Доведется ли ей когда-нибудь встретиться с настоящим Алексом Лесли?

Дженна вышла на палубу полюбоваться закатом. Прежде она надеялась, что море отвлечет ее, поможет забыть человека, который отверг ее любовь, но получилось совсем наоборот: она видела его всюду — на баке, у штурвала, у поручней… Все вокруг дышало его присутствием.

Члены команды вели себя с ней очень вежливо, с подчеркнутым уважением, даже с некоторой робостью — догадались, что леди Дженет Кемпбелл стала любовницей их капитана? Возможно. Во всяком случае, Клод наверняка так думал и мог проговориться остальным.

— Жаль, что Уилл не взял нас с собой, — вздохнула, подойдя, Мэг.

— Мне тоже хотелось бы пойти с ним, — призналась Дженна, решив не притворяться с детьми, чтобы не потерять их доверия.

Она окинула девочку взглядом — румяная, хорошенькая, та была по-прежнему в мужской одежде — ив который раз пожалела, что Мэг не хочет надевать купленное на Мартинике платье. Оно бы ей очень пошло… Девочка молча уселась рядом и о чем-то задумалась. Благодаря сильному попутному ветру корабль стремительно летел вперед. Глядя на проплывающий мимо берег, обрамленный пышной тропической растительностью, Дженна с тоской размышляла о будущем.

Подумать только, впереди целых три недели неизвестности и тревоги за капитана…

А что потом? Куда он отправит ее, когда вернется?


Едва путешественники вышли на поляну, где расположился примитивный лагерь бандейранте, как их окружили люди такого разбойного вида, что Алекс с трудом подавил желание выхватить кинжал. Его матросу, похоже, хотелось того же, но поддаться этому поползновению значило подписать себе смертный приговор. Впрочем, возможно, они обрекли себя на гибель, когда отправились в дорогу…

Путешествие через изобиловавший опасными тварями лес, а потом по реке, кишевшей аллигаторами, вымотало Алекса куда больше, чем в свое время побег из Шотландии. Но, слава богу, десять дней пути позади, остается одиннадцать — на сделку и возвращение.

Представив спутников предводителю бандейранте по имени Жоржи Фильо, невысокому крепкому человеку с изуродованным несколькими рубцами лицом, смуглой кожей и прямыми черными волосами, в жилах которого, похоже, текла индейская кровь, Томас тут же исчез, и капитан снова, как в пивной, предоставил вести разговор своему португальцу.

Жоржи смерил Алекса презрительным взглядом, но в глазах стоявшего рядом с ним священника блеснул огонек интереса.

— Вы шотландец? — спросил падре.

— Да.

— Якобит?

— Да.

Падре улыбнулся одними уголками рта и заговорил на ломаном английском:

— Вы ведь не любите английских еретиков, правда?

— Не люблю, — признал Алекс.

— Что вам нужно — алмазы?

Жоржи нахмурился, но продолжал внимательно прислушиваться к их разговору.

— Да, — кивнул Алекс.

— У вас есть при себе золото? Алекс удивленно поднял брови.

— Вы мудрый человек, капитан… э-э-э…

— Зовите меня Мэлфор.

— С какой стати вы решили, что мы продадим вам алмазы?

— Я надеялся, что мы сможем найти общий язык, потому что у нас один враг — англичане, — сказал Алекс, прекрасно понимая, что ответы на эти вопросы интересуют не столько падре, сколько хмурого индейца-предводителя.

— Ваши отношения с англичанами нас не касаются.

— Говорят, вы не получаете за свои камни справедливой цены, потому что на алмазном рынке всем заправляют португальцы, которые отправляют их в Индию и продают как товар с тамошних копей, — продолжал Алекс.

Бандейранте и падре молчали, ожидая дальнейших объяснений.

— Мой друг-француз обещает продать ваши алмазы напрямую, без посредников, — раскрыл свой главный козырь капитан. — Мы дадим вам хорошую цену.

— Мы можем просто убить вас обоих и забрать деньги, не так ли?

— Вам это не выгодно: я налажу для вас постоянный канал сбыта камней.

Падре и индеец переглянулись.

— Не думаю, что вам по душе засилье португальских купцов, — гнул свою линию Алекс.

— Почему я должен вам верить? — сплюнув на землю, заговорил Жоржи.

— Потому что мы оба из тех, кто не любит власти. Индеец снова сплюнул, и Марко встревожено посмотрел на своего капитана. Но священник вдруг широко улыбнулся.

— Так у вас есть то, что нам нужно? — спросил Алекс, с подозрением покосившись на падре — он не доверял таким улыбкам.

— Скажем так: я могу это достать, — ответил Жоржи на местном диалекте. — Как насчет денег?

— Деньги частично у меня с собой, но большая их часть в Витории.

— Вы нам не доверяете?

— А вы мне?

Жоржи несколько мгновений смотрел ему в глаза, изучая, потом сказал:

— Вы смелый человек, сеньор, но я должен все обдумать и проверить.

— Мы должны вернуться в Виторию через десять дней.

— Это не моя забота, сеньор, я вас к себе не приглашал.

— Нас пригласил Томас.

— Он не имел права. Откуда мне знать, может, вас подослало ко мне правительство?

