Лянка перебралась в кузов.

– У него есть повод, – фыркнула Лянка. – А ты чего не ушел?

– Да как-то… Чего ты там одна-то делать будешь? Жду… если милиция или «Скорая» подъехали бы, я б тебя поддержал, все же начальство.

– А чего это ты с начальством на «ты»? – равнодушно спросила Лянка.

– А оно первое начало. И потом – ты ж сама сказала, что у тебя только близкие на новоселье-то… а близкие, они на «вы» не общаются.

Лянка кивнула. Пусть на «ты», какая разница.

– Слушай, а дай мне твой сотовый позвонить, а? – вдруг попросила она.

Он молча протянул телефон.

Лянка быстро набрала номер. В трубке раздались гудки, и любимый голос недовольно спросил:

– Алло?

– Ого! – горько усмехнулась Лянка. – А я думала, ты для всех недоступен, а оказывается, только для меня.

– Ляна?! – удивился Данил. И тут же снизил голос. – Ляночка, детка, я тут сейчас в ресторане, у дочки двадцатилетие. Я обязательно приду! Только вот все эти поздравительные речи кончатся, и я смотаюсь. Не сердись, девочка.

– Да мне и некогда сердиться, что ты! Я тут… веселюсь напропалую! Не беспокойся, любимый, меня тут молодые люди утешают.

– Лян! Ну хватит звонить! Давай телефон, – громко произнес Корнеев, явно поддерживая легенду про молодых людей.

– Ляна! Ты мне… ты мне смотри там! Что еще за молодые люди?! – закричал Данил, забыв про конспирацию. – Я сейчас же приеду! Слышишь?

– Не торопись, любимый, все хорошо… у меня! – И она отключила трубку.

Корнеев молчком взял телефон и кивнул на окно:

– Разошлись, наверное. Пойду я…

Лянка хотела его позвать к себе. Гости разошлись еще не все, она-то точно знала – еще Милка не выскочила, и маменька опять же… а остальные и впрямь ушли. Зато сейчас самое время посидеть спокойно, поболтать, послушать музыку и, может, даже потанцевать с Корнеевым. Но тут зазвонил ее телефон.

Лянка взяла трубку и нажала на полное отключение. А пока она возилась с телефоном, Корнеев легко спрыгнул с кузова грузовичка и подался в сторону.

– Корнеев! – крикнула Лянка.

Но он не ответил. Она слышала, как он уже с кем-то говорил по мобильнику:

– А почему я должен ее звать? Да не хочет она подходить! И вообще – некогда ей. Не звоните сюда больше.

Может быть, он что-то еще говорил. Но она уже не слышала.

Дома было уже чисто и прибрано. На кухне возилась с посудой Милка, а маменька сидела рядом, уплетала какой-то салат и учила девушку жизни:

– Ты, главное, не позволяй садиться себе на шею! И что это за мода у мужчин пошла – усядутся вот такой клуше на шею, а она еще и радуется! Тоже мне, насест нашли! Порядочные мужчины сами женщину содержат, запомни, Ми-Ми!

– Да где их взять, порядочных-то? Их уже давно разобрали! Женатые…

– И что?! Жену не бросил и тебя не бросит, верная примета. А что холостые? Ни на ком не женился и на тебе не женится! Это ж ясно!…Ой, там кто-то пришел… Ля-я-я-яночка! Ты где была, детка?

– Гостей провожала, – поежилась Лянка и вдруг попросила: – Мам, а можно я у тебя переночую, а?

Наталья Максимовна захлопала глазами. Пока она думала, что ответить, за нее уже ответила Милочка:

– Ой, ну конечно, можно! Что ж тебя Наталья Максимовна не пустит к себе на ночь? Чего ты спрашиваешь, правда же, Наталья Максимовна?

Наталья Максимовна, видимо, хотела еще подумать, но такой напор время на раздумья не оставлял.

– Конечно же, Ляночка! Чего уж – на одну ночку всегда пожалуйста! А почему ты у себя не хочешь?

– Да у нее сегодня Данил не пришел, а припрется скорее всего ночью, вот она и хочет сбежать, – пояснила за подругу Милочка. – Ой, да я и сама бы… Наталья Максимовна, а вы меня к себе на ночь не возьмете?

– А чего вам ко мне? – вдруг усмехнулась маменька. – Вы оставайтесь здесь, а если кто к вам будет ломиться – не открывайте да и все! Вдвоем-то вам легче будет с собой справиться! И главное, девочки, запомните – не поддавайтесь этим коварным мужчинам! Их надо держать в нашем маленьком женском железном кулаке. И пока они не купят вам… ну хотя бы колечко с бриллиантиком, не сдавайтесь!

Девушки твердо решили не сдаваться, а маменька надавала еще кучу наставлений, как себя вести с непокорным мужским полом, и удалилась, наказав строго-настрого двери не открывать и к телефонам не подходить.

– Лян, надо бы свет выключить, – посоветовала Милка, когда они остались одни.

– Сейчас постель застелем и выключим, – возразила Ляна. – Еще не хватало из-за этих… из-за них себе в чем-то отказывать!

Милка только кивнула и помогла расстелить новые простыни. Ляна спала на кровати, а Милочка на диване, но очень скоро подруга перебралась к Лянке на широченную постель – она так себя увереннее чувствовала.

– А то твой ворвется, а я тут… на диванчике. Как вор какой-то! – бурчала она, перетаскивая свое одеяло. – Он и разбираться не станет, вышвырнет на фиг! И куда я такая красивая? В одном нижнем белье?

