— Не думаю, — вслух произнесла она, — чтобы Макс интересовался музыкой.

— Что? Почему ты так считаешь? — удивленно спросила Эми.

— Я просто размышляю.

Эми хотела что-то сказать, но промолчала.

Поезд уже миновал пригороды Инсбрука и после короткой остановки на «Вестернбанхоф» прибыл на центральный вокзал.

Эми неплохо знала город и сразу повела племянницу в старую его часть, которая, по ее мнению, была наиболее интересной. Сначала они вышли на улицу Марии-Тересии, самую известную улицу Инсбрука, с колонной Св. Анны на фоне покрытых снегом горных склонов. Узкая улочка привела их на залитую солнцем площадь, окруженную каменной аркадой, главной достопримечательностью которой была знаменитая «Золотая крыша». Она закрывала собой балкон на втором этаже старинного дома, но сейчас выглядела довольно потускневшей. Все дома на площади были старой постройки, со множеством цветов и ставнями на окнах. В глубине находился прекрасный образец архитектуры рококо — «Хайблинг-Хаус» — с четырьмя рядами окон, увитых лавровыми листьями из розового мрамора. Полюбовавшись шедеврами архитектуры, Эми повела Ивлин на Домскую площадь, вымощенную булыжником и очень уютную. Она поднялась по ступеням церкви, чья двуглавая башня была увенчана медными «луковками», и открыла дверь, пропуская племянницу внутрь.

У Ивлин захватило дух перед сияющим великолепием алтаря, открывшегося ее взору. Казалось, что золото льется от сводов до самого пола. Позднее при внимательном рассмотрении стал виден избыток позолоты, но первое впечатление заставляло вспомнить об Эльдорадо.

Они побывали во многих церквах, в том числе и в «Хофкирхе», где весь центральный неф занимала величественная гробница императора Максимилиана. По обеим сторонам ее возвышались массивные фигуры его предполагаемых предков. Среди них была скульптура английского короля Артура в боевых доспехах.

Устав от обзора достопримечательностей, Эми предложила посетить магазины, а потом посмотреть дворец бывших герцогов Тирольских. Его золотисто-желтый фасад окаймляли искусно постриженные деревья. Рядом находился фонтан Леопольда, в центре которого скульптор изобразил вставшего на дыбы коня, а по углам бассейна — неизменных нимф. Скамейки у фонтана выглядели весьма привлекательно, но Эми выбрала парк напротив, где можно было уединиться и спокойно съесть привезенный с собой ленч.

Парк был очень хорош. Вдали за деревьями виднелись горы. Их серые очертания наводили на мысль о грозовых тучах, и Ивлин невольно подумала, что может собраться дождь. Но небо было безоблачным, и яркое солнце освещало деревья и цветы.

Покончив с едой, Эми погрузилась в книгу по вязанию, которую она купила, а Ивлин от нечего делать стала разглядывать прохожих. Зеленая изгородь отделяла их от ближайшей дорожки, которая появлялась из-за деревьев и исчезала за клумбами. Со скамейки в тени деревьев Ивлин был хорошо виден ярко освещенный участок тропинки и гуляющие там люди.

Вдруг девушка напряглась, а ее глаза стали неотступно следить за парой, появившейся на тропинке. Мужчину она узнала сразу же; его было невозможно не узнать, хотя он был в сером костюме, который она никогда на нем не видела. Под руку с ним шла миниатюрная девушка; ее золотистая головка едва доставала ему до плеча. На ней было воздушное голубое платье и босоножки того же цвета, но она была слишком далеко от Ивлин, чтобы та смогла разглядеть ее черты. Однако девушка показалась ей молодой и хорошенькой.

Хотя Макс дал Ивлин понять, что в его жизни есть женщина, до сих пор эта незнакомка оставалась для нее чем-то абстрактным. Увидеть ее воочию, когда у Ивлин уже начали пробуждаться какие-то чувства к Максу, было равносильно холодному душу.

Теперь все встало на свои места. Эта девушка, должно быть, принадлежала к числу друзей Макса в Инсбруке, о которых он говорил, и это ее босоножки были оставлены в его машине, может быть, даже именно те, что сейчас были на ней. Макс не мог забыть, кому они принадлежат. Ивлин мысленно представила себе поле крокусов и девушку в голубом среди этих цветов, весело перепрыгивающую через ручей, который лично ей принес лишь неприятности. Девушка была такой хрупкой и изящной, что Макс легко мог перенести ее через ручей и вообще носить на руках. Без сомнения, ее хрупкость и пробуждала в нем желание защищать и лелеять ее, о чем он так много говорил. Удивительно лишь то, что девушка откладывала помолвку. Макс был завидным женихом, за которого любая другая сразу бы ухватилась. По манере держаться, по тому, как она опиралась на руку Макса, было видно, что она считает его своей собственностью. Почему же она не держит его при себе, вместо того чтобы позволять ему проводить время с другими девушками? Вероятно, она была маленькой тщеславной кокеткой, и ей нравилось играть его чувствами. Очень возможно, с презрением подумала Ивлин, отказываясь признаться себе, что ее терзает обыкновенная ревность.

