— Да, — подтвердил капитан, — но их можно сосчитать по пальцам одной руки. Они называют себя «каперами», хотя на самом деле самые настоящие пираты. Здесь основательно поработал наш военный флот, и морских разбойников почти не осталось.

Дженна задумалась о том, что за люди идут в пираты. Говорят, это настоящий сброд — воры, насильники, садисты, которым нравится убивать… Мысль о том, что подобные типы, возможно, рыскают поблизости, заставила девушку вздрогнуть.

— К счастью, у нас есть пушки, — пробормотала она, поеживаясь.

— Всего четыре, да и те старые, — разочаровал ее Тэлбот. — Остались от прежних времен, когда в этих местах было неспокойно.

Корабль врезался в высокую встречную волну, и капитана с Дженной обдало фонтаном брызг.

— Пожалуй, вам лучше вернуться в каюту, миледи, — забеспокоился Тэлбот. — Ветер усиливается, похоже, скоро будет шторм. Вам не стоит пока выходить.

— Спасибо, вы очень добры, сэр, — поблагодарила она, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Не за что, миледи, к вам трудно относиться иначе. По правде говоря, я боялся, что молодая девушка в сопровождении одной лишь горничной доставит мне массу хлопот, потому и почти отказал вам поначалу. Но, к счастью, вы оказались очень приятной пассажиркой. Знаете, нам будет вас не хватать — и мне, и всему экипажу.

Дженна от души порадовалась словам капитана, но не удивилась, ведь она единственная из пассажиров не пренебрегала общением с членами команды и с удовольствием слушала их увлекательные рассказы о портах, штормах и пережитых приключениях.

— Знаете, я полюбила море, — призналась она капитану.

— Из вас бы вышел хороший моряк, миледи, — с улыбкой повторил тот. — Ведь вы единственная из пассажиров не поддались морской болезни.

Лестное для Дженны мнение имело под собой все основания — она словно не замечала качки и на корабле чувствовала себя так же уверенно, как на земле. По-видимому, ее цветущий вид раздражал других пассажиров, и девушка не раз ловила на себе их недоброжелательные взгляды. Помимо нее и Селии, пассажирские каюты на «Шарлотте» занимали два государственных чиновника, посланных правительством на Антигуа, плантатор с женой, направлявшиеся туда же, и бухгалтер, нанятый одной из судовых компаний Барбадоса. Именно он и выкупил каюту, освободившуюся после несчастья с Мэйзи.

В начале плавания мужчины проявляли к Дженне большое внимание, хотя им было известно, что она направляется к жениху. Однако когда корабль покинул относительно спокойные воды, джентльменам стало не до любезностей — их всех уложила в постель морская болезнь, и последние два дня девушка их даже не видела.

Капитан поклонился и направился к штурвалу, а Дженна решила еще немного постоять, чтобы вдоволь надышаться свежим морским воздухом перед возвращением в душную каюту.

«Осталось всего два-три дня, и все это кончится…» — подумала девушка, и у нее сжалось сердце — она представила себе, какое разочарование, даже отвращение отразится на лице мистера Мюррея, когда он увидит ее родимое пятно… Зябко поведя плечами, она пошла вниз, в каюту.


— Вижу парус! — воскликнул впередсмотрящий. Алекс оглядел горизонт, но ничего не заметил.

— Дай нам бог удачи, — пробормотал стоявший рядом с ним у штурвала Клод.

— Где он? — крикнул шотландец, задрав голову — наблюдательная площадка, или, как ее называли, «воронье гнездо», располагалась высоко на мачте.

— Справа по борту! — ответил тот.

Поднеся к глазам подзорную трубу, капитан стал всматриваться в морскую даль и вскоре действительно обнаружил судно — это был купеческий корабль под британским флагом. Хвала острому зрению впередсмотрящего!

Алекс заколебался — стоит ли начинать охоту? У него сейчас мало людей, ведь часть команды пришлось отправить во Францию. К тому же продажа на Мартинике второго захваченного судна вместе со всем товаром принесла немало денег. По расчетам, их должно было хватить на покупку алмазов.

Продав корабль, Алекс не стал задерживаться на Мартинике — подписание мирного договора между Англией и Францией все приближалось, и местный губернатор, который очень нервничал из-за этого, посоветовал новоявленным каперам прекратить их деятельность.

Алекс так и собирался сделать, но появление неповоротливого купеческого судна под английским флагом заставило его изменить решение.

— Ну что, возьмем его, капитан? — спросил Клод. — Не худо бы нам еще подзаработать.

Он был, конечно, прав — лишние деньги не помешают. Кто знает, во что может обойтись покупка алмазов в Бразилии и сколько придется дать местным чиновникам в виде взяток.

К тому же купеческий корабль на горизонте выглядел богатым и безобидным — это была заманчивая добыча, а шотландец еще не утолил свой охотничий голод.

Пока что ему везло — оба трофейных судна сдались без боя и никто из моряков ни на них, ни на «Ами» не пострадал. Но удача изменчива, да и в Англии рано или поздно прослышат про капера, нападающего на английские суда в Карибском море. Нет, охоту и впрямь пора сворачивать. Но этот купеческий корабль выглядит так соблазнительно…

Ладно, пусть он будет третьим и последним трофеем! В конце концов, он пригодится для плавания в Бразилию, надо только изменить название и завести новый, поддельный, судовой журнал.

