Алеша не хотел мешать Назару и, не окликая его, пошел обратно в конюшню. Тот сам его окликнул — видно заметил. Хотя Лешу это не удивило, Назар, казалось, как хищник — чувствует или улавливает движение, Лешка замечал за ним такую особенность.
— Алеш, подойди, — Назару нравилось называть его Алешей. Он и сам не знал почему, но, наверное, звучание этого имени отзывалось внутри него приятным теплом. Но так он называл парня только когда они были наедине.
Леша подошел к нему и протянул руку. Они, как обычно, поздоровались, обменявшись рукопожатием и, как обычно, Назар быстро убрал свою руку, опять чувствуя, что ему тяжело себя сдерживать, ощущая тепло его ладони. Он быстрым взглядом окинул парня. В ЦСКА Леша ходил в военной форме, как все, кто здесь служит, и подстрижен он был, как все, под короткий ежик. Назару опять стало жалко, что его так коротко подстригли.
— Что без шапки?
— Да я вот только коней вывел погулять…
— Ты после армии так коротко больше не стригись…
— Но ты ведь сам хотел, чтобы я так стригся, — Алеша в растерянности смотрел на Назара.
— Это раньше было…
— Хорошо… — произнес он, опять не понимая Назара. Затем Леша вспомнил, — Врач сегодня из Битцы приезжал, коней смотрел. Сказал, что все хорошо. Валюше после Нового года можно будет начинать прыгать, а Зяме уже сейчас… Если ты хочешь, я Валю поседлаю, на нем в манеже поездить можно немного… Или, если хочешь, Зяму возьми.
— Нет, мне сегодня некогда. Братки в машине ждут. Я просто приехал его проведать… и тебе денег передать.
Назар протянул Алеше деньги.
Тот взял, зная, что здесь и деньги на оплату аренды за двух коней, и его зарплата, как берейтора Вали, и деньги на лечение, коваля, прививки, и, наверное, опять еще и на покупку всяких мелочей для лошадей.
— Я тогда пойду, — Алеша посмотрел в глаза Назара и опять растерялся от его взгляда. Он не понимал Назара. Назар всегда так на него смотрел, и Алеша терялся в этом взгляде от непонимания, что он означает.
— Иди… а я еще с конем постою…
Лешка развернулся и быстро пошел к конюшне, даже забыв протянуть руку для прощания. Так с ним было всегда, когда Назар на него так смотрел. Он ощущал в себе странное волнение и смущение и поэтому вот так позорно сбегал, не зная, что делать.
Назар смотрел ему в след, пытаясь унять в себе эти дурацкие мысли и то, как его накрывает каждый раз при виде Алеши. Опять в душе все перевернулось, и сердце болезненно заныло, и опять кольнуло это желание прикоснуться к нему… Но он сдержал себя. Он не может это сделать. Он не позволит этой любви вырваться наружу.
Назар, достав из кармана сухарик, опять протянул руку к коню и угостил Вальхензея, который не спеша с изяществом принял угощение и позволил своему хозяину гладить себя. Назару даже казалось, что Валя знает его тайну и понимает, что тот скрывает в себе и с чем пытается бороться, с чем ему так тяжело жить.
— Ты береги его, хорошо? Не обижай… — Назар заглянул в глаза коня, в которых видел отражения себя и снежинок, медленно падающих с голубого неба, — Дорог он мне… люблю я его…
Новый девяносто шестой год Алеша встретил дома с бабушкой, а рано утром первого, как всегда, понесся на конюшню. У него был наряд и, конечно, его кони.
Зима и начавшаяся весна прошли для Алексея незаметно. За это время были соревнования и даже победы в некоторых из них.
После очередной такой победы на коне Саввы, тот уже на следующий день пригнал коневоз и погрузил туда коня. На Алешин вопрос, как всегда сухо ответил, что конь продался, а ему под работу вскоре привезут другого.
— Но через полгода этот конь мог бы и метр сорок выигрывать, — Алешке было обидно, что коня, которого он тренировал с осени, вот так в один день берут и продают.
— За него уже сейчас нормальные деньги дают. Ты тоже свои проценты с этой продажи получишь.
Савва уже хотел уходить, он не любил обсуждать с кем-либо свои решения, тем более с теми, кто на него работал. И если бы Алеша не был человеком от Назара, он был бы более груб в своих ответах.
— А куда его продали?
— В Германию.
— Это уже не первый хороший конь, который туда продается. А на чем же наши спортсмены будут прыгать?
— А меня это волнует?
Савва, грубо отпихнув Алешу, пошел к своему Мерседесу, у которого его как всегда ждали водитель и охрана.
— Что, продали коня? Скоро в России уже ничего не останется, и Россию скоро продадут вот такие, как этот, — проходя мимо Алеши и зло метнув в него взгляд, проговорил сквозь зубы его тренер. — Твой нувориш и мать родную продаст — ничего святого нет. Такого коня немцам продал.
