К приходу Назара из ванной, на столе стояли две тарелки, на которых лежала яичница с кусочками колбасы и сыра. Все было посыпано сверху свеженарубленным укропом. В большой миске стоял порезанный салат из помидоров и огурцов с зеленью, приправленный маслом. Аккуратно нарезанный хлеб лежал в плетеной корзиночке. На плите уже закипал чайник.

Алеша дождался, когда первым за стол сядет Назар, а потом, сев напротив него, стал с удовольствием уплетать еду со своей тарелки.

Назар тоже ел быстро и жадно. Видно, организм восстанавливался после вчерашней встряски.

Когда вскипел чай, Леша разлил его по чашкам и поставил на стол нарезанную кружочками докторскую колбасу и сливочное масло.

Посмотрев на Назара, он неуверенно спросил:

— Тебе бутерброд сделать с маслом и колбасой? Я так люблю.

— Делай. Я так тоже люблю.

Леша улыбнулся и стал ловко намазывать на кусочек белого хлеба сливочное масло, затем положил сверху колбасы и протянул Назару.

Назар ел, удивляясь тому, что все так вкусно, или он так голоден, или здесь, в этом доме, еда воспринималась как-то по-особенному, по-другому.

Наконец насытившись, Назар сыто откинулся от стола, прислонившись здоровым плечом к стене, и смотрел, как Лешка ловко и быстро все убирает и моет.

— Принеси бумагу и ручку. Я напишу записку для Ефима.

Алеша быстро принес бумагу и ручку и продолжил наводить порядок на кухне, а Назар стал писать.

Когда чистота и порядок был наведены, Алексей вспомнил и обернулся к Назару.

— Давай, я плечо обработаю.

Назар лишь кивнул. Алеша понял команду и, принеся аптечку, посмотрел на Назара, который, привстав, снял с себя вчерашний темно-серый свитер.

Алеша аккуратно размотал бинт с его плеча. Шов на плече засох. Леша знал, что нужно размыть запекшуюся кровь и все обработать обеззараживающим раствором. Так он делал Быстрому с его порезом на боку, значит, и человеку точно так же раны обрабатывают.

Он, стоя сзади Назара, стал аккуратно размывать смоченными марлевыми салфетками запекшуюся кровь.

Назар уже написал послание для Ефима. В целом, оно было кратким. Ефим должен был спросить у Алексея его домашний телефон, и потом набрать его, но только не из своего дома, а с любого телефона, который точно не могли прослушивать. Сейчас нельзя расслабляться, пока ситуация была не в их пользу и в целом еще непонятная.

Вот так, думая об этом, Назар сидел на табуретке и чувствовал, как аккуратно, даже нежно, прикасаются к его плечу пальчики этого Леши. Он чувствовал его присутствие сзади себя так близко, что тепло тела Алеши ощущалось его оголенной кожей. Иногда тот, протягивая руку за очередной марлевой салфеткой, касался его, слишком плотно, слишком ощутимо. И Назар почувствовал, что каждое такое прикосновение отзывается в нем именно тем самым желанием, которое не должно быть, но оно было.

Назар склонил голову ниже, он не хотел, чтобы Алексей заметил, как стало распирать у него в штанах. Вот так он и сидел, борясь с желанием вскочить и прекратить это непонятное безумие, которое все сильней охватывало его И в то же время он так не хотел, чтобы это закончилось. Такого он давно не чувствовал в себе. Такого желания, которое почему-то в противоречие всему возникло в нем. Но это было не только желание физическое, нет, это было больше. Он как будто растворялся в близости с парнем, чувствуя его тепло, его дыхание, его прикосновение, все это отзывалось в его душе странным чувством, неведомым доселе ему…

Алеша сосредоточенно обрабатывал зашитый шрам на плече Назара. Он старался думать только о том, что он делает, но ему это слабо удавалось. Еще, как только Назар снял с себя свитер, и Леша увидел его тело, он восхищенно выдохнул, и потом старался дышать тише, справляясь с сердцебиением. Наверное, вчера, на фоне стресса, все происходящее воспринималось им по-другому. А вот сегодня, когда он увидел этот рельеф мышц, эти руки с выступающими бицепсами, не большими, но достаточными для придания всему телу Назара мужественности и силы, и эта спина, и такая гладкая кожа. Даже некрасивый шрам, который он обрабатывал, не портил его. Все придавало Назару именно ту мужественность, которая должна быть у настоящего парня. Леша подумал, что, наверное, он просто ему завидует, ведь у него самого тонкие ручки и щуплое тело подростка. И наверно, смотря с восхищением на оголенный торс Назара, он мечтает о таком же теле. Наверно, да, но не только это так взволновало его внутри. Вот только что? Он не знал. Но почему-то ему нравилось касаться его кожи, и когда он потянулся за марлевой салфеткой, он специально так плотно прижался своим телом к его оголенной спине, и это было приятно. Леша сдерживал свое прерывистое дыхание, чувствуя, как сердце учащенно колотиться, и его щеки краснеют, а за ними и его уши. И еще ему стало жарко.