— Смотрите сюда, — сказал Алекс, откидывая налипшие на лицо волосы. — Разве у правительственных ищеек бывают такие шрамы?

— Вот это да! — ухмыльнулся Жоржи. — Что ж, может быть, мы и поладим.


Время тянулось медленно-медленно, каждый день становился новой пыткой. Дженна изнемогала от беспокойства — где Алекс, что с ним? Она никогда не думала, что может о ком-то так тосковать… Чтобы как-то отвлечься, она нашла себе занятие: стала учить Мэг грамоте. Поначалу девочка отнекивалась — в отличие от Робина, прежде она совсем не читала книг и не интересовалась ими, но Дженна внушила ей, что хороший моряк должен уметь читать, чтобы пользоваться лоциями, и Мэг взялась за учебу. Занятия пробудили ее живой, пытливый ум, и, раз начав, она уже не могла остановиться. Когда Дженна отдыхала, занятия вел Робин.

За несколько дней Мэг выучила алфавит и стала складывать слова.

На пятнадцатый день после ухода Алекса «Исабель» пришлось подойти к берегу, чтобы пополнить запасы пресной воды. Рядом стояло на якоре небольшое каботажное судно под португальским флагом.

Дженна была возле поручней, когда Клод свесился вниз и прокричал португальцам на ломаном испанском: «Что нового, сеньоры?»

Ответа молодая женщина не поняла, но у нее упало сердце — первый помощник побледнел, как смерть.

— Англия и Франция подписали мирный договор, — обернувшись к ней, сообщил он.

21

Следующие два дня Алекс и бандейранте торговались и пили — последнее, похоже, по местным представлениям, составляло неотъемлемую часть всякой сделки.

Если человек не пьет, значит, что-то скрывает и ему нельзя доверять, считали бандейранте, поэтому в первый день Жоржи Фильо наотрез отказался разговаривать о деле, и началась чудовищная пьянка. Поначалу Алекс пытался не отставать от своих новых партнеров, но куда там! Они наполняли свои деревянные кружки так часто, что вскоре шотландцу пришлось только делать вид, что он пьет, и тайком выливать большую часть крепчайшего пойла, которым его потчевали, под ближайший куст, — капитан не желал напиваться, как свинья, ему нужна была ясная голова.

К концу второго дня Жоржи и Томас куда-то исчезли.

Их уход очень обеспокоил Алекса, и следующие несколько часов его терзали ужасные опасения. Положение явно складывалось не в пользу гостей: Жоржи и Томас что-то замышляли, к тому же моряков сторожили — когда вконец упившиеся бандейранте попадали на землю и забылись пьяным сном, один человек остался бодрствовать — угрожающе сжимая рукоятку мачете, он сверлил Алекса и Марко ледяным взглядом.

Фильо вернулся один, объяснив, что Томас отправился по срочному делу в Виторию. При известии об этом в душе у Алекса шевельнулась тревога.

— Не беспокойтесь, сеньор, — усмехнулся Жоржи. — Вас проводит наш падре.

Перспектива возвращаться со святым отцом отнюдь не радовала капитана: падре казался ему таким же хитрым и опасным типом, как и остальные.

— Я принес вам образец товара, — сказал индеец, высыпая из мешочка на ладонь Алекса кучку разноцветных необработанных кристаллов. — Что скажете?

Капитан внимательно осмотрел камни. В Париже Этьен специально водил его к знакомому ювелиру, который показал, как отличать настоящие алмазы и определять их примерную стоимость. С этой целью шотландец даже захватил с собой небольшое увеличительное стекло.

Камни, принесенные индейцем, несомненно, были настоящими, правда, не самого лучшего качества, но в Париже их просто с руками оторвут, особенно если объявить, что они индийские.

— Мне случалось видеть камешки и получше, — резюмировал Алекс.

— Какой из них, по-вашему, самый ценный? — прищурился бандейранте.

Алекс снова оглядел алмазы — они поражали взгляд разнообразием оттенков, но его внимание привлек к себе камень с легкой голубизной.

Поколебавшись — стоит ли выдавать свою осведомленность? — Алекс все же решил ответить честно. Он достаточно хорошо разбирался в людях и понимал, что если начнет хитрить, то вряд ли доживет до следующего утра.

— Голубой, — спокойно ответил он.

— Правильно, — кивнул Фильо. — Он в сотню раз дороже остальных.

Алекс промолчал.

— Вы не такой, как остальные чужаки, — заметил индеец. — Большинство считает нас дураками, которые не видят дальше своего носа.

— Ну и как, они успевают понять свою ошибку? — поинтересовался Алекс.

— Вы мне действительно нравитесь, сеньор! — расхохотался Жоржи. — Думаю, дело у нас сладится. Понимаете, правительство платит за камни гроши. Гринго говорят, что наши камни ничего не стоят, но мы ведь на самом деле не простаки, понимаем: если бы камешки и впрямь ничего не стоили, то гринго не открывали бы рудники чуть ли не на каждой речке. Однако у нас нет выхода на рынок. — Он пристально посмотрел на Алекса и добавил: — Трудно найти достойного доверия человека.

— Потому что контрабанда алмазов — нарушение закона, а достойные доверия люди обычно закон чтят, — ответил капитан. — Вам нужно найти честного человека, живущего не в ладах с законом.