– Это только твой Пашка не разбирается, – бормотала Лянка. – А мой Даня… он никого вышвыривать не станет! И потом – это что ж, у меня постоянно воры, что ли, на диванах спят? У меня и нет никаких воров!

– Неважно, – отмахивалась Милка. – Зато теперь если позвонят, я… я точно трубку брать не буду. А если на диване – я себя знаю, быстро отвечу, да еще и наговорю всякого…

Конечно же, телефоны звонили. Но Лянка поступила мудро – она просто отключила трубку. А вот Милочка не удержалась и наговорила своему Пашке всяких гадостей. В конце еще и припугнула, что, если тот не перестанет звонить, она вызовет милицию. А это было совсем уж лишним, и Милочка была наказана – Пашка к ней так и не заявился этой ночью.

Однако в дверь очень скоро позвонили. А потом и вовсе стали ключом ковырять замок.

– Лянка! Это твой, да? – испуганно шептала Милочка, прижимаясь к подруге всем телом. – А если он сейчас откроет?

– Не откроет, я на щеколду закрылась, – фыркнула Лянка и удивленно уставилась на подругу. – А чего ты трясешься-то вся? Чего ты боишься?

– Ну да! А вдруг он дверь ломать начнет?

– Даня?! Он не так воспитан!

– Ага… – сообразила Милочка. – К тому же он женат, и ему совсем не надо лишнего шума, правда же? Вдруг ты вызовешь милицию? Милиция начнет его крутить и потом сообщит супруге, и она его наругает, да?

– Милка, ты всякую чушь сочиняешь! Когда это она его ругала? Спи давай!

Но спать не получалось.

– Милка, а чего это твой на Корнеева взъелся? – тихонько хихикнула Ляна. – Прямо-таки как Бобик какой-то кинулся!

– И ничего не Бобик! Просто… просто он как-то к нам заходил в офис и видел, как Арсений на меня смотрит, – заиграла глазками Милка. – Ну и ясное дело, взревновал. Ты же знаешь, если мужик тебя любит, он обязательно ревновать должен. Пашка вот это здорово уяснил… только это и уяснил, зараза такая.

Лянка внимательнее посмотрела на подругу:

– А когда это на тебя Корнеев смотрел? Чего-то я не замечала.

– Да ты, Ляночка, кроме себя, вообще мало кого замечаешь, – ехидно скривилась Милка. – Ты ж в офисе не каждый день. А я все время с Корнеевым да Васяткиным работаю. У них знаешь сколько времени меня глазами сожрать! О-го-го! Вот и жрут почем зря.

– Вот как? А мне Варька совсем другое говорила.

– Ой, да что там может тебе сказать эта Варька?! И чего ты ей веришь? Главное, я ей говорю, она не верит. А Варьке она, видите ли, поверила! Умереть не встать! Варька! – разошлась было подруга, но неожиданно сбавила обороты. – А чего она там говорила-то? Небось плела, что мне жутко нравится этот Корнеев, да? Или что я по Васяткину с ума схожу, да?

– Ну что-то такое… – кивнула Лянка. – А тебе самой-то кто больше нравится – Корнеев или Васяткин?

– Мне… – призадумалась Милка. – Мне Корнеев больше, но он ведь тоже – замуж-то фиг возьмет. А Васяткин вот возьмет. Он и добрый такой, и внимательный. И еще, мне вот так кажется, что из него очень удобно будет веревки вить.

– А зачем тебе веревки из Васяткина? – пожала плечами Лянка. – Он же мягкий! Что из него за веревка получится? То ли дело крутить такими, как мой Даня! Неуправляемый! Непокорный! Свободный! А я из него – прямо канаты кручу! Прямо канаты!

– Ага… – усмехнулась Милочка. – Видели мы сегодня твои канаты. Наплевал на все твои старания и все!

– И не наплевал! А просто у него у дочери сегодня двадцать лет, и они отмечали в ресторане, ясно тебе? – взвилась Лянка. – И все равно… ага! Вот видишь – опять долбится! Мой-то пришел, а вот твой где шарахается?

– А мой просто меня с первого раза слушается! Я ему сказала: нечего звонить, меня беспокоить – и все! Сидит дома и стережет мой сон!

– Ха! А мой просто не может себе места найти, пока меня на ночь не поцелует!

– Лянка… – вдруг боднула подругу Милка. – Мы чего с тобой сегодня, из-за этих мужиков ссориться будем, что ли? Давай наплюем на твоего этого… дятла, пусть долбит, а мы спать будем, а?

– Давай попробуем.

Они старательно пробовали почти до утра, но у них ничего не получалось. Сначала потому, что грохот и вой соседей не давали уснуть, а потом… потом потому, что все стихло, и Лянка просто не могла себе найти места.

– Милка… Мил! Спишь ты, что ли?! Нашла время спать! – волновалась она. – Мил, ты не знаешь – а чего он не стучит, а? Может быть, его уже в милицию забрали?

– Ну с чего его заберут-то? Ты тоже скажешь! – недовольно бурчала Милка. – Ну и забрали! Ночку посидит, одумается, и выпустят. Спи.

– Что значит – одумается? – еще сильнее психовала Лянка. – Он уже одумался! Когда ко мне приперся, тогда и одумался сразу же! Куда ему еще думать?! Ты хочешь, чтобы он меня совсем забыл, что ли?!

– Тогда возьми и позвони ему! – кончилось терпение у Милки, она накрылась одеялом с головой и приготовилась уснуть, но не тут-то было.

– Мил, – снова трясла подругу Лянка. – Давай ему ты позвонишь, а? Ну позвонишь и скажешь, что номером ошиблась. А я послушаю – какой у него голос. Если уж совсем, то… Ну сколько ж спать можно?!