— Мы можем его взять, капитан, — уверенно сказал Клод, улыбаясь одними уголками рта.

К удивлению Алекса, первый помощник ненавидел англичан не меньше, чем он сам. Но они никогда не говорили ни об этом, ни о причинах, побудивших их стать каперами.

Тем временем, услышав новость о появлении неизвестного судна, на палубе появился Робин и, подойдя к Алексу, тоже стал всматриваться в даль.

— Я хочу, чтобы вы с Мэг спустились в мою каюту, — потребовал капитан. Его каюта располагалась на противоположном от порохового погреба борту судна.

— Я же могу подносить канонирам порох! — запротестовал мальчик. Загорелый, лохматый, босой, в порванных штанах, грязной, пропахшей потом рубашке, он уже ничем не напоминал юного маркиза, которого Алекс спас в Шотландии. Впрочем, Мэг тоже очень изменилась — коротко стриженная, вихрастая, одетая в матросские рубаху и штаны, она больше походила на парнишку.

Глаза Робина светились радостью — похоже, жизнь на пиратском корабле пришлась ему по душе. Алекс больше не предпринимал попыток вернуть своих подопечных к нормальной жизни. Это был их выбор, и они ясно дали понять, что готовы на все ради того, чтобы остаться на «Ами».

— Нет, — отрезал Алекс, — я запрещаю тебе появляться возле пушек. Поклянись, что выполнишь мой приказ!

Он знал, что Робин не посмеет нарушить клятву. Но тот молчал.

— Поклянись, или я запру тебя и Мэг у себя каюте до тех пор, пока не представится случай отправить вас во Францию!

К ним несмело приблизилась девочка, очевидно, слушавшая их разговор. Посмотрев на Алекса, она кивнула, следом кивнул и Робин.

— Нет, вы должны сказать, что клянетесь, — настаивал капитан.

— Клянемся! — выпалили в один голос дети.

— То-то же, — смягчился Алекс. — А теперь марш в мою каюту!

Понурившись, дети пошли вниз, но Робин то и дело оборачивался, высматривая английский корабль.

Когда они скрылись из виду, Алекс распорядился поднять английский флаг и дополнительные паруса, и матросы бросились выполнять его приказание. Хотя на Мартинике удалось нанять несколько человек взамен отплывших во Францию, все же нехватка рабочих рук ощущалась очень сильно, и поредевшей команде приходилось трудиться не за страх, а за совесть. Тем не менее Алекс не слышал от своих товарищей по команде ни одной жалобы.

Солнце заливало золотом лазурный небосклон и изумрудно-синие воды. Алекс окинул взглядом эту лучезарную картину, корабль на горизонте, и в его сердце снова шевельнулось сомнение — стоит ли искушать судьбу? Может быть, лучше повернуть «Ами» и плыть в Бразилию, как планировалось?

Он снова взглянул в подзорную трубу — у противника было всего четыре пушки, да и те небольшие. «Вот она, английская самонадеянность — гордые британцы уверены, что никто не посмеет посягнуть на их корабль», — с горечью подумал Алекс, и его рука невольно коснулась шрама на щеке — ему вспомнилась боль давних ран, крик Камберленда: «Не щадить никого!», стоны и мольбы раненых, которых безжалостно приканчивали английские солдаты и их шотландские союзники…

Алексу повезло — когда солдаты наклонились над ним, он притворился мертвым, затаив дыхание. Это было страшно: казалось, еще секунда, и он на самом деле умрет от удушья. Однако солдаты наконец оставили его в покое, перейдя к следующей жертве. Этих ужасных мгновений ему не забыть никогда.

Нет, надо все-таки наказать английского купца за высокомерие: пусть знает, что не все трепещут перед британским флагом.

— У англичанина пушки, — заметил шотландец своему первому помощнику.

Тот взял у него подзорную трубу, оглядел потенциальный трофей и констатировал:

— Жалкие орудия! Их не сравнить с нашим вооружением.

— Но у нас на борту дети…

— Имея такие пушки, только глупец окажет нам сопротивление.

Уверенность Клода победила последние сомнения Алекса.

— Ладно, — сказал он. — Мы атакуем. Поднять бом-брамсели!

— Есть, сэр! — Глаза первого помощника блеснули от радости. Он во весь голос повторил приказание капитана для команды, и часть матросов принялась ставить дополнительные паруса, а оставшиеся побежали заряжать пушки.

Алекс вернулся на ют и встал к штурвалу. Корабль легко летел вперед, послушный рулю и ветрам, раздувавшим его паруса.

«У меня больше пушек, больше парусов и маневренности, чем у англичанина, — решил Алекс. — Он будет легкой добычей».


Дженне не спалось — ее тревожила Селия, которая, несмотря на все старания своей госпожи и уменьшение качки, по-прежнему мучилась от морской болезни. Наверное, бедняжке станет лучше только на берегу. Что касается самой Дженны, то она бы с радостью согласилась никогда не покидать борт «Шарлотты».