— Когда я здесь был двенадцать лет назад, знаешь, какая это была деревня. Во всех домах жили люди, все было чисто, ухожено. Колхоз работал, народу было много. Это после перестройки колхоз продали и разворовали, и деревня стала умирать. Теперь здесь домов десять живых… все кто куда разъехались… жалко, что так произошло.

Лешка бросил на него быстрый взгляд. Странно, Назар опять стал другим, как тогда, на кухне, когда он рассказывал ему о своем детстве, и потом в ресторане, когда отмечали Лешкино окончание школы. И вот сейчас опять Назар другой, такой как тогда…

— Вот дом моей бабушки.

Они остановились у деревенского дома, окруженного невысоким забором. Назар вышел и открыл ключом навесной замок на воротах, чтобы загнать на участок свой джип.

Подойдя к дому, он открыл другим ключом дверь, и они зашли в дом.

Это была обычная деревенская изба. В основной комнате стояла печка, настоящая русская с лежанкой. Здесь же стоял стол и кровать. В углу рукомойник, столик для готовки и полочки с посудой. Внутри было чисто и уютно, как будто здесь жили.

Пока Лешка осматривался в незнакомой ему обстановке, Назар принес пакет с продуктами и стал растапливать печь.

Алеше было интересно все, он никогда не был вот в таком настоящем деревенском доме. Он рассматривал печку, лавки, окна с занавесками, надолго остановился в углу у икон.

Печка быстро растопилась, и неприятная сырость исчезла, сменившись теплом.

— Пойдем, до соседки дойдем, я ей деньги отдам, — Назар пошел к выходу из дома.

Соседка жила в доме справа. Она обрадовалась приезду Назара. Узнав, что Алеша его друг, обрадовалась и ему и настояла на том, чтобы они зашли в дом. А там накрыла на стол и угостила их очень вкусным обедом.

Назар не стал отказываться, а Алешка уплетал с удовольствием такую вкусную деревенскую пищу.

Пока они ели, соседка рассказывала о новостях в их деревне. Она говорила о том, что коровники окончательно разворовали, даже весь металл вынесли, срезав его оттуда и сдав на металлолом. Что еще пять жителей деревни, не выдержав, уехали, и она даже не знает куда, а их дома теперь будут так же разрушаться, как и все другие. Говорила, что в районе везде такое происходит, как у них. Поля не паханы, колхозы разграблены, народ бедствует и, бросая все, едет в город, где пропадает навсегда…

А в деревне остаются вот такие, как она — пенсионеры, которые живут на скудную пенсию от государства.

Алешка не совсем понимал, о чем она говорит, он был далек от всего этого. Но ему было жалко, что такая деревня может умереть. Ему здесь понравилось.

После сытного обеда Назар повел его по деревне, показывая и рассказывая о том, как он здесь проводил свое счастливое детство.

Они даже дошли до коровников, где раньше были лошади, на которых ездил Назар. Сейчас здесь все было разрушено, и смотреть на это было страшно, как будто они видели последствия атомной войны.

Назар показал ему еще и речку, небольшую, но красивую, и пруд, где он купался и ловил рыбу. Все это время Назар говорил, а Алешка с интересом его слушал и смотрел на то, что сейчас Назар совсем другой… такой близкий, родной, как будто они сто лет друг друга знают и мужчина доверяет ему самые свои сокровенные тайны. И еще он любовался Назаром, какой он молодой, когда на его лице нет вот этого жестокого оскала и глаза такие, другие, светлые. Смотрел на его гибкое тело, с широкими плечами и в то же время легкой грацией, и то, как он, подбирая камешки, кидает их в воду…

— А ты как это лето провел в лагере? Понравилось? — Назар, стоя у кромки пруда, бросал в него камешки, смотря, как круги расходятся по его ровной поверхности.

Алеша вздрогнул, прервал свои мысли, и отвел от него взгляд.

— Мне очень понравилось. Я ведь никогда за городом летом не был. Только мечтал о том, как было бы здорово скакать на коне по полям…

— Скакал на Валюше по полям?

— Да. Каждый день. Ему тоже понравилось. Он переменился, другим стал… Мы рано утром до жары в поля ездили, знаешь, как там красиво? Роса еще на траве, птицы поют и небо такое, бездонное…

— Знаю… — Назар в задумчивости смотрел на воду.

— Я ждал, что ты приедешь… тебе бы тоже понравилось на Вальхензее по полям скакать, это не так, как по ипподромному кругу.

— Ты правда ждал…

— Да.

Лешка ответил и замер, не понимая, что происходит, лишь чувствуя странное ощущение в пространстве. Вроде обычный вопрос и обычный ответ, да вот только сердце так гулко билось в груди. Но он не знал, почему.

— Не мог я приехать… — Назар перевел дыхание и уже более спокойным голосом спросил. — Ты хоть там с девчонкой какой познакомился, или кроме коня никого не замечал?

Лешка вспомнил Оксану и покраснел, смущенно опустив глаза. Назар увидел его смущение.

— Давай, колись. Что там было? Что покраснел, рассказывай.

— Я с Оксаной познакомился, она на год меня старше. Мы вечером у костра сидели. Я не хотел пить, но там такой вкусный сок был…

Назар все понял и заулыбался.

