Вскоре пришла весть, но не из Италии, а от короля Карла.

Он писал, что соскучился по теще и с удовольствием навестит ее, если она готова его принять.

Иоланда была на седьмом небе от счастья, но к грядущему визиту отнеслась со всей подобающей обстоятельностью. Приезд короля – это не шутки. Тут нельзя ударить в грязь лицом, нужно подготовиться как следует.

Лучше принимать короля не в Сомюре, а в Анжере, там его величеству будет удобнее. Как хорошо было бы вновь увидеть дочь! Но предстоящая встреча с зятем радовала герцогиню еще больше.

Несколько недель в замке только и говорили, что о приезде короля. Была проведена грандиозная уборка, всю крепость вылизали от башен до подвалов, хоть Теофания и ворчала, что вряд ли его величество будет заглядывать в погреба. Старуха с нетерпением ждала свидания с королевой Марией, своей воспитанницей. Ее уж, поди, не узнать – царственная особа! А сколько детей нарожала! Можно себе представить, как изменилась малютка Мари.

Любо-дорого смотреть, как воспряла духом госпожа Иоланда. В последнее время она что-то поскучнела – должно быть, годы берут свое. Раньше она никогда не уставала.

Принцессе Маргарите сшили новый гардероб. Она должна была подолгу простаивать неподвижно, пока портные кроили и мерили, шурша драгоценными тканями. Никогда еще девочка не чувствовала себя такой взрослой – прямо настоящая дама!

И вот великий день настал.

Дозорные на башне подали сигнал – вдали показалась кавалькада. Все обитатели замка высыпали за стены встречать высокого гостя.

Иоланда стояла у ворот, Маргарита рядом с ней. Герольды затрубили в трубы, приветствуя их величества, а также дам и господ блестящей свиты.

Карл спешился, Иоланда и Маргарита преклонили колени.

– Встаньте, встаньте, сударыня, – сказал король. – Как я рад вас видеть. Мне очень недоставало вашего общества.

Потом королева обняла мать, и Маргариту представили дяде и тете.

Девочка слишком волновалась о соблюдении этикета, чтобы как следует рассмотреть августейшую чету. На первый взгляд ей показалось, что его величество выглядит как-то не очень по-королевски. Во-первых, не красавец. Носище такой, что прямо над губой нависает. Правда, говорит учтиво и, по всему видно, человек добрый.

Иоланда уже собиралась пригласить гостей внутрь, когда Маргарита заметила в королевской свите знакомое лицо. Молодая женщина подошла к принцессе, крепко взяла ее за руки. Девочка полувопросительно посмотрела на красавицу, потом вспомнила:

– Агнесса!

– Да, это я. Ах, Маргарита, как же ты выросла.

– Ты тоже изменилась.

На лице Агнессы промелькнуло странное выражение.

– Да, я изменилась. Это верно.

Однако времени на разговоры не было, и они последовали за остальными в пиршественную залу.

* * *

Маргарита была уверена, что запомнит захватывающие события этих дней на всю жизнь. Никогда еще в замке Анжер не бывало так весело и шумно. Откуда девочке было знать, что всюду, куда бы ни прибыл король, начинается праздник? Иоланда рас-порядилась, чтобы приезд его величества отмечался по старинному обычаю: с пирами, балами, актерами, певцами, танцорами и прочими представлениями. К вечеру герцогиня так выбивалась из сил, что едва добиралась до постели. Маргарита знала, что бабушке нездоровится, и как-то раз решила отнести ей целебный отвар, приготовленный Теофанией.

– Я часто лечила им моих малюток, – сказала няня. – Госпожа хорошо знает это лекарство. Слишком уж она хлопочет, совсем себя не жалеет.

Когда Маргарита заглянула к бабушке в опочивальню, Иоланда лежала с закрытыми глазами. Лицо ее было бледным от усталости. Появление внучки вызвало у герцогини неудовольствие. Дело даже не в том, что принцессе не пристало брать на себя обязанности служанки. Иоланда не хотела, чтобы внучка видела ее такой.

Увы, годы давали себя знать. Можно было утешать себя сколько угодно – мол, переусердствовала, переволновалась, но еще пару лет назад подобные хлопоты были бы ей нипочем.

Шестьдесят – это очень много. До сих пор Иоланда внутренне была уверена, что никогда не умрет, а тут пришлось задуматься о неизбежном. Сколько ей осталось? А надо успеть еще так много! Прежде всего – устроить судьбу сына. Правда, надежды на это немного. Слишком хорошо знает она своего Рене. Все его обожают, но он такой беспомощный. Как могла она, Иоланда, произвести на свет такого сына? Нужно смотреть правде в глаза – Рене никогда не добьется победы. Лучше мечтать о чем-нибудь реальном. Вот бы увидеть Францию свободной! Карл может достичь этого – она всегда предчувствовала, что ему такая задача по плечу. Даже тогда, когда всем и в голову бы не пришло возлагать на жалкого дофина такие надежды, Иоланда выдала за него свою дочь и с тех пор прониклась верой в Карла. Он тоже любил свою тещу. Их связывали особые отношения – искренняя дружба, обоюдная привязанность. Будь герцогиня помоложе, она вышла бы за него замуж. Впрочем, так оно даже лучше. Наблюдать за его деяниями издалека, радоваться его успехам, знать, что и сама приложила руку к чудодейственному возрождению Франции.

