Кэти Летт - Алтарь эго

– Просто ты стал таким занудой!

– Я не зануда.

– Ты сортируешь мои туфли по высоте каблука. Ты рассуждаешь о сочетаемости продуктов еще до того, как мы сели завтракать. Ты читаешь мне нотации по поводу того, какой тряпкой можно вытирать пол, а какой нельзя… Ты не успокоишься, пока не узнаешь, сколько фтора содержит твоя зубная паста. Ты боишься случайно подцепить лишай, воспользовавшись чьей-то расческой, и еще заразиться этим, как его, стафи… стафи…

– Стафилококком.

– …через телефонный автомат. Ты протираешь банкомат антибактериальной салфеткой, господи прости! И вообще ты ипохондрик! Это правда! Ты не допускаешь мысли, что можешь быть здоров.

– Я не ипохондрик!

– Тогда ипохондрия – единственная болезнь, которой у тебя нет!

– Ты правда думаешь, что я ипохондрик?

– О боже, теперь у тебя будет ипохондрия от того, что ты ипохондрик. Джулиан, твои болячки меня убивают. Одна ничтожная головная боль, и тебе кажется, что у тебя опухоль мозга. Чаще хочется в туалет, и ты уже в полной уверенности, что у тебя рак предстательной железы…

– По крайней мере, я не психологический ипохондрик. Ты же целыми днями проверяешь свою эмоциональную температуру. Счастлива ли я? Могла бы я быть счастливее? Действительно ли он мне подходит?

– Да? Так вот пришло время измерить температуру наших с тобой отношений. Ректальным термометром.

Я почувствовала, что больно уколола его: машина резко дернулась. Я решила притормозить со своими нападками.

– Все, что тебе нужно, – это чуть больше физической нагрузки. Посмотри на себя. – Я нежно похлопала его по животику, который напрягся под ремнем. – Ты становишься толстячком, дорогой. Ты, наверное, не видел своих яичек уже месяцев шесть.

– Яичек! Да уж! Да у меня их уже нет! Ты забрала их у меня в день свадьбы. Напряги-ка память, или тебе помочь?

– Да уж, тебе самому неплохо бы поднапрячься. Когда мы познакомились, у тебя была стальная попа. В последнее время твои ягодицы по консистенции напоминают лазанью. Овощную лазанью. Со слишком большим количеством молока.

– Я не знаю, успела ли ты заметить, Ребекка, но я адвокат. Единственное, в чем я упражняюсь, так это в умении быть внимательным и осторожным. Именно поэтому я ждал, пока мне исполнится сорок, чтобы выбрать ту самую женщину, на которой я хотел бы жениться. Но так как ты воздержалась…

– Вот я об этом и говорю. Неужели обязательно выражаться так высокопарно? Почему просто не сказать «отказала»? Ну почему ты не говоришь нормально, а?

Противотуманные фары окрасил нас с Джулианом в оранжевый цвет.

– Почему тебе всегда необходимо демонстрировать свое всезнайство?

– Так вот что выводит тебя из себя? Что у меня есть мозги? – спросил он скептически.

Я ощупала низ сиденья в поисках запрятанной пачки сигарет.

– Ты так долго просиживал задницу в своем чертовом Оксфорде, что совсем замшел, – вот что меня выводит из себя! Только работа, и никаких развлечений – вот такой Джулиан скучный мальчик.

– Но если бы я только развлекался и не работал, я бы расследовал дела по нелегальной парковке в каком-нибудь затхлом городишке. А я тружусь в поте лица, чтобы мы могли наслаждаться жизнью.

– Н-да! Для этого ты и работаешь бесплатно ночи напролет. Да ты же месяцами не берешь с клиентов ни гроша. И сексом занимаешься в носках, потому что слишком устаешь, чтобы их снять…

Включив свет, чтобы порыться в сумочке, я подумала о прекрасной даме Джулиана – его работе. В какой-то степени я бы даже предпочла, чтобы у него была другая женщина. Тогда я могла бы просто облить его «сааб» соляной кислотой, искупаться в его коллекционных винах и сочинить эксцентричный опус об отвергнутой женщине. Но что сказать в адрес человека, который всю свою любовь отдал книженциям по юриспруденции? Я действительно ревновала его к повесткам в суд, правда-правда.

– Но как же все те прекрасные летние отпуска, что мы провели вместе? – возразил он, когда нас выбросило на автостраду. – Послушай, выключи этот дурацкий свет!

– Да уж, в этих занюханных столицах… Мне надоело, что ты несешь на своих плечах бремя всего мира, Джулиан. – Я выключила свет и достала прикуриватель. – Найми себе носильщика!

– Тебе уже тридцать два года, Бекки! Джулиан выхватил у меня изо рта сигарету и погасил ее.

– Достаточно уже повеселилась. Пора бы уж успокоиться и завести семью.

– Ха, – сердито воскликнула я. – Так, значит, тебе снова придется заниматься со мной сексом, чтобы у нас были дети…

Я стала грызть ногти.

– Последний раз мы вступали в физический контакт, когда у меня в горле застряла рыбная косточка в кафе «Ривер» и ты пытался вытащить ее руками. Ты уже несколько месяцев не вылизывал меня.

– Прошу тебя, Ребекка! – Шины «сааба» раздраженно чавкали по придорожным лужам. – Тебе обязательно выражаться так грубо? Ты ведь никогда даже не просила об этом…

– А как бы ты хотел? Чтобы я прислала тебе письменное приглашение? Господи!

– Ну хорошо, раз уж мы об этом заговорили, что тебя еще беспокоит в плане секса? Почему бы нам не составить список?

– Давай.

– Я пошутил.

