– …А похоть – постыдный, отвратительный трюк Матери-Природы, желавшей обеспечить продолжение нашего чертова рода. Это гормональная крапивница, и от нее можно вылечиться, только приняв хорошую дозу здравого смысла. А теперь иди и принеси нам кофе, – приказала она Анушке. – И одну булочку в форме пениса для нашей влюбленной дуры. – Она ткнула в меня согнутым пальцем.

– Дело не только в сексе, – сказала я Кейт. – С ним я чувствую себя другой, ну, какой-то новой, что ли.

– Новой? Да ты что? Электроприбор какой-то?

– С ним я чувствую себя молодой, Кейт.

– А не проще ли купить омолаживающий крем для тела? Или имплантировать силикон в грудь? Или сделать вакуумный массаж?

– Но у меня же не кризис среднего возраста.

– Что за бред? Ты хочешь променять свою старую жизнь на новую, а что это такое, если не кризис среднего возраста? Если бы ты была мужчиной, то покрасила бы волосы на животе или гоняла на красной «феррари». Боже мой, Бекки, почему тебе просто не попробовать вести себя как взрослая женщина? Правда, это будет довольно сложно в таком идиотском наряде.

– Он обожает, как я смеюсь. Он говорит, что мой смех – это взорвавшаяся улыбка.

– Боже мой, меня сейчас вырвет. Разве ты не понимаешь, что все дело в запретности? Вот что тебя возбуждает. А когда высокое напряжение спадет и пройдет похоть? Ты что, действительно хочешь пользоваться с ним одной щеткой для туалета?.. К тому же, как ты подберешь туфли, которые подходили бы к твоей калоприемной сумочке? Я не думаю, что Гуччи выпускают линию калоприемных сумочек, или выпускают, Анушка? – спросила она, когда пластиковые чашки с капуччино появились в окне.

– Все точно по Фрейду, куколка, – прокомментировала Анушка, втискиваясь на переднее сиденье.

– Что? – Я подула на кофе.

– Это очевидно. Разве его мама не умерла, когда он был маленьким?

– О! – Я закрыла руками лицо. – Понимаю. Конечно, должно существовать какое-нибудь пошлое психологическое объяснение тому, что молодой человек увлекается женщиной старше, – резко ответила я, надув измазанные пеной губы. – Давай на секунду поменяем пол: тридцатидвухлетний мужчина рвет брачные узы и сбегает с двадцатидвухлетней девушкой. Уровень толерантности резко возрастает, не правда ли?

– Сбегает? – Кофе брызнул у Кейт изо рта. – Ты серьезно думаешь уйти от Джулиана ради этого куска… кусочка шоколада?

– Но ты же сама советовала мне не выходить замуж!

– Ну да. Но, по-моему, свадьба или брак явно интереснее, чем развод. Ты представляешь вообще, что это такое? Триумф пизды над разумом. Джулиан – элегантный, трезво мыслящий, эрудированный… А твой Закери, очевидно, начинает разговор тем, что ударом в лоб открывает банку пива. Дальнейшее ясно.

– Как умно. В тебе говорит настоящая австралийка.

– Но он правда вульгарен, куколка.

– А мне-то что? Черт возьми, я бы предпочла Фальстафа Гамлету. По крайней мере, он умеет веселиться. Джулиан вообще не знает, что это такое, конечно, если это не прописано в его ежедневнике.

– Зак красив, я признаю это, – очередной ход Кейт. – Но ты скорее сможешь жить с человеком, который носит лохматые свитера, чем с тем, что скачет по сцене, перевязанный ремнями, едва прикрывающими его гениталии.

– Мне кажется, тебе подходит Джулиан, куколка.

– Знаю-знаю, – огрызалась я. – Всем известно, что он мне подходит. Но достаточно ли у меня было тех, кто мне не подходит? Я хочу, чтобы мне было в чем раскаяться и что вспомнить в старости, понимаете? Меня тошнит от компьютерного мира Джулиана. Меня тошнит от всего рафинированного, удобного в применении и оборудованного кондиционером…

– Счастье – это умение смириться с тем, чего у тебя нет, – отрезала Кейт сурово.

Я расстегнула ремень безопасности.

– Если ты действительно так думаешь, Кейт, мне очень жаль тебя, правда.

И тогда она ударила меня. Прямо по лицу.

– Господи! Ты что?!

– Сама говорила, что, если ты когда-нибудь всерьез задумаешься об отношениях с Закери, нужно затащить тебя в чулан и отшлепать хорошенько, пока ты не придешь в чувство. – Она ударила меня еще раз.

– Ты перестанешь или нет? – Кофе пролился на обивку машины.

– Только если ты обещаешь рассказать обо всем Джулиану. Это будет справедливо. Дай ему шанс бороться за тебя.

– Хорошо. Хорошо. Я скажу ему. Мне придется. До того, как это сделает Роттерман. Когда у Джулиана появится время для нашего разговора. В перерыве между коктейльными вечеринками в пользу обделенных образовательной системой и гала-балами с обреченными на гонения трансвеститами…

– Тебе нужно принять решение, куколка… и поскорее.

– Я так и сделаю. Да. Все очень просто… И почему бы мне не изобрести лекарство от СПИДа, пока я принимаю это решение?

