заходить в дом? – спросил Марк и протянул ей руку.

Порция огляделась. Хетти уже пыталась увести миссис Страуд со сквозняка. Выбора особого не было, приходилось идти в этот огромный мрачный дом. Порция вздернула подбородок, изображая полную готовность к любым испытаниям, подала руку Марку, другой подхватила длинные широкие юбки и в хлипких шелковых туфельках прошествовала по булыжнику к дому.

Она предпочла бы молчать на всем пути к дверям, но лужи вынудили ее заговорить. Она избегала их, как могла, но когда нижние юбки в пятый раз проволоклись по грязи, Порция не сдержалась:

– Полагаю, здесь невозможно найти портниху и модную лавку?

Марк слегка опешил, затем пожал плечами и рассеянно отозвался:

– Думаю, что-нибудь отыщется. Разве это важно?

Порция собралась ответить колкостью, но тут они вошли в холл, и она застыла от удивления. Внутри дом вовсе не выглядел мрачно. Стену над лестницей украшал огромный витраж. Сквозь цветное стекло струились веселые разноцветные потоки света: красные, желтые, зеленые, голубые.

– Мой дядя Роджер обладал в некотором роде артистической натурой, – стал рассказывать Марк, который был явно доволен ее реакцией. – Он сам придумал рисунок этого окна и сам следил за его сооружением.

Порция широко раскрытыми глазами рассматривала фигурки ангелов на витраже.

– Что это означает? – с благоговением спросила она.

– Так он представлял себе рай. – Марк придвинулся ближе, и теперь Порция чувствовала тепло его дыхания на своей щеке. – Когда я сюда приехал, одна секция была разбита. Я заказал новую и вставил на место. Она должна тебе особенно понравиться. Я покажу ее… позже.

– Миледи?

Тихий голос принадлежал полной, низкорослой женщине с седеющими волосами.

– Это Мерси, моя домоправительница и повариха, – с улыбкой представил женщину Марк.

– Здравствуйте, Мерси, – произнесла Порция и тоже улыбнулась. – Мне хочется сказать, что я рада вас видеть.

Мерси фыркнула, потом рассмеялась.

– Я тоже рада, миледи. Я здесь сорок лет. И теперь ни за какие деньга отсюда не уеду… Сами, увидите – это место притягивает. А у молодого хозяина такие планы! Старый дом умер вместе с мастером Роджером, а он его оживил. Честное слово, оживил.

Марк гордо выпрямил спину. Порция нарочно на него не смотрела, чтобы он не оценил это как комплимент.

– Я покажу миледи ее комнату, сэр, – сказала домоправительница. – Там все переделали, как вы сказали.

– Спасибо, Мерси.

Порция чувствовала, что он следил за ней взглядом, пока она шла к лестнице, но так и не оглянулась, полагая, что он расценил бы это как еще одну свою заслугу.

Ее покои состояли из спальни и гостиной. Обе комнаты оказались чистенькими, но весьма скудно обставленными. Стены были отделаны темными панелями, время оставило свой след на деревянном полу, но в целом помещение обладало определенным очарованием. Повсюду были расставлены вазы с цветами, оранжерейными, а не теми, что растут на болотах Норфолка.

– Он специально их заказал, – заметила Хетти, которая была уже здесь и согревала простыни над горячими углями.

– Неужели правда? Какие красивые… – У Порции слезы выступили на глазах, но она сдержалась, убеждая себя, что это от усталости.

– Кровать тоже новая. Вы можете отдохнуть, ведь вы так устали, дорогая, – говорила меж тем Хетти.

– Он покупает мне дорогие цветы, а у меня нет даже ночной рубашки. Нет одежды, нет багажа. Я здесь пленница! Как я могу отдыхать? – Порция уговаривала себя не заплакать. Ни за что!

– Вы можете отдохнуть, потому что устали, – мягко возразила Хетти.

– И ты теперь против меня. Как ты можешь? Ты всегда говорила, что он тебе не нравится, что он разрушит мою жизнь, что он эгоистичный, легкомысленный…

– Я изменила свое мнение, – легко ответила Хетти.

– Но почему?