Он не понимал, почему все это происходит. И не знал, что с этим делать. А еще он не мог понять — он хочет побыстрее закончить с обработкой этой раны или наоборот, он так боится, что вот сейчас он закончит ее обрабатывать, и это странное состояние, которое он чувствовал внутри себя и странное, что он ощущал в воздухе — это какая-то магия, сказка, которая возникла, все это могло быть разрушено в доли секунды.

Назар резко встал.

— Спасибо, дальше я сам все сделаю.

Леша замер, слыша его ледяной тон. Потом в ванной хлопнула дверь, и зашумела вода в душе.

Алексей непонимающе опустился на табуретку. Да, та сказка, которая была сейчас вокруг него, вдруг разбилась об этот холод слов. Он отрешенно стал убирать со стола, не понимая, что это было.

* * *

Закрывшись в ванной и включив воду, Назар дрочил. Как бы сейчас это для него и не было стыдно, но больше такого напряжения в себе он не мог выносить. Он дрочил, и ему было противно от самого себя. Такими вещами в последний раз он занимался, наверное, только в армии, лет пять назад. Потом у него не было в этом нужды. Всегда были те, кто удовлетворял его. Он считал, что дрочка — это подростковая необходимость, а в его возрасте это унизительно. И вот теперь он это делает, зная, что еще секунду там и не удержался бы, развернулся к нему, к его рукам, теплу его тела, глазам.

Назар вспомнил его глаза, небесно-голубые, и эти губы, как будто обведенные по контору, такие соблазнительные…

Он закрыл глаза, вспоминая, как он держал его тогда в амуничнике, проникал поцелуем в его рот, ощущая его трепет, тепло и дыхание…

И он кончил себе в руку, опускаясь на пол ванны, оглушенный таким оргазмом и опустошению после него.

Придя в себя и умывшись холодной водой, он осознал то, что сейчас произошло…

"Да ничего не произошло. Телку нужно найти, и все восстановится. А то как с Наташкой расстались, так всякое лезет в голову. И этот дохляк щуплый со своими глазами не вовремя подвернулся. Была бы телка рядом, все было бы нормально".

Осознав это, Назар вышел из ванной.

— Ты еще здесь? Быстро к Ефиму. Там адрес написан.

Алексей лишь кивнул и, торопливо одевшись, выбежал из квартиры.

* * *

Район Ясенево Алексею был незнаком. Он никогда здесь не был, но, как говорила его бабушка — язык до Киева доведет. Поэтому, имея точный адрес, он нашел нужный автобус, на котором доехал до нужной остановки, а там, опять поспрашивав прохожих, разыскал нужный ему дом. После своего района с невысокими домами, зеленью, небольшими уютными двориками, этот новый район с огромными домами по семнадцать этажей, пустыми дворами и редкими деревцами казался Алеше как далекий марсианский пейзаж, так разительно отличающийся по контрасту от земного.

В подъезд он проник удачно, как раз из него выходила девушка с коляской. Он, придержав ей дверь, зашел внутрь. Там нажал кнопку тринадцатого этажа и поежился, он не любил лифты, чувствуя себя запертым и ограниченным в свободе. Дождавшись, когда лифт, как назло неспешно поднявшись до нужного этажа, откроет двери, Алексей быстро выскользнул из него и позвонил в нужную квартиру.

Теперь ему предстояла встреча с Ефимом, с человеком, с которым он бы вообще предпочел никогда не видеться в своей жизни. Но Назар попросил. Назару нужна помощь, так разве он может думать о себе. Алеша сгруппировался и стал ожидать встречи с неизбежным.

Дверь открылась, на небритом лице Ефима ничего не отразилось, он безразлично смотрел на Лешу и ждал.

— Я от Назара, — прошептал Алеша на выдохе, все-таки ощущая, что он боится этой встречи, даже голос у него пропал. А потом он почувствовал, как его грубым рывком втянули внутрь квартиры, и дверь за ним захлопнулась.

— Проходи, тапки там, — услышал он его хрипловатый голос.

Алексей быстро снял куртку, скинул ботинки и нашел в темноте коридора тапки. Ефим ждал его на кухне. Стандартная небольшая кухонька, где мощная фигура Ефима еще больше уменьшала размеры этого помещения. Леша проскользнул на табуретку и протянул записку от Назара. Сам он ее даже не читал, хотя она и была не заклеена. Он просто знал, что чужие письма читать нехорошо.

Ефим взял листок бумаги. Там было написано: "Позвони мне с не засвеченного номера на телефон Леши".

То, что что-то произошло, Ефим сразу догадался.

— Рассказывай, — он медленно опустился на табуретку напротив Алексея и пригвоздил его к стене своим взглядом.

Леша проглотил слюну и начал говорить:

— Вчера поздно вечером он позвонил… Назар позвонил в дверь. Я открыл. У него плечо было ранено. Я зашивал, ну, как Быстрого, тот тоже шкуру порвал, и я ее нитками стянул. И у Назара так же, а утром он сказал записку вам передать. Я и приехал.

— Ранен он серьезно?

— Не знаю, но сегодня я шов обработал, там кровь запеклась, но вроде не гноится…

— Номер свой диктуй.

Алеша, путаясь, продиктовал номер своего домашнего телефона. Ефим не записывал, так же с каменным лицом смотрел на него.