Виктория Холт - Алая роза Анжу

– Вот он, долгожданный мир, – сказал Генрих.

У Маргариты вновь появилась великая цель: месть. Она уничтожит всех троих – Йорка, Солсбери и Варвика. Проклятый Глостер, и тот не вызывал у нее столько ненависти. Она не успокоится, пока не расправится со всей троицей. Но сделать это в одиночку она не сможет. Если король окончательно лишится рассудка или умрет, Маргарита останется с маленьким сыном, без средств и возможностей для борьбы. Это значит, что ей нужен Генрих – здоровый, но не слишком сильный, пусть будет как воск в ее руках.

Она должна сделать все, чтобы ее Эдуарду досталась корона.

А между тем состояние здоровья короля внушало серьезные опасения. Только бы он снова не впал в спячку, граничащую с полным безумием. Но Маргарита уже знала, как нужно действовать. Она решила вызвать Вильяма Хейтли и с его помощью поднять короля на ноги. Лечение мудрого доктора однажды уже содеяло чудо, так почему бы не проделать то же самое еще раз?

Она пыталась вызвать в Генрихе интерес к сыну, и надо сказать, что ребенок в этом смысле оказался ей очень полезен. Очаровательный малыш околдовал всех, а Маргарита обожала его со всей неистовостью своей страстной натуры. Никто и никогда не отберет корону у ее Эдуарда!

Но для этого нужен живой и здоровый Генрих.

Вновь, как прежде, она все свое время посвящала лишь мужу и сыну. По совету Вильяма Хейтли и учитывая любовь короля к музыке, Маргарита разослала по всей стране своих слуг, которые должны были нанимать на службу талантливых музыкантов, в первую очередь юных – ведь король так любил заниматься воспитанием детей.

– Отправляйтесь по городам и деревням, – приказала королева. – Отбирайте способных мальчиков. Скажите им: при дворе нужны музыканты. Они будут получать хорошее жалованье и жить на всем готовом.

В замок начали прибывать мальчики, и Генрих увлеченно занялся их образованием. Он всегда верил, что благодаря учению в человеке можно пробудить самые лучшие качества. Затея доктора пришлась как нельзя более кстати.

Некоторые из подростков мечтали о церковной карьере – таким король особенно симпатизировал. Он обещал им свое покровительство и принимал самое деятельное участие в их судьбе. Со временем Маргарита решила, что можно перебраться в Гринвич, находившийся ближе к Лондону, однако на достаточно безопасном расстоянии. Лондонцы были ревностными йоркистами, и пока не следовало обращать на себя их внимание. Пусть считают, что со стороны королевского двора опасаться им нечего. До поры до времени могут упиваться своим торжеством, но продлится это недолго.

Генрих шел на поправку медленно, но верно. В Гринвич стекались люди со всей страны. Многие из них потеряли отцов в битве при Сент-Олбансе. Они мечтали о мести почти столь же страстно, как королева. Таких людей Маргарита привечала, обещала им, что в скором будущем грядет возмездие. Тогда настанет их час, а кое-кто отправится в Тауэр, чтобы оттуда проследовать на эшафот.

По ночам Маргарите снились кошмарные сны, действующими лицами в которых были Йорк, Варвик и Солсбери.

Час расплаты не за горами, обещала Маргарита. И тогда враг не дождется милости. Она с наслаждением представляла, каким мучениям подвергнет злодеев. Если бы Генрих мог заглянуть в ее мысли, он пришел бы в ужас. Но Генрих чересчур чувствителен. Поэтому он и лишился власти.

Зато он добрый и любящий человек, говорила себе Маргарита. Он не станет перечить жене. А когда подрастет сын, из него получится настоящий, сильный король, ведь воспитывает его сама Маргарита.

Пока же следовало соблюдать осторожность и еще раз осторожность, а от женщины ее темперамента требовать этого было трудно. Однако Маргарита держала себя в руках.

В Гринвиче только и говорили, что о великом дне, когда королевская партия разобьет йоркистов.

– Голова Йорка будет выставлена на Лондонском мосту, вот увидите, – твердила своим приближенным Маргарита. – Но королю об этом ни слова. Наш король – святой. Он скорее сам умрет, чем прольет чужую кровь. Поэтому ему и нужны мы с вами.

Сторонники королевской партии впервые стали относиться к Маргарите как к своему вождю. Поразительно, как эта миниатюрная женщина с тоненькими ручками и пышными золотистыми волосами, с мечущими молнии голубыми глазами могла стать опорой престола! Но сила ее решимости, воздействие ее красноречия, огненная непреклонность были таковы, что мало-помалу ланкастерцы признали ее верховенство.

Генрих, новый герцог Сомерсет, оправился от тяжелых ран и стал для королевы незаменимым помощником. Она обещала при первой же возможности предоставить ему пост, который занимал покойный Эдмунд. Королева считала, что обязана сделать это ради памяти незабвенного герцога. Да и сам Сомерсет-младший пришелся ей по душе. Он был самым ревностным ее сторонником и не меньше, чем она, жаждал мести.

С особым радушием в Гринвиче встретили Оуэна Тюдора и его сыновей, Эдмунда и Джаспера. Генрих обрадовался родственникам и вновь стал вспоминать, как в детстве Оуэн учил его кататься верхом.