Хетти сделала загадочное лицо и ничего не ответила. Порция застонала и позволила ей снять с себя бальное платье. Оставшись лишь в нижней рубашке и панталонах, она послушно забралась под одеяло и откинула голову на подушки. Ноздрей коснулся аромат цветов.

– Где моя мать? – вдруг встревожилась Порция.

– Ей выделили комнату, миледи. Мне показалось, что миссис Страуд всем довольна. Не думаю, чтобы она до конца понимала, что происходит, но она спокойна. Она уже два раза сказала мне, что ей нравится мистер Уорторн. Сказала, что у него озорные глаза, и захихикала, как девочка.

– О Господи! – воскликнула Порция. – И она тоже!

И отвернулась.

До нее доносились какие-то голоса, стук молотков на другой стороне дома, потом послышалось птичье пение. Сквозь бархатные шторы просачивался свет, повторяя рисунок ткани. Порция понемногу успокаивалась и приходила в себя. Марк ее похитил, напомнила она себе, но ведь с этим уже ничего не поделаешь…

Ее глаза закрылись, она вздохнула и вскоре уже спала глубоким сном.

Глава 23

Проснулась Порция далеко за полдень. В доме стояла тишина. В окно негромко стучали капли дождя. Она потянулась и выбралась из очень мягкой постели. В одних чулках Порция подошла к окну, распахнула штору и выглянула наружу. Взгляду открылось водяное царство: рябая от дождевых капель заболоченная равнина, мрачное, свинцово-серое. небо… Довольно унылая картина, но все же на горизонте желтела солнечная полоса, а по каналу, вдоль которого стеной стоял камыш, плыла лодка. Человек в лодке забросил сеть, дымок из его трубки висел в воздухе небольшим прозрачным облачком.

Все выглядело так мирно, так спокойно.

Порции казалось, что внутри у нее открылась волшебная дверь, и туда широким потоком вливается эта тишина. Исчезает стук в висках, тает тревога, сердце бьется ритмично и сильно.

Лондон теперь далеко. Даже если бы Порция захотела объяснить королеве, что произошло, она бы не сумела. Марк решил все за нее. Она не может ничего изменить. Это его дом, и, несмотря на все уверения, она – его пленница.

Она должна бы неистовствовать, злиться на него. Она, конечно, злилась… Ведь Порция не из тех, кто привык полагаться на других. Почему же мысль о том, чтобы стать его пленницей, так странно ее волнует? Марк не причинит ей никакого вреда. Скорее он захочет заняться с ней любовью. Конечно, если она согласится…

От этой мысли у нее по спине побежали мурашки, а щеки вспыхнули лихорадочным румянцем.

И это называется «между ними все кончено»? Порция знала, что не сможет долго себя обманывать. Она хотела его, как всегда, и даже больше, ведь они не виделись столько недель. Однако она так легко не сдастся, она будет сопротивляться, сколько сможет… Нельзя забывать о гордости.

Порция все еще стояла у окна, когда в спальню вошла Мерси, принесла ей поднос с едой, и спросила, не желает ли леди спуститься вниз.

– Мы здесь рано обедаем, но у вас еще есть время осмотреться, – объяснила служанка. – В Давелл-Холле можно прожить много лет, и все равно найдется местечко, где вы не были.

– Марк в доме?

– Да, молодой хозяин здесь.

Сначала это выражение раздражало Порцию, а сейчас вызвало у нее улыбку. Она потянулась и зевнула.

– Вы устали, миледи. С городскими это бывает, когда они к нам приезжают. Просто они сами не понимают, насколько устали, пока не попадут к нам.

– Может быть, ты и права. В последнее время было столько неприятностей.

– Выпейте чаю. Я сейчас подыщу вам какую-нибудь одежду, а позже приготовлю чудесную горячую ванну.

О, это было бы замечательно! У Порции заблестели глаза, но ей показалось странным, что она стала такой чувствительной.

– Спасибо, Мерси. Неужели здесь найдется что надеть? У меня с собой совсем нет вещей.

– От мистера Роджера остался сундук с вещами его жены. Конечно, они все старомодные, миледи, но ведь здесь никто не обращает на это внимания. Важно не то, что снаружи, а то, что внутри. – И Мерси коснулась рукой груди.