– Ты мог бы быть чуть более спонтанным в сексе. Ты относишься к сексу, как к очистке водостока от опавших листьев, а эту обязанность ты исправно исполняешь раз в неделю со всей ответственностью.

– Но я ведь… Помнишь, как мы тогда занимались любовью в доме Вивиан и Саймона? Когда вышли покормить кошку?

– Джулиан. Да ты всегда успеваешь сначала аккуратно повесить одежду. И еще ты мало разговариваешь в постели.

– Я адвокат. Если я говорю что-то, то беру за это деньги.

– Вот как? Почему тебе все нужно увязывать с работой? Скоро мне придется в суде отстаивать свое право на любовную прелюдию…

– Хорошая мысль. Если тебя не затруднит, напиши свои сексуальные требования на желтом бланке, и твои пожелания будут рассмотрены в судебном порядке.

Секунду мы наблюдали, как «дворники» отплясывают ча-ча-ча на лобовом стекле, а потом разразились хохотом. Джулиан смеялся так заливисто, что должен был съехать с шоссе. Когда мы успокоились, он положил свою теплую суховатую руку поверх моей.

– Я так сильно люблю тебя, Бекки. Мне нравятся твое нахальство, твоя дерзость. Твое остроумие… Не говоря уже о лучших во всем Лондоне ножках.

Естественно, чувство вины накатило на меня гигантской волной. Я схватила его руку:

– Прости меня, Джулз. Я отвратительный мерзкий паразит. Я так низко пала, что, боюсь, прилипла к чьей-то подошве. Не могу поверить, что ты все еще любишь меня после всего, что я…

– Ради тебя я готов на все, Бек, ты же знаешь… Ну… почти на все, кроме операции по смене пола.

Я стиснула его руку.

– Давай уедем. В эти выходные. И просто будем трахаться дни напролет. Как раньше. А в перерывах можно все обговорить.

Джулиан поморщился.

– Я не могу. У меня обед с клиентом. В субботу вечером. Кстати, я надеялся, что ты ко мне присоединишься…

Я громко застонала.

– О нет, только не это… что за женушкины обязанности.

– Пожалуйста, Бекки.

Он наклонился. Поцелуй, которым он меня одарил, был страстным и сочным.

– Вот, – сказал он, всплыв на поверхность за глотком воздуха. – Так умеет твой вибратор? А как насчет «тяжелого петтинга»? – предложил он издевательским тоном.

– Мне кажется, что я наконец-то разрешила одну из величайших жизненных тайн – почему мужчины любят заниматься сексом в машине, – сказала я, стягивая с себя одежду. – Потому что зеркало заднего вида увеличивает предметы, правда ведь?

Джулиан засмеялся, расстегивая ремень. Я вздохнула: мужчине – грозе всех женщин незачем было заниматься любовью в машине.

Когда через несколько секунд в машине зазвонил телефон, мы оба подпрыгнули. Голос моей мамы по громкой связи атаковал барабанные перепонки. Я не стала бы отвечать, но, учитывая, что это был первый разговор после моего невыхода замуж, все-таки сделала это.

– Ну что, Анушка подцепила себе мужичка, правда? Почему же у меня не может быть такой дочки, как она? Вместо тридцатидвухлетней старой девы?

– Ох, мама. Ну почему тридцать два кажется всем таким серьезным возрастом? Почему нельзя перевести его в более легкую весовую категорию?

– Ты там не подцепила кого еще, ну-ка?

Я решила выбросить из головы тот одноразовый перетрах. Вернее, одноразовое облизывание. И еще поклялась, что никому никогда ни слова не скажу про Зака. Я сама не очень понимала, что натворила, так что как можно ожидать понимания от кого-то другого? Я, можно сказать, только что страшно унизила Джулиана, бросив его у алтаря, это ставило меня в один ряд с самыми жуткими вивисекторами. Так что чистосердечное признание и рассказ о плотских утехах вряд ли могли исправить мою репутацию, даже среди подруг. К тому же я точно знала определение слова «секрет» – нечто, что подружки рассказывают всем подряд, предупреждая: «Только никому не говори».

– Мне стыдно людям в глаза смотреть.

И я слышу это от женщины, которая гордится тем, что всегда выигрывает конкурс «Мокрые футболки» на всем побережье Коста-дель-Соль.

– (Т)ак м(н)е от э(т)ого го(р)ько.

Я непроизвольно съежилась, услышав, как она всхлипывает, проглатывая согласные.

– Так что ты там себе возомнила? Что там у тебя происходит?

Я посмотрела на Джулиана, припухлость его привеска постепенно спадала.

– Позже, – пообещал он, застегивая ширинку.

– Ничего особенного, мама.

И правда, что тут особенного? Всего лишь минет и обещания.

– У меня было романтическое приключение, – выпалила я, плюхнувшись на Анушкину дизайнерскую софу. Вот вам и секрет.

– Что-что? – прохрустела Кейт японским рисовым печеньем.

Мы находились в шикарной квартире Анушки в Челси на официальной церемонии распаковывания подарков. По традиции, подружки невесты собираются, чтобы укатываться со смеху, дивясь подаренным дуршлагам и прихваткам. Мы ошеломленно рассматривали, как из подарочной упаковки появлялся полуметровый фарфоровый Франциск Ассизский, потирающий нос своего пса. Куда девается хороший вкус при выборе свадебных подарков? Почему вдруг становится нормой, когда изысканные пары, коллекционеры ар деко и подписчики журналов по интерьер-дизайну ощущают непреодолимое желание приобретать светящиеся в темноте фаянсовые колокольчики или подставки для яиц с узором в клеточку из супермаркета «Аргос»? (Именно в «Аргос» я отправилась перед свадьбой со своими друзьями, чтобы продемонстрировать им то, что я ни в коем случае не хотела бы видеть в качестве свадебного подарка.)