— Приехали! — объявил Алексей и вылез из машины: — Пойдём! Я с изумлением тоже вышла из машины.

— Вы решили бросить меня в лесу?.. — с иронией взглянула я на него. — Чтобы, так сказать, раз и навсегда от меня освободиться?..

— А что? Хорошая идея! — подмигнул он мне, — Только это скорее твоё желание — избавиться от меня. Боишься?

— Нисколько… — самоуверенно ответила я.

Дёмин подошёл, взял меня за руку и повёл за собой вдоль расчищенной от обильного снега дорожки. Бессчетное количество мягких, пушистых снежинок падало с небес, кружа над нами в своём невероятно прекрасном воздушном танце. Казалось, что вот-вот из пучины этого завораживающего снежного моря вынырнет хрустальный дворец со сверкающими куполами, на пороге которого нас встретит Снежная королева и уведёт в

свой собранный из осколков льда рай. Как не странно, но что-то подобное всё же произошло.

За поворотом перед нами предстал очаровательный деревянный коттедж. И хотя это был вовсе не замок, но выглядел он так же мило, как домики на рождественских открытках, наделённые особенной, сказочной магией.

Я остановилась, очарованная его красотой. Домик был украшен гирляндами, неподалёку стояла наряженная ёлочка, живописно присыпанная только что выпавшим снежком. И где-то вдали необъятные белые просторы, напоминавшие белоснежные паруса огромного корабля, сливались с небом, согревая его в своих объятиях полярным дыханием.

Глава 20

Насмотревшись вдоволь на эту неземную красоту, я перевела взгляд на Дёмина. Мне хватило всего мгновения, чтобы понять по его глазам, что именно сегодня всё произойдёт. Конечно, я с самого начала догадывалась о том, что всё случится в новогоднюю ночь, но теперь, когда эта ночь наступила, я вдруг почувствовала, что снова начинаю впадать в дикую панику.

— Пойдём, Виктория! Посмотрим, что там внутри, — ласково произнёс он, взяв меня за локоть.

Ключи от коттеджа были у Алексея с собой. Он открыл дверь и пригласил меня войти. Как я и думала, домик был так же красив изнутри, как и снаружи: большой камин с потрескивавшими в нём поленьями, огромная гостиная с накрытым на двоих праздничным столом в центре и старинное, массивное пианино оливкового цвета в дальнем конце комнаты, которое сразу же бросилось мне в глаза. Здесь тоже стояла новогодняя ёлочка, озарявшая комнату разноцветными переливами своих огней.

Стол был застелен длинной тёмно-зелёной — под стать празднику — скатертью, поверх которой лежала ещё одна, меньшего размера — белая. На столе стояло серебряное ведерко

с шампанским во льду, рядом два хрустальных фужера, на тарелках ломтики финского сыра и фрукты. И нарезанный многослойный торт с изумительным, ароматным кремом. Романтическую атмосферу дополняли две зажженные свечи в красивых позолоченных подсвечниках.

Судя по всему, Дёмин всё чётко спланировал: он заранее сообщил хозяевам коттеджа точное время нашего появления здесь, и те приготовили к нашему приходу всё так, как он сказал, после чего незаметно удалились.

— Мы останемся здесь?.. — все еще в смятении спросила я.

— Да, — ответил Алексей. — Тебе здесь не нравится?

— Нравится, — тихо ответила я. — Тут очень красиво. Такое ощущение, что мы попали в сказку…

— Так оно и есть, принцесса! Ты только посмотри вокруг: волшебство в каждой детали!

— А как же наши вещи?.. — задала я нелепый вопрос.

— Не думаю, что они сегодня нам понадобятся… Наконец, я смогу как следует отметить с тобой наступление Нового года! — воскликнул Алексей, приближаясь к столу.

— А… как следует — это как?.. — взглянула я на него исподлобья, слегка нахмурившись.

— Я имел в виду, что могу выпить шампанского, а ты что подумала?.. — с усмешкой ответил он.

— Ничего… — сказала я, подходя к столу с другой стороны и рассматривая угощение. — Но я не голодна, мы ведь только что из ресторана.

— Я тоже не голоден, однако от десерта не откажусь. Думаю, и ты не откажешься от таких вкусностей, — улыбнулся Дёмин. — Присаживайся! Давай всё же выпьем!

Он артистически ловко открыл шампанское, наполнил наши бокалы игристым напитком и произнёс тост:

— С Новым годом, принцесса! Пусть весь этот год будет таким же прекрасным, как и его начало, и подарит нам множество счастливых моментов! А всё плохое пускай останется в старом году!

Мы выпили шампанского и приступили к десерту, продолжая разговор.

— Если бы всё было так просто… — вздохнула я.

— Всё просто, Виктория, главное в это верить! Ну и, по возможности, не усложнять… Ты даже не вздумай грустить сегодня: это категорически запрещено в новогоднюю ночь!

У Дёмина было хорошее настроение.

— Не буду… — согласилась я, понимая, что он прав. — Интересно, как там Лена, Кристиан и Мари? Вообще-то я должна была сейчас быть с ними…

— Тебе настолько со мной скучно, что ты думаешь о других людях, сидя со мной здесь?.. — деланно возмутился Алексей.

— Простите, господин Дёмин, — извинилась я. — Это никак не связанно с вами, я просто вдруг о них вспомнила.

— Не прощу… — притворившись, что обиделся, ответил Дёмин.