* * *

Следующие несколько дней я провела, ничего не делая, сидела, подперев голову руками, и все. Потому что была в шоке. Некоторые женщины делают все, чтобы заполучить мужчину. Я делала все, чтобы понять, кого из них я хочу. Конечно, меня и раньше добивались желанные мною мужчины, но в этот раз я действительно четко осознавала происходящее. Два мужика! Разве это не подарок от феи, заведующей нашим чувством собственного достоинства.

Очевидно, в их коктейли были намешаны сильные галлюциногены. Поэтому решать надо быстро, пока действие наркотика не закончилось и я не потеряла их обоих.

По-собачьи нарезая круги в любимом бассейне Кейт, не обращая внимания на запах мочи и концлагерную архитектуру, я, по совету практичной Анушки, мысленно подсчитывала «за» и «против».

В вопросе внешности вообще не было никакой конкуренции. У обоих по части одежды были проблемы. Закери неровно дышал к бейсбольным кепочкам и прочим колпакам (по мне, так колпачки должны быть исключительно на тюбиках спермицидного крема). А Джулиан имел склонность к громоздким свитерам – его перуанские свитера не надел бы даже перуанец. Но спрятанное под одеждой тело – совсем другая история. Зак помешан на тренировках и жил по принципу «не вспотел – недоработал», Джулиан же считал: «Не вспотел, ну и не надо». Так что в плане секса, как вы можете догадаться, никакой конкуренции тоже не было. Джулиан мог продержаться ровно столько, сколько заржавевшая продырявленная «лада». Каждая капля спермы Зака могла бы вполне состязаться на родео.

Следующий пункт – мозги, думала я, увертываясь от плывущего на меня куска пластыря. Проблема вот в чем: у Зака мощное либидо, но знает ли он вообще, что значит либидо? Он, наверное, думает, что так называются партии в опере. Хотя нет, слово «опера» тоже не из его словаря. Ну, если только «мыльная». Джулиан, напротив, настоящий интеллектуал. Черт. Самый интеллектуальный интеллектуал. Мозго-маньяк, читающий наизусть стихи. Читал то, видел это.

Словарный запас Зака оставляет желать лучшего, но уж поверьте, в постели он говорит все, как надо. У этого парня нет высшего образования, но низшее – в двойном объеме. Зак не собирался спасать мир, он просто хотел все попробовать. Представление Джулиана об опасности в жизни ассоциируется с каплей виски, добавленной в мед с лимоном, который он готовит себе от простуды, а простужен он всегда. Джулиан называет это гриппом и каждое утро ждет, что это перейдет в двустороннюю пневмонию. Да, думала я, мельтеша ногами вокруг ребенка на надувном динозавре в самой мелкой части бассейна, именно этого я и хотела! Быть с мужчиной, который безрассудно растрачивает деньги, и не на долгосрочные пенсионные планы.

Хотя, раздумывала я, вспоминая о собственном детстве в убогой муниципальной квартирке, финансовая стабильность определенно имела свои плюсы. Сегодня Зак мог хорошо зарабатывать, но рок-звезды обращаются с деньгами так же, как с женщинами. Он расплатится с долгами, которых у него, вне всяких сомнений, уйма, а остальное потратит на шампанское, гитары и безвкусные картины маслом, накаляканные его приятелями из арт-колледжа. У него появятся какие-нибудь нелепые пристрастия, например модельки ракеты Тандерберд или первые издания игры «Монополия», остальное уйдет сначала на наркодилеров, а потом на реабилитационные центры, так что кончит он жизнь в канаве, на жалком пособии. Я запаниковала.

По крайней мере, Джулиан платит налог на мою машину.

– Так, что ли, Джулиан? – окончательно запутавшись, спросила я у диких уточек в глубоком конце бассейна.

Но все-таки. Не могу же я жить с человеком только потому, что он платит за меня налоги! Хорошо, он может еще проверять уровень машинного масла, но разве мы когда-нибудь стали бы с ним заниматься сексом в дверях, просто потому, что не можем дотерпеть до дома.

Ну, хорошо, хорошо (рискуя жизнью, я подплыла слишком близко к вышке для прыжков в воду, на которой уже толпились молокососы из Кентиш-тауна[19]), похоже, надо решить, кто будет меня меньше раздражать. А любая женщина знает, что у мужчин соотношение омерзительных и более или менее приемлемых привычек обычно составляет сто к одному. Самые ужасные привычки Джулиана я знала как свои пять пальцев. Его идиотская щепетильность. Этот мужчина холил и лелеял свои распорки для обуви, черт подери. Я уже и забыла, как он выглядит без градусника под мышкой. («У меня тридцать шесть и девять!» – «Джулиан, это потому что твоя задница на вершине вулкана».)

Но погодите, думала я, мужественно ступая под холодный душ в общей душевой, по крайней мере, он сам готовит. И его участие в работе по дому тоже нельзя сбрасывать со счетов. Ну а Зак? Да он не может даже постель заправить. Еще один минус совместной жизни с рок-звездой.

По сравнению с Джулианом, даже Вуди Аллен не показался бы невротиком, но, по крайней мере, он не стал бы трахаться в самолете с незнакомкой. Даже если Зак не будет мне изменять, он будет запираться со своими дружками в туалете, чтобы поиграть в игру «Смерть от интоксикации газами». Я наблюдала его товарищей всего лишь раз, но и так понятно, что играть в настольный футбол ежиком для них идеальное развлечение.