– Я готов к этому.

– Англичанам не понравится, что мы пошли на такие жертвы.

– И все же без жертв не обойтись.

– Примутся искать козла отпущения. Им станет не король, не кардинал, а королевский посол – граф Саффолк. Могу себе представить, как поведет себя Глостер.

– Значит, вот чего вы опасаетесь…

Саффолк надолго замолчал. Потом продолжил:

– Уверен, что народу брак короля с французской принцессой не понравится. Когда люди узнают, что мы отдали врагу земли, за которые была пролита кровь наших солдат, отвечать придется Саффолку… Если, конечно, я возьму на себя эту миссию.

Кардинал придвинулся к графу:

– А вы подумали о том, как благодарна будет новая королева человеку, устроившему ее брак? Счастлив будет тот, кто сумеет снискать признательность ее величества. Ведь наш король человек безвольный. Не сомневаюсь, что он будет всецело полагаться на королеву, а это предоставит ее друзьям неограниченные возможности.

Саффолк задумался. Старик, пожалуй, прав, но все же риск слишком велик. Лучше не ввязываться в подобные предприятия. В конце концов, граф и сам уже не мальчик – в октябре ему исполнится сорок восемь. Отстраняться от государственных дел он не собирается, но подставлять себя под удар без особой нужды тоже смысла нет.

– Нет, я не хотел бы брать на себя миссию королевского посла, – в конце концов сказал он.

Кардинал пожал плечами, а несколько дней спустя Генрих сам вызвал к себе Саффолка и сказал, что, высоко ценя его заслуги, поручает ему деликатное и ответственное дело.

Граф не стал спрашивать, о чем идет речь – и так обо всем догадался. Ему предстояло возглавить посольство, которое отправится во Францию, чтобы договориться с королем Карлом о замужестве его племянницы, Маргариты Анжуйской.

* * *

Ветреным мартовским днем посольство прибыло в Арфлер. Саффолк все еще терзался сомнениями, но перед отъездом ему удалось, по крайней мере, зару-читься обещанием короля, что при любом исходе это посольство не будет вчинено ему в вину. Иными словами, король пообещал, что не отдаст графа под суд, даже если весть о переговорах вызовет в Англии взрыв негодования.

В Блуа посла встретил герцог Орлеанский. Дальше они поплыли по Луаре до Тура, где находился королевский двор. Король Карл принял Саффолка в своем замке Монтиль-ле-Тур.

Французский король переменился разительней-шим образом. Саффолк увидел перед собой решительного, мудрого монарха. Невероятно, как удалось женщинам изменить этого человека. Сначала Дева, потом жена и теща Иоланда Арагонская, а теперь, как говорят, огромное влияние на Карла оказывает Агнесса Сорель.

Сразу стало ясно, что переговоры будут нелегкими. Карл наотрез отказался выдать за английского короля одну из своих дочерей, а теперь ясно дал понять, что с Генриха хватит Маргариты Анжуйской. Расстановка сил изменилась самым коренным образом с тех пор, когда Екатерину, сестру Карла, выдали за Генриха V.

Кроме того, выяснилось, что Карл не намерен спешить и с мирным договором. С какой стати? Ведь война и так складывается в пользу французов. Против перемирия король возражать не станет, но лишь в том случае, если Англия раз и навсегда откажется от всяких притязаний на французскую корону.

Заартачился и Рене Анжуйский. С какой стати он будет отдавать свою дочь тому, кто отобрал у него наследственные домены Анжу и Мэн?

Уже из этого можно было предположить, какие условия будут выдвинуты.

Саффолк с трудом дождался конца аудиенции, после чего немедленно отправился к жене. Он был рад, что взял с собой Алису – только с ней он мог поговорить обо всем откровенно.

– Не нравится мне вся эта история, – сказал граф. – Отлично вижу, что будет дальше. Французы выдвинут невообразимые требования, а наш Генрих их примет, потому что он хочет мира и хочет заполучить Маргариту. Когда же народ узнает, какой ценой нам достался этот брак, виноватым окажусь я.

– Но ведь король обещал, что возьмет тебя под свою защиту.

– В таких делах королевские обещания стоят немногого.

– Что же делать?

– О том, чтобы вернуть французам Анжу и Мэн, конечно, не может быть и речи. И потом, я не знаю, устроит ли нас перемирие – ведь мы хотели добиться мира, а не временной приостановки войны. Мне ничего не удалось выторговать.

– Какое приданое дают за Маргаритой?

– Это тоже проблема. Слишком уж они носятся с девчонкой, которая совсем недавно получила титул принцессы. У ее отца нет за душой ничего, кроме громких титулов.

– Увы, – вздохнула Алиса. – Как низко пала Англия! Всего два года назад мы могли диктовать французам свои условия, а теперь все повернулось иначе.

– Это началось еще с Орлеанской Девы. Карла просто не узнать.

– Говорят, этим он обязан Агнессе Сорель.

– Поразительно, какое влияние на мужчин имеют женщины.

– Ничего поразительного, – возразила Алиса. – Просто это не всегда бросается в глаза. Карл – монарх, вот почему все знают об Агнессе. Что же ты намерен предпринять?

– Придется возвращаться домой и доложить об условиях французов Королевскому Совету. Иного выхода не вижу.

– Это мудро, – одобрила жена. – Пусть решение принимает Совет. Иногда бывает очень полезно не брать на себя слишком многое.

Граф и графиня отправились в обратный путь.

* * *

Саффолк доложил об условиях французского короля Парламенту. Еще перед этим он встретился с королем и кардиналом. Конечно, французы запросили слишком дорогую цену, но Генрих хотел во что бы то ни стало жениться на Маргарите Анжуйской, а кардинал мечтал поскорее заключить мир. Требование вернуть Анжу и Мэн поначалу повергло Генриха и Бофора в растерянность, но после недолгих колебаний оба пришли к выводу, что брак важнее территориальных уступок.

Положение усугублялось еще и тем, что в качестве приданого Маргарита Анжуйская получала от отца острова Майорка и Минорка, которые принадлежали Рене только на бумаге. Он получил эти владения в наследство от своей матери Иоланды Арагонской, которая давно утратила юрисдикцию над островами. У короля неаполитанского не было ничего, кроме титулов. Вряд ли когда-либо на свете существовал другой такой король: столько корон, и ни одного королевства.

Герцог Глостер выступил в Парламенте, решительно воспротивившись этому браку.

Он сказал, что условия брачного контракта унизительны. Король Англии не может жениться на невесте, титул которой сомнителен, а владения как таковые отсутствуют. Французы требуют многого, а взамен не дают ничего