Маргарита Южина - Альфонс ошибается однажды

Нет, у Ляны совершенно точно были враги! Она-то, конечно, наивно полагала, что их нет, что мир принимает ее с радостной улыбкой, но… Телефон доказывал обратное – он, негодяй, так вредно трезвонил, да еще в такую рань, что сомневаться не приходилось: враги есть! И это именно они решили лишить Ляну сна и покоя, так сказать, выбить из седла! И это в половине десятого утра! Какой коварный замысел!

– Да?! – недовольно хмыкнула в трубку Ляна Юрьевна Осташова, вполне самодостаточная барышня двадцати семи лет от роду. – Я вас слушаю!

– Спишь ты там, что ли? – недовольно пробубнила в трубку лучшая подружка Милка… пардон, Людмила Глебовна Зайцева. – Короче, на Бали поедешь? В Индонезию? Две недели чистого баунти! Пять звезд. Какой отдых! Мужики – сплошь голышом! И прикинь, все загорелые! Ну, если не вчера приехали. Лянка, это ж… Две путевки тебе оставила. Цена неправдоподобная! Прямой перелет!

– Не поеду… Меня мама не пустит, – надула губки Ляна.

– Да ладно тебе, «мама»! – фыркнула Милка. – Скажи, что Даня не может вырваться!

– Ну и Даня тоже… – уже яростно добавила Ляна, но, подумав, призналась: – Я вообще-то с ним еще не разговаривала. Он-то как раз прокатился бы, ему-то что мешает? Жену он давно уже ни о чем не спрашивает.

– Ой, я совершенно тебя не понимаю, – изумленно заверещала Милка. – И как ты только терпишь? Я б с ума сошла, если б у моего Пашки была какая-то там… законная жена, а я бы ему приходилась просто любовницей! Я бы…

– Ты просто конкуренцию не потянешь… – растянулась кошкой на кровати Ляна и строго добавила: – Это она ему ПРОСТО какая-то там жена, а я – ЛЮБОВНИЦА! Я – праздник и муки сердца. Я – букет нежных и колючих роз для души! Синяя птица счастья, так сказать, журавль в небе. Сколько раз повторять? Меня нельзя осквернять грязными носками, трусами и вонючими борщами. Меня можно только лелеять, нежить и баловать подарками.

– Вот! – тут же села на своего любимого конька Милка. – Пусть он тебя и побалует! Индия, Гоа! Там вообще все звезды тусуются! Ты своему Данечке так и скажи: «Даня! Вспомни, наконец, что я птица и мне пора в теплые страны! Заметь, мой любимый Данечка, что я скучаю по океану! Уже сто лет не купалась! Хочу…»

– У нас что, – прервала болтовню Милки Ляна, – совсем с продажами хана, если ты меня так заманиваешь?

– Ой! Ну что ты говоришь такое?! – возмутилась верная подруга. – В Китай за шубами уже сейчас все путевки расхватали, в Таиланд новогодние туры бронируют, Греция ушла, а ты… я ж о тебе пекусь! Ты когда, кстати, переселяться будешь? Новоселье зажала, да? Это мы с Пашкой только зря деньги тебе на люстру выкинули, получается? Из Европы люстра-то… блин… и мне некуда повесить… Так чего ты выбрала-то?

Ляна на минутку задумалась, но тут же отогнала от себя сладкие мысли.

– Ничего. Говорю же – мама истерику закатит. Опять рухнет на подоконник и начнет доказывать кактусу, что она никому не нужна, что он один ее любит, понимает, а потом кинется целовать попугая Диогена, и тот от возмущения повыщипывает себе все перья.

– Ой, хватит тебе на Наталью Максимовну наговаривать! – перебила Милка. – Тебя послушать, так твоя мать – слезливая тетка! К тому же выжившая из ума! Она же как-то со своей клиникой управляется, и ничего! Да еще и как управляется!

Лянка только тяжко вздохнула. Ну да, ее маменьку не назовешь мякишем для беззубых. Но ведь возраст! Хотя… здесь и не возраст, наверное…

Раньше все было совсем не так. Главой семьи был, конечно же, отец. Сначала он занимал серьезный пост, семья жила в достатке, а Ляночка исполняла роль сыра, исправно катающегося в масле. Одевалась она лучше многих, училась в самой престижной школе и отказа ни в чем не знала. Потом времена изменились, и отец занялся бизнесом. Бизнес оказался очень доходным, появилась возможность открыть для любимой жены Наточки стоматологическую клинику «Жемчуг» – Наталья Максимовна была замечательным зубным врачом. И даже дочурке Ляночке отец подготовил стартовую площадку – турагентство «Ляна». Все же девочка должна была после института где-то работать. Благосостояние семьи вселяло надежду на бриллиантовое будущее, но… Все рухнуло в один момент. Авария на дороге. Отец погиб. Виновных так и не нашли. Откуда-то, как поганки после дождя, повыскакивали кредиторы, которым папа, оказывается, был должен неимоверные суммы, и неизвестно, как бы сложилась жизнь двух женщин дальше, если бы Наталья Максимовна не нашла замечательного адвоката, который сумел все разрулить. Нет, они потеряли очень много, почти все, но «Жемчуг» и «Ляну» удалось сохранить. Мама как-то вдруг превратилась из милой, нежной Наточки в стальную Наталью Максимовну и сумела не затеряться среди матерых конкурентов. Ляна тоже довольно неплохо научилась разбираться в тонкостях туристического бизнеса, и жизнь начала налаживаться. Чуть позже Ляна вдруг ощутила, что ее призвание – фотография. Тут же в турагентство на место директора была посажена лучшая подруга – надежная, честная Милка, а Лянка теперь наслаждалась свободным творчеством. У мамы же получилось немного иначе. Наталья Максимовна всегда душой болела за свое детище, клинику, а посему готова была на все, лишь бы урвать себе специалиста с большой буквы. И доигралась – урвала! Яна Олеговна, совсем еще девочка, была просто акула во всем, что касалось стоматологии. И коммерции, кстати, тоже. Просто удивительно – откуда у такой молоденькой девчонки такая бульдожья хватка? Наталья Максимовна просто порхала от счастья, что ей удалось отыскать себе такого зама. Яночка все крепче становилась на ноги и… очень скоро как-то так вышло, что Наталья Максимовна поняла – она вовсе уже и не самый незаменимый человек в собственной клинике! Все вопросы с успехом решает Яна Олеговна, и куда лучше самого директора. Появилось свободное, ничем не занятое время, и тут оказалось, что… что прелестная Наточка из тридцатипятилетней красавицы превратилась в сорокапятилетнюю даму, что жизнь проходит, что… что, кроме Диогена да парочки цветочков, она и не нужна никому. Даже собственной дочке, которая так и норовит куда-то улизнуть каждый раз. Еще и квартиру себе отдельную купила! Будто бы им вдвоем места не хватало! Наверное, мужчину завела, бессовестная…

– Лянка, спишь, что ли? Я говорю: на Гоа путевку оставлять? На октябрь? У нас Корнеев в прошлый раз ездил, вернулся – как индус, живого места не осталось, весь загорел! В этом году Леночка поедет, Васяткин… Даже Мария Тарасовна собралась! – выдернула Ляну из размышлений подружка. – Твой-то Данечка, конечно, в Южное Гоа попросится – там поспокойнее, для сорокалетнего самый шик, а я тебе в Калангут путевочку подгоню, там молодежные тусовки. Нет, прикинь – океан! Водопады! Через реки на джипах! Обезьяны кругом!

– Да зачем мне обезьяны?! Мне тебя за глаза хватает! – пыталась остановить подругу Ляна, но та просто не могла остановиться, ее несло.

– Макаки! Макаки! Кругом одни макаки! – радостно завопил Диоген, расхаживая возле своей клетки – мама опять забыла ее закрыть.

Лянка вдруг рванулась к фотоаппарату – попугай был удивительно освещен! И как славно он голову задрал… Можно будет фото назвать… назвать… ага! «У куриц нет полета мысли!» или…

Подруга все еще трещала в трубку:

– Да ты же сама по телику видела! Там даже многие звезды жить остаются! Вот так все бросают – бизнес, работу – и остаются там жить!

– Не дождешься! – рявкнула Лянка. – Чего звонила-то?

– Так… про путевку узнать… – сникла Милка. – И еще про новоселье. Чего, справлять совсем уже не будешь? Или так – вчетвером, потихоньку?

– Не знаю… попробую маму отправить в какой-нибудь тур, если получится, тогда уж закатим!

– Твоей маме не путевку нужно, а мужика хорошего, и все нормально станет, – вздохнула Милка.

– Вот ты ей об этом и скажи, – съехидничала Лянка.

– Ладно… что-нибудь постараюсь подобрать.

После звонка можно было еще немного поспать. Лянке даже попытался присниться сон – они с Данькой на берегу огромного океана, бегут по воде… Ляна бежит быстро, потому что у нее на спине крылья Диогена, а Даня… ему трудно бежать, потому что он в костюме-тройке и с галстуком-бабочкой… то есть в свадебном костюме! И вот уже… Дальше история прервалась, потому что в двери заворочался ключ – мама пришла на обед покормить дочурку. По большому счету Наталье Максимовне при эдакой Яночке и вовсе можно было на работе не появляться, но она упрямо продолжала принимать больных и регулярно навещать свой кабинет. Правда, каждый раз приходила с работы окончательно разбитая.

– Ляночка, детка! Сегодня опять мне звонил Досадов! А эта Яна Олеговна – ты не представляешь, – она пытается меня убедить, что объединение пойдет нам на пользу! – возмущалась мама, приложив пальцы к вискам. – Они меня со света сживут… Они же сговорились! Точно, сговорились! Диогеша, иди ко мне, мой птенчик… открой ротик, мама посмотрит… ах, у тебя ж там нет зубов, все время забываю…

Лянка еще пыталась поваляться, но мама была явно занята своими мыслями, поэтому на обед рассчитывать не приходилось. А есть хотелось. Именно сейчас Лянка уже не сидела ни на каких диетах, поэтому она поднялась и поплелась на кухню, Диоген важно пошагал за ней – летать в присутствии обеих хозяек он считал дурным тоном.

– Мам, – включая чайник, постаралась развеселиться Лянка, – у нас такая замечательная путевка горит! Обалдеть! Съездишь?

– А куда? – насторожилась Наталья Максимовна.

– А куда ты хочешь? – лукаво посмотрела на мать дочь.

– А что – они все у вас там горят, что ли? Ты тоже хочешь от меня избавиться, да? – Маменькины губы дрожали, она еле сдерживала рыдания. – Ты хочешь съехать на эту свою квартиру? Для этого вовсе не надо отправлять меня к черту на кулички! Можно запросто сказать: «А подите, маменька, на фиг со своей любовью!» И я пойду!!! А что мне остается делать?!