Но на сей раз Тюдоры приехали не для того, чтобы вспоминать старые дни. Этот род был всецело предан делу Ланкастеров. Тюдоры были людьми сильными, решительными, не боящимися опасностей и тягот. С Генрихом их связывала любовь к покойной Екатерине, жене Оуэна и матери короля.

Не догадываясь о кровожадных планах, которые вынашивали его близкие, Генрих радовался жизни. Он запрещал себе думать о кошмарном сражении при Сент-Олбансе. Рана на шее давно зажила, а видение Сомерсета, лежащего бездыханным у дверей постоялого двора, король гнал от себя прочь. Он не желал слышать само слово «Сент-Олбанс». Поскорей бы забыть об ужасах войны!

– Проклятье и еще раз проклятье, – бормотал он. – Зачем люди воюют? Ведь всем известно, что без войны жить гораздо лучше.

Йорк хочет быть протектором королевства. Почему бы и нет? Он стал протектором, и война сразу прекратилась. Многие утверждают, что Йорк управляет страной умело, что теперь в Англии тишь и гладь. Обижаться на Ричарда не приходится – он оказывает королю все надлежащие знаки почтения, не уставая повторять, что Генрих – единственный законный монарх. Пусть пока правит Йорк, а Генриху нужно прий-ти в себя после болезни и ужасов войны. Это просто временная мера.

Генрих очень хотел бы, чтобы «временная мера» продолжалась вечно.

Он часами слушал, как мальчики, набранные со всей страны, занимаются музыкой. Когда кто-то из них брал неверную ноту, король мягко поправлял ошибку. Ему нравилось слушать музыку, а мальчикам нравилось играть для короля.

Кое-кто из приближенных уговаривал короля отправиться в паломничество по святым местам. Генрих с удовольствием выслушивал эти проекты и говорил жене, что с радостью предпринял бы паломничество.

– Прекрасная идея, – ответила Маргарита.

Было бы очень кстати совершить поездку по всей стране. Народ любит видеть своего доброго короля и маленького принца. Король милостив, принц очарователен, а королева – что ж, ее не слишком привечают, но со временем, возможно, этот предрассудок удастся преодолеть. В любом случае, пусть все видят, как Маргарита предана своей семье.

Но пока собираться в паломничество рано. Есть дела поважнее.

– Мы обязательно сделаем это, когда вы поправитесь, – сказала она мужу.

– Я и так уже вполне здоров. Небольшая поездка меня не утомит.

– Посмотрим.

Нет-нет, думала, час еще не настал. Сначала король должен стать настоящим правителем. Никаких путешествий, пока Йорк остается лордом-протектором.

В Гринвич стекались многие. Маргарита проводила тайные совещания со своими сторонниками, а король слушал музыку, обсуждал будущие паломничества, подолгу беседовал со своим исповедником, молился и размышлял.

Немало времени он проводил с алхимиками, которые утверждали, что с помощью философского камня можно превращать обычный металл в золото.

– Это было бы чудесное открытие, – говорил Генрих, думая о том, как скудна королевская казна.

Если бы удалось найти философский камень, можно было бы облегчить налоговое бремя, под тяжестью которого стонет народ.

Король часами просиживал в лабораториях алхимиков. Они съехались в Гринвич со всей страны. Каждый утвержал, что вот-вот откроет магическую формулу, однако найти философский камень все не удавалось.

Пока король проводил время с приятностью, королева концентрировала силу.

Генрих чувствовал себя уже совсем хорошо, но по-прежнему очень быстро уставал. Сражение при Сент-Олбансе оставило неизгладимый след в его душе. Однако он уже мог ездить верхом, память его восстановилась полностью, и вид у короля был вполне здоровый.

Пора, подумала Маргарита.

План действий с мужем обсуждать она не стала. Пусть Генрих знает, что тактика разработана не только ею, но и всеми их друзьями.

Молодой Генрих Бофор, сын покойного Эдмунда, а ныне герцог Сомерсет, был весьма способным юношей, которому еще не исполнилось и двадцати. Йорка он ненавидел столь же неистово, как и королева.

– Йорк утверждает, что правит королевством лишь на период болезни его величества, – сказал Сомерсет. – Значит, если король поправился, необходимость в услугах Йорка отпадает. Мне кажется, миледи, что наш вопрос решится очень просто: достаточно публично объявить, что король выздоровел.

Маргарита обдумала это предложение и пришла к выводу, что, пожалуй, Сомерсет прав. Конечно, все будет не так гладко. Йорк, Варвик и Солсбери наверняка соберут войска и выступят против Генриха.

– Нужно действовать быстро и искусно, – сказала королева.

Она и ланкастерские лорды все тщательно взвесили и обдумали. В ту пору Йорка в Лондоне не было. Выздоровление короля держалось в тайне, иначе Йорк ни за что не покинул бы столицу.

– Нужно правильно выбрать момент, – твердил Оуэн Тюдор.

Джаспер считал, что король должен внезапно явиться на одно из заседаний Парламента, где не будет ни Йорка, ни его ближайших соратников. Там Генрих объявит, что он выздоровел и теперь может сам править страной.