Ивлин взглянула на свою тетю, но Эми, очевидно, ничего не заметила; она сосредоточенно изучала свою книгу. Пара уже скрылась из виду, когда она наконец подняла голову и сказала:

— Мне нравится рисунок этого джемпера. Я, пожалуй, попробую связать его. Мне, кажется, он тебе пойдет, дорогая. Ты не возражаешь против сочетания черного и белого?

— Лучше сделай его алым! — с жаром воскликнула Ивлин.

Эми сначала просто лишилась дара речи от удивления, потом радостно улыбнулась.

— Ты не шутишь?

— Нет, — заверила ее Ивлин. — Мне надоели мрачные цвета.

Она так чудесно выглядела в ярких нарядах. Ивлин вспомнила свое алое платье, которым восхищался Гарри, говоря, что оно прекрасно гармонирует с ее черными волосами, карими глазами и белоснежной кожей. Он не часто замечал ее наряды, но в тот вечер платье Ивлин произвело на него такое впечатление, что он даже стал читать стихи.

— Ты просто сияешь, дорогая, — говорил он ей.

Тогда жизнь казалась Ивлин прекрасной; ее переполняло чувство к Гарри, светлое и глубокое. Но радость жизни скоро погасла и стала пеплом, пока Макс вновь не раздул пламя и не заставил Ивлин по-новому взглянуть на себя. Эта хрупкая блондинка не переносила таких испытаний; она выглядела свежей и неиспорченной, и Макс, кажется, находил ее очаровательной.

Невеселые размышления Ивлин нарушил тихий голос Эми.

— Ты действительно хочешь иметь красный джемпер? Я не хочу зря покупать пряжу, если ты потом передумаешь.

— Не передумаю, — твердо сказала Ивлин. — Мне давно пора вернуться к ярким краскам в одежде.

— Конечно, — согласилась Эми. Она пристально посмотрела на племянницу. — Я бы не стала волноваться из-за этой девушки, — неожиданно сказала она. — Она не сможет удержать такого мужчину, как Макс. Мне кажется, что здесь лишь мимолетное увлечение, хотя он и обращается с ней почти с отеческой заботой.

Значит, Эми все-таки видела Макса и его девушку.

— Я нисколько не волнуюсь, — с жаром возразила Ивлин. — Мне нет никакого дела до любовных увлечений Макса Линдена.

— Иви, Иви, ты думаешь, что я слепая? — усмехнулась Эми. — Я достаточно прожила на свете, чтобы разбираться в людях. Макс занимает… мне так кажется… важное положение в обществе. Ему нужна жена, способная стать хозяйкой в его доме. Ты прекрасно подходишь для этой роли. Ты думаешь, это ему не приходило в голову?

— Но я не собираюсь выходить замуж только потому, что из меня выйдет хорошая хозяйка, — запротестовала Ивлин, — и вообще я не собираюсь замуж, во всяком случае, сейчас.

— Макс достаточно умен, чтобы по достоинству оценить тебя, — настаивала Эми, — и у мужчин его возраста уже прошел период бурных увлечений, особенно когда дело касается выбора спутницы жизни.

— Какие глупости мы говорим! — покраснев, возмущенно воскликнула Ивлин. Женитьба и Макс? Кажется, Эми увлекли ее романтические мечты. — После… после того что ты мне рассказала вчера, мужчины для меня не существуют, — решительно заявила она.

— Я не напрасно все тебе рассказала, — спокойно объяснила Эми. — Я видела, что между тобой и Максом налаживаются отношения, и не хотела, чтобы память о Гарри стала для тебя препятствием. Он и так принес тебе слишком много вреда, чтобы еще позволить ему помешать тебе найти свое настоящее счастье.

— Мне кажется, ты делаешь поспешные выводы, не имея на то оснований, — возразила Ивлин. — Почему ты решила, что я буду счастлива с Максом? Он… он не был со мной особенно любезен.

— Вероятно, ты его неправильно поняла, — сказала Эми. — Это часто случается с теми, кто влюблен.

— Но я не… — начала Ивлин и вдруг замолчала. Неужели это правда? Она влюбилась в Макса, и поэтому появление блондинки так расстроило ее? Это верно, что он присутствовал в ее мыслях с первого дня их знакомства, но то, что произошло между ними на поле крокусов, не было любовью, хотя и могло стать ее началом. Но Макс совсем иначе определяет любовь. Она вспомнила, как тогда она подумала, что в его словах о заботе и бережном отношении чего-то не хватало, и вдруг она все поняла. Эти нежные чувства он питал к своей маленькой кукле, но его мужская натура требовала чего-то более волнующего. Совсем как Гарри, который тоже искал развлечений на стороне, ожидая пока она примет решение выйти за него замуж. В конце концов Гарри всегда возвращался к ней. А Макс тоже возвращается к своей блондинке? Ивлин не хотела иметь ничего общего с подобными мужчинами, и утверждение Эми о том, что когда дело дойдет до женитьбы, Макс выберет жену, соответствующую его положению, нисколько не вдохновляло девушку. Для мужчины его положения было характерно иметь красавицу жену, чтобы принимать гостей, и возлюбленных на стороне.

Эми продолжала убеждать племянницу.

— Ты всегда была так хороша, Иви. Эта девушка не сможет соперничать с тобой, если ты захочешь увести у нее Макса.

— У нее есть то, чего я уже больше не имею, — с горечью произнесла Ивлин, — свежесть и сердце, ждущее первой любви.