Герцогиня решила, что нужно будет поговорить с Агнессой Сорель с глазу на глаз – у этой девочки есть чему поучиться. Но сначала надо объясниться с дочерью.

Иоланде было несвойственно предаваться сомнениям и колебаниям. Она всегда была уверена в своей правоте, и не без веских на то оснований. Вот и с Агнессой она не ошиблась. Карл поразительно переменился за минувшие годы, и Иоланда догадывалась, кто тому виной.

Она хотела было послать за дочерью, но вовремя вспомнила, что Мария – королева, а потому велела передать ей, что герцогиня почтительно просит ее величество пожаловать в покои к матери.

Мария не заставила себя ждать. Как и Карл, она испытывала к Иоланде глубочайшее уважение.

– Дитя мое, – начала герцогиня, – я позволю себе на время забыть о вашем сане и поговорю с вами как мать. Мы так редко бываем наедине. Расскажите мне, как ваши дети?

– Они здоровы, матушка.

– Как Людовик?

Королева пожала плечами:

– Он вечно все делает по-своему.

– Да, отцу с ним нелегко, – вздохнула Иоланда. – Бедный Карл, у него хватает забот и без строптивого дофина.

– Тяжело, очень тяжело, – согласилась Мария.

Однако Иоланда позвала ее не для того, чтобы раз-говаривать о дофине.

– Карл стал другим человеком, – сказала она. – Это меня несказанно радует.

– О да. Французские войска повсюду одерживают победы. Скоро мы изгоним англичан из пределов коро-левства.

– А как… как вы относитесь к Агнессе Сорель?

Королева снова пожала плечами:

– У Карла всегда были любовницы.

– Но Агнесса… из другого теста.

– Да, она не похожа на остальных, – согласилась Мария. – Можно сказать, что у короля больше нет любовниц. У него есть одна любовница.

– Она славная девушка. Вы не находите?

– Нахожу.

– И вы… вы с ней подруги?

Мария улыбнулась.

– Знаю, о чем вы думаете, матушка. Ведь вы на-рочно оставили Агнессу при дворе, увидев, что Карл ею увлечен. А теперь вам нужно выяснить, как я отношусь к тому, что вы подсунули моему мужу любовницу. Но не забывайте, матушка, что я – ваша ученица. Прежде жизнь при королевском дворе была кошма-ром. Отец Карла отдал английскому королю в жены свою дочь Екатерину и сделал его своим наследником. Карл остался не у дел. Даже когда отец умер, он по-прежнему считался дофином, а не королем. У нас не было денег… вообще ничего не было. Мне приходилось продавать драгоценности, чтобы не умереть с голоду. А Карлу ни до чего не было дела. Каждый вертел им, как хотел. Это было так унизительно! И тогда явилась Дева. Мы обе поверили в нее – и вы, и я. И мы заставили Карла тоже в нее поверить. Жанна спасла Орлеан, короновала Карла в Реймсе, но и после этого муж оставался сонным и бездеятельным. Он так и не простил себе, что дал сжечь ее на костре, как ведьму.

– Бедный Карл, он так нуждается в поддержке.

– У него есть поддержка. Жена, теща… и главное – любовница.

– Я знала, что общение с Агнессой пойдет ему на пользу.

– Он любит ее, матушка. Вот уж не думала, что вялый Карл способен на любовь. Она – хорошая женщина. Думаю, ему пришлось немало постараться, чтобы убедить ее делить с ним ложе и рожать ему детей. И она его любит. Карл дурен собой, но в нем есть что-то, вызывающее в людях любовь.

Иоланда была полностью с этим согласна. Ведь она тоже любила Карла.

– Значит, я правильно тогда поступила, что не увезла Агнессу с собой.

– Она принесла ему больше пользы, чем кто-либо другой. Чтобы заслужить ее одобрение, Карл все время тянулся вверх. Она изменила короля и тем самым изменила Францию. Так что не терзайтесь понапрасну, матушка. Я жена короля, но к Агнессе отношусь по-доброму.

У Иоланды и в самом деле полегчало на сердце. Теперь можно было поговорить и с Агнессой.

Та явилась сразу же и почтительно остановилась перед герцогиней. Какая красавица, подумала Иоланда. Она расцвела еще краше, чем в девичестве. Зрелость была ей к лицу.

Агнесса догадывалась, что разговор пойдет о ее отношениях с королем, и, поскольку Иоланда была матерью королевы, ожидала упреков и обвинений.

Герцогиня попросила ее присесть.

– Вы изменились, Агнесса, с тех пор, как я видела вас в прошлый раз. По-моему, вы стали еще прекраснее. И вид у вас счастливый.

– Да, сударыня, я счастлива, насколько можно быть счастливой в эти трудные времена.

– Ну, уже не такие трудные с тех пор, как король взялся за ум и решил стать настоящим королем.

Агнесса не ответила и опустила голову, но Иоланде показалось, что она прячет улыбку.

– Мне рассказывали, что Карл построил для вас замок в лесах за Лошем. Он называется Де Герш, если я правильно запомнила.

– Совершенно верно, сударыня. Король очень добр ко мне.