— Ну и ладно! — не стала я его упрашивать.

— Мне совсем не нравится твоё настроение, Виктория. Будем его подымать!

Он встал, обошёл стол и, остановившись за моей спиной, неожиданно предложил:

— Сыграй мне что-нибудь, если тебя не затруднит. В этой магической атмосфере не хватает только одного — прекрасной музыки.

— Почему же нет? Сыграю, — ответила я, ощущая, что и сама сейчас нуждаюсь в общении с инструментом.

Я встала, подошла к пианино и молча опустилась на стул.

— Когда-то давно мне приходилось играть одну несложную, но очень красивую пьесу композитора Владимира Зиринга, "Сказание". Она мне сейчас почему-то вспомнилась… Я начала играть. Алексей стоял рядом и слушал, словно завороженный, внимательно

наблюдая за моими пальцами.

Закончив, я подняла глаза и взглянула на него: он всё ещё не вернулся из своего астрала и продолжал задумчиво молчать.

— Вы ожидали чего-то большего, господин Дёмин? — мой вопрос заставил его очнуться.

— Нет, ну что ты? Мне очень понравилась эта мелодия: она действительно очень красивая! — улыбнулся Алексей. — Пока я слушал, я внимательно наблюдал за твоими руками. Мне показалось, что она и правда не сложная — может, ты и меня научишь её играть?

— Вы серьёзно? — не ожидала я услышать подобное.

— Конечно! Давай попробуем! — загорелись у него глаза, — Ты покажи мне несколько раз главную тему, а я попытаюсь повторить.

— Ну, хорошо, — согласилась я, искоса на него поглядывая.

Дёмин принёс откуда-то ещё один стул и присел рядом со мной. Я со всей серьезностью стала учить его игре на фортепиано. Этот процесс был очень забавным, а его старательность и серьёзное выражение лица вызывали у меня улыбку.

Кроме того, Алексей находился сейчас так близко от меня, что я волновалась не меньше него.

— Я думаю, мне стоит положить ладонь сверху на твою руку — возможно, тогда у меня что-нибудь получится… — предложил он, обречённо вздыхая.

— Ладно… — робко ответила я, понимая, что веду себя, как девочка на первом свидании, но по-другому я просто не могла вести себя с Дёминым. В его присутствии мне переставали подчиняться все органы, включая мозг.

Он сделал так, как сказал и начал повторять движения моих пальцев. Я ощущала тепло его кожи и боялась, что он заметит, как быстро стучит мой пульс.

— Похоже, я плохой ученик… — с комическим отчаяньем произнёс Алексей. — Знаешь, это сложнее, чем руководить компанией!

— Не думаю! — рассмеялась я.

— Ну, вот видишь, в моей неуклюжей игре всё-таки есть один плюс: она улучшила твоё настроение! — улыбнулся он. — Моей маме очень нравилось, как ты играешь! Да что я говорю? Она была в восторге от твоей игры!

Упоминание об Анне Павловне снова заставило меня загрустить.

— Как она умерла? — неосторожно спросила я, понимая, что, может, и не нужно было об этом спрашивать. Но я очень хотела знать. — Простите за такой вопрос…

Дёмин встал и медленным шагом прошёлся к центру комнаты, затем остановился и, обернувшись ко мне, сказал:

— Она не перенесла смерти Кати…

— Что? Кати тоже больше нет? — поразилась я. — Как вы допустили такое? Анна Павловна так надеялась, что вы спасёте её!..

Алексей закрыл глаза и уткнулся лицом в руки. Однако известие о смерти Кати настолько меня поразило, что я не поверила в искренность его боли.

— Извините, это не моё дело…

Я поднялась и закрыла крышку пианино. На душе у меня было так гадко, что я даже не желала смотреть в его сторону. Мне захотелось сейчас же уйти отсюда, наплевав на Дёмина, на наш постыдный договор и на всё на свете, что я и сделала, решительно последовав к выходу.

— Постой, Виктория! Ты ведь даже не дождалась моего ответа, — остановил меня Алексей.

— Не вижу смысла! — холодно отрезала я, даже не обернувшись.

Дёмин подошёл и остановился прямо передо мной.

— Теперь ты меня презираешь? Считаешь меня последней сволочью?

— Я и раньше не считала вас хорошим человеком, — тем же суровым тоном произнесла я, отвернувшись в сторону. — Но тут вы превзошли самого себя, господин Дёмин! Вам нет оправдания! Я не желаю даже находиться с вами в одном помещении!

— Посмотри мне в глаза, Виктория! — воскликнул он. — Да, я мразь! И всё, что ты сказала только что обо мне, — правда! Нет мне никакого прощения! Но ты всё равно отсюда не уйдёшь! По крайней мере, пока меня не выслушаешь…

— Неужели вы станете оправдываться?.. — взглянула я на него с ненавистью.

— Нет! Не стану! — выкрикнул он, увидев эту ненависть в моих глазах. — Да и, что бы я ни сказал, их уже всё равно не вернуть! Я знаю, что для тебя я последний подонок, и ты думаешь, что во мне нет ничего человеческого, даже души нет! Так оно и было, чёрт возьми! Так было! Я жил только для себя и для своего удовольствия. Я был страшным эгоистом и не замечал ни беды сестры, ни боли матери! А когда увидел, то было уже слишком поздно. Мама умерла через три дня после смерти Кати: у неё случился инфаркт.