Алеша молчал — ему было нечего ответить. Он чувствовал себя предателем, таким же, как Савва, который ради денег продает все. Но только что он мог сделать? Не работать на Савву? Но его место займет другой. Он же видел, что сейчас бизнес по продаже лошадей идет на ура, и этим занимается чуть ли не каждый второй даже на этой конюшне, распродавая всех оставшихся ценных лошадей. Алеша слышал от других берейторов, таких же, как он, насколько сейчас пользуются спросом там, за бугром, русские лошади, и их туда везут чуть ли не вагонами. Он с ужасом представил, что еще немного, и в России не останется лошадей. Вернее хороших лошадей, на которых можно выигрывать. Тогда на ком же русские будут выступать? Алеша не понимал этого, не понимал, почему это происходит и не понимал таких людей, как Савва. Неужели для них нет ничего дорогого, ценного, а есть только деньги?
В этот день неожиданно приехал Назар, в очередной раз привезя деньги на коней. Видя удрученного Алешку, который в этот момент чистил Зацепа в проходе конюшни, Назар спросил о причине его удрученного состояния, и Алеша рассказал все, что накипело: и о Савве, и проданном им коне, на которого Леша положил полгода своей жизни, тренируя его и готовя к серьезным стартам. А коня просто взяли и продали и теперь опять привезут ему коня, с которым нужно начинать с основ. Рассказал и о том, что ему так обидно, что все сейчас продают коней за границу. И даже здесь, в этой конюшне, он регулярно узнает о том, что лучших лошадей уже продали. Рассказал, что чувствует себя предателем — ведь он тоже в этом участвует. Он готовит лошадей, а значит и он способствует их продаже.
— Понимаешь, они ведь так все продадут, а на чем тогда наши спортсмены прыгать будут? — на эмоциях выговорил Алеша и замолчал, чувствуя, что сказал все, что хотел.
— Время сейчас такое. Люди только о деньгах думают. Ты не вини себя. Ты ни в чем не виноват, наоборот гордись. Вот представь, купил немец этого коня, начнет на нем прыгать и будет знать, что коня ему русский подготовил. Алеша, ты гордись этим, тем, что делаешь.
Лешка хотел ответить, но опять столкнувшись со взглядом Назара, вдруг растерялся, и все слова и мысли в его голове смешавшись и стали уже неважными…
Назар видел, что Леша хотел возразить, а потом застыл вот так, напротив него, с щеткой в руке и потерянным взглядом.
— Я пойду, — голос Назара подвел его, он был странным, чуть хриплым от той бури, что бушевала у него внутри.
Назар, развернувшись, пошел по проходу, чувствуя спиной на себе взгляд парня и зная, что не должен оборачиваться.
В это лето в Москве было неспокойно. В центре прогремел взрыв в троллейбусе, затем еще где-то рвануло. Все это были отголоски чеченской войны, о которой в СМИ говорили мало, а вот в народе — много, и много страшного. Опять привозили пацанов в закрытых гробах, и теперь Алеша уже знал почему. В их казарме были те, у кого друзей отправили туда, в Чечню, и они, вернувшись оттуда по ранению, рассказывали правду, от которой хотелось зарыться головой в песок. Алешка понимал, насколько ему повезло, что он служит здесь. Ведь если бы не Назар, отправили бы его сейчас воевать в Грозный, и жизнь бы его там и закончилась. А если бы и вернулся, то, возможно, так вот, как те ребята, что приходили к ним в казарму — без руки или ноги, или вообще в инвалидном кресле. Лешке было страшно от этого, и он даже не знал, чем сможет отблагодарить Назара за то, что спас его, сохранил жизнь и оградил от того ужаса, который происходил за пределами Алешкиного мира. Да, Алеша не хотел быть в этом реальном мире. Он жил в своем, где были лошади и спорт, и он знал, что только благодаря Назару он все это имеет в своей жизни. Он так и не мог понять, почему тот для него все это делает. Наверное, это из-за Вальхензея, ведь должен же быть кто-то рядом с конем, которого Назар так любит.
Алеша продолжал жить в своем иллюзорном мире, закрываясь от мира внешнего нежеланием знать то, что он не в силах изменить. Вот так, в этом Алешкином мире, и прошла его служба в армии. Незаметно пролетели два года, и осенью девяносто седьмого наступил его дембель. С ребятами в казарме он сдружился: они были таким же, как он — фанатичными конниками-спортсменам., Поэтому и дембель гуляли все вместе — дружно и весело. Хотя Алеша, наученный горьким опытом спиртных возлияний, сейчас хоть и пил, но, как учил Назар, не смешивал напитки и контролировал количество выпитого.
После завершения службы он так и остался в ЦСКА — оказывается Назар уже со всеми об этом договорился. Двух их коней оставили там на постое, Савва так и продолжал привозить сюда под Алешу своих лошадей. Тренер ЦСКА продолжал его тренировать: ведь теперь Алеша был спортсменом клуба. Кроме всего этого, на конюшне регулярно появлялись частные лошади, владельцы которых хотели, чтобы их коней выезжали, а иногда обучали и их самих на их лошадях. Так что у Алеши возникала постоянная подработка в виде частников, которые хорошо платили за его труд.
За это время Алешка на заработанные деньги регулярно отправлял бабушку в платные санатории или дома отдыха. В те, которые рекомендовали врачи для поддержания ее здоровья. Да и веселей ей там было, чем одной дома сидеть.
"Алеша – путь к мечте" отзывы
Отзывы читателей о книге "Алеша – путь к мечте". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Алеша – путь к мечте" друзьям в соцсетях.