— Тебе понравилось это?

— Сок? Да, очень, только после него я как-то не все помнил…

— Да не сок. С девушкой тебе понравилось? Это ведь твой первый раз был?

Лешка еще сильнее покраснел и стал переминаться с ноги на ногу, пряча глаза от смущения.

— Наверное… Но я не все помню… странно все было…

— Не переживай. В первый раз так всегда бывает. Теперь тебя поздравить можно — мужчиной стал. Ты потом-то с ней еще встречался?

— Нет… ну, то есть она вроде приглашала погулять у реки, а мне все некогда было, я конем занимался.

— Все с тобой понятно. А как у тебя дела с той девчушкой, что на соревнования к тебе приезжала?

— С Аней? Мы изредка встречаемся. В кино ходим, и еще мы с ней были в Макдональдсе, мне там так понравилось, там так все вкусно и красиво, еда в коробочках…

— Целовались?

— Угу.

— А как с Оксаной, с Аней не пробовали?

— Нет.

Алешка это так сказал, как будто Назар посягнул на святое и неприкосновенное. Услышав такой ответ, Назар понял, что при таком Лешкином настрое, дальше поцелуев дело здесь еще не скоро дойдет. Он усмехнулся и махнул рукой, показывая, чтобы парень шел за ним.

Только сумерки прервали их экскурсию. Пришлось возвращаться. Замерзшие и уставшие, они пришли в дом.

Хорошо, что все это время печка медленно отдавала свое тепло дому, и они зашли в сухое, хорошо прогретое помещение, где было так уютно.

Назар включил свет. Лешка с радостью опустился на скамейку, чувствуя, что устал за сегодняшний такой насыщенный день.

— Может, сегодня переночуем здесь, а завтра рано поедем? — Назар смотрел на уставшее Лешкино лицо. — Я, если честно, тоже устал, а до дома часов шесть ехать.

— Мне бабушке нужно позвонить. Предупредить.

— Пойдем тогда до дома председателя дойдем. Там у него телефон есть. Здесь мобила не берет.

Позвонив бабушке и сказав, что с ним все в порядке, Алеша мог теперь со спокойной совестью остаться здесь. Он и сам не хотел уезжать. Усталость от прогулки и свежий воздух подействовали на него так, что он хотел поскорее лечь и заснуть, а не ехать еще несколько часов в машине.

Вернувшись в дом, он сидел на лавке рядом с печкой, греясь в ее тепле, а Назар, принеся воды из колодца, поставил чайник. Когда он вскипел, сделал им чаю, и они пили его с этими необычными для Лешки печеньями, облитыми шоколадом. Лакомство было таким вкусными, и чай тоже был удивительно вкусным. И опять они болтали обо всем, как приятели, и Алешке было так удивительно хорошо, как будто он обрел то, что так долго искал. А искал он вот такого понимания, такого спокойствия и такой душевной теплоты, в которой он грелся, забывая все плохое.

— Ложись на кровать, а то ты сейчас за столом уснешь, — сквозь сон услышал он голос Назара. — Прямо в одежде ложись, а то ночью холодно может быть.

Алеша доплелся до стоящей в углу кровати и лег на нее. Он чувствовал, как Назар накрывает его сверху тулупом. Больше он ничего не помнил, провалившись в сон.

Назар, прибравшись после их чаепития, долго курил на улице, но когда окончательно замерз, вернулся в дом.

Конечно, он мог лечь спать на лавке, но это было жестко, а на печке он спать не любил, потом к утру от духоты наверху у него бы разболелась голова.

Бросив взгляд на Лешку, он увидел, как тот во сне кутается в тулуп. Видно, все-таки ему было холодно.

Назар мысленно ругнулся на себя за глупые предрассудки и всякие неправильные мысли. И, решительно подойдя к кровати, лег с ним рядом, забравшись под тулуп.

Кровать была пружинистая, и под весом Назара более легкий Алеша скатился к нему. Назар обнял его и бережно укрыл тулупом. Прижавшись к спящему Лешке, он моментально провалился в сон. Это было впервые, когда он спал так глубоко, спокойно, умиротворенно. Во сне ему было удивительно хорошо, ему снились цветные сны, которые он не запомнил. Он запомнил лишь ощущение счастья, в котором он был там, во сне…

* * *

Когда Алеша проснулся, он увидел Назара за столом, пьющего чай.

— Вставай, соня. Я тебе сейчас тоже чаю сделаю.

Леша быстро вылез из-под теплого тулупа и побежал во двор до ветру. Странные воспоминания возникали в его голове. Ему казалось, что ночью он спал не один. Что такие теплые и нежные объятия всю ночь окутывали его и прижимали к себе.

Неужели это Назар спал с ним? Глупости, с чего Назар бы стал так нежно его обнимать… Это просто сон, ему все это приснилось. Тогда где спал Назар?

Зайдя в избу, Алеша прогнал от себя эти мысли и не стал задавать Назару вопрос, где тот спал.

На столе его ждала уже чашка горячего чая и три бутерброда с белым хлебом и колбасой. Он с удовольствием это съел, хотя и не привык завтракать с утра. Наверное, свежий воздух так влиял на его аппетит.