— Этого за ворота ипподрома проводите. Сильно не бейте, ему коней завтра работать.

Алешку грубо схватили под руки и поволокли в сторону выхода. Он резко дернулся, те, видно, не ожидая такой прыти, упустили его. Он бросился обратно к коневозу, куда конюх уже вывел хромающего Зацепа.

И здесь все закрутилось. Зацеп хоть и хромал, но норов свой все равно не растерял. Он стал яростно мотать головой, вырывая из рук конюха чомбур. Алешка, добежав до коня, повис на этом чомбуре, два амбала Мальковича пытались отцепить Лешку, но, побаиваясь буйного жеребца, бегали вокруг них. Конюх кричал то ли на Алешку, то ли на Зацепа. Борис Иванович и водитель коневоза громко матерились, а Малькович кричал на своих амбалов, чтобы они немедленно все прекратили и убрали с глаз долой этого спортсмена.

Всю эту картину маслом застали братки Назара, заехавшие на пяти машинах на территорию ипподрома. В этот вечер они решили опять попить у Петровича.

Их машины остановились невдалеке от происходящего. То, что в эпицентре схватки был Лешка, они увидели сразу, но суть еще не поняли.

Наконец Алешку отцепили от коня, и, грубо толкнув, наподдали под дых. Тот отлетел на газон, но, поднявшись, опять ринулся в бой.

— Стоять, — Леша услышал голос Назара и замер.

Тут его схватили братки Назара и зафиксировали на месте.

— Здравствуйте, Савва Игнатьевич, — Назар протянул ему руку. То же сделал и Ефим, стоявший рядом с Назаром. — Какие-то проблемы?

— Никаких. Вот ему домой уже пора, — Савва кивнул на пышущего гневом Алексея.

— И правда, пора, — Назар перевел взгляд на Лешу. — Иди домой, — холодно прозвучал его голос.

— Нет. Я не уйду. Я не отдам коня… они его… они его…

— Стоп, — Назар резко прервал задыхавшегося от гнева Лешку. — Домой пошел. Быстро.

— Никуда я не пойду. Да отпустите же меня. — Он забился в руках у пацанов, пытаясь вырваться. — Я не отдам коня.

— В машину его засуньте и там держите.

Отвернувшись от Алешки, Назар ждал, когда его крики стихнут, а затем заговорил:

— Надеюсь, больше проблем нет?

— Нет, — Савва вздохнул с облегчением, когда крики Лешки стихли.

Они обменялись рукопожатиями, и Назар с Ефимом сели обратно в джип.

— Поехали, этого домой отвезем, — Назар кивнул на машину, из которой раздавалось приглушенное попискивание пацана.

Ефим кивнул и отдал распоряжение следовать за их машиной.

* * *

Всю дорогу Алешка сидел зажатый между двумя амбалами и уже не возмущался после того, как увидел внушительный кулак у своего лица. Он ждал, когда машины остановятся, чтобы опять ринуться в бой.

Когда они подъехали к его подъезду, все вышли из машин. Наконец Алешка вырвался от державших его пацанов и рванул к Назару.

— Я сейчас обратно поеду. Слышишь? Я не отдам этого коня…

Назар молниеносным движением схватил Лешку за грудки и впечатал в закрытую дверь машины.

— А теперь молчи и слушай. Савва мне платит за крышу, чтобы я решал проблемы и отгораживал его от всяких неприятностей. — Назар еще раз встряхнул замершего Алешку. — Ты сейчас пойдешь домой и больше не будешь доставлять Мальковичу неприятности. Ты понял меня? Понял?

От этого голоса и от этого взгляда Леша растерял весь свой запал. Он понимал, что ничего не может сделать против них всех.

Назар, видя его расширившиеся зрачки, в которых застыл ужас, отпустил его и пошел в сторону джипа.

— Они его на мясо сдадут… — голос Леши прервался, он всхлипнул, — я его спасти хотел… нельзя лошадь на мясо сдавать. Его Зямой зовут…

Алешка сполз по двери машины и, закрыв лицо руками, стал судорожно всхлипывать. Все его героическое настроение и адреналин сейчас выливались в ощущение бессилия и собственной беспомощности.

Назар замер, затем, развернувшись, подошел к Лешке, грубо поднял его с асфальта, встряхнул.

— Что ты хнычешь, как девчонка? Пошел домой. И даже не думай мешать Мальковичу. Понял меня?

Он грубо толкнул Алешку в сторону подъезда и, дождавшись, когда за тем захлопнется дверь, сел в джип.

ГЛАВА 16

Эта ночь для Алеши была адом. Он метался по своей комнате, не зная, что ему делать. Одно он знал точно — что не даст убить коня. Поскольку Зяму отвезли на бойню поздно вечером, значит, у Леши есть еще шанс его спасти. Вряд ли бойня работает ночами.

В какой-то момент таких метаний Алешку осенила мысль, он поискал в записях и нашел телефон толстой Махи. На часах было уже два часа ночи, но он упорно звонил ей домой, пока там не взяли трубку. Ему повезло, это был голос сонной Маши.

— Маш, это Леша, у тебя есть телефон водителя коневоза. Он регулярно коней Петровича на старты возит, у него ЗИЛ такой, переделанный…

— Ты видел, сколько сейчас времени? — закричала Маша в трубку.

— Они Зяму, Зацепа на мясо сдали. Его этот водитель отвез. Мне нужно знать, куда. Я утром хочу туда поехать, может, еще успею…

— Подожди, сейчас поищу.

Лешка стоял и ждал, держа прижатую трубку к уху и накручивая на палец колечки провода, которым она была соединена с телефоном. В трубке была тишина и еле слышное шуршание.

— Записывай, — прозвучал Машкин голос.

Он записал номер и, поблагодарив, повесил трубку, а потом набрал номер водителя. Раньше на такую наглость он бы никогда не решился — звонить человеку в два часа ночи — но сейчас он это делал не ради себя, а ради коня.

* * *

Хмурым ноябрьским утром, когда с неба накрапывал холодный осенний дождик, Алеша вышел из здания бывшего коровника, в котором сейчас располагалась полулегальная бойня.

Он брел на остановку автобуса и думал, что теперь ему делать, как спасти Зяму, который был пока жив. Он нашел его, водитель коневоза, ошарашенный таким ночным звонком, назвал ему адрес, куда отвез коня, и с первой электричкой Алеша добрался до нужной остановки. А там на местном автобусе до небольшого поселка, рядом с которым стоял целый комплекс из заброшенных коровников.

К руководству его не хотели пускать, но и не хотели, чтобы он шумел, поэтому все-таки пустили. Директор долго вникал в суть просьбы Леши о каком-то коне, потом вызвал сотрудника и наконец прояснив ситуацию, понял о ком идет речь.

На просьбу Алексея продать ему этого коня, директор с равнодушным видом согласился, быстро посчитав на калькуляторе и назвав Лешке стоимость. Жизнь Зацепа была оценена в четыреста долларов. В результате Леша договорился, что конь сегодня стоит у них, а он едет за деньгами. За содержание коня ему пришлось отдать часть денег, которые он взял с собой.

Теперь, возвращаясь в Москву, он думал о том, что жизнь Зямы зависит от него.

* * *

На следующий день он приехал на эту бойню на коневозе, который его сюда и отвез, и, отдав деньги за Зацепа, забрал его.

За коня он отдал все деньги, которые были у него в заначке. Кроме выкупа коня ему нужно было еще оплатить и коневоз.

Зацепа они везли на конюшню Петровича. Петрович вчера выслушал Алешу. Сам он уже был в курсе, что Зацепа сдали на бойню, а когда Леша рассказал, что нашел его и хочет спасти, Петрович долго молчал. Но потом предложил поставить его к себе за сто долларов в месяц, это была стандартная цена аренды денника под частных лошадей на любой конюшне. Леша согласился, других вариантов не было. Тем более, он рассчитывал на работу у Петровича, а главное — на работу у Мальковича.

Но с Мальковичем его планы быстро потерпели крах. Как только тот узнал, что Зацепа вернули с бойни и он стоит у Петровича, Савва Игнатьевич лично приехал на ипподром и, подозвав Алексея, показал ему документы. Это были документы на коня, по которым Зацеп принадлежал Мальковичу. Леша молчал, Савва окинул его надменным взглядом и произнес:

— Я могу продать тебе этого коня. Заплати мне за него две тысячи долларов — и он твой, я перепишу документы на тебя. У тебя времени до конца недели, если не заплатишь, я заберу своего коня, — Малькович, повернувшись к ошарашенному Лешке спиной, бросил удаляясь. — Ты у меня больше не работаешь. Расчет получи у Бориса.

Что делать, Лешка не знал. Он лишь поделился всем этим с Петровичем, который долго и прилюдно матерился, но ничего более посоветовать ему не мог. Правда была на стороне Мальковича.

Конец недели стремительно приближался, Лешка продолжал работать у Петровича и тот, видя его бедственное положение, давал ему больше подработки в виде проката и с Машкой в город отправлял катать. Но это были копейки, которые не решали возникшие проблемы. Кроме всего этого Зяму нужно было лечить, и из заработанных денег Алеша оплатил выписанные ветврачом лекарства, часть которых нужно было проколоть в виде инъекций, а часть втирать в ногу.

* * *

До часа "икс" остался день. Алеша, как всегда, выйдя рано утром из дома, направился в сторону платформы Рабочий поселок, когда увидел знакомый ему черный джип Чероки. Рядом стоял Назар в спортивном костюме, поверх которого была надета кожаная куртка. Он пристально смотрел на парня.

— Садись в машину.

Лешка безропотно сел спереди. Он увидел, что сейчас с Назаром нет его людей и машин сопровождения. Тот сам вел свой джип.

Ехали молча. Леша боялся говорить, видя суровое лицо Назара. Лишь когда он по мелькающим за окнами деревьям догадался, что они выехали из Москвы и едут за городом, тогда, покосившись на Назара, робко спросил:

— Куда мы едем?

— За город. Сам что ли не видишь?

— Зачем?

— Убивать тебя везу. Пристрелю и в лесу брошу.

Лешка сжался и только чувствовал, как холодеет у него все внутри. Возможно, из уст другого человека эти слова он бы и воспринял как шутку, но Назар, то как он это произнес… У Алексея не оставалось сомнений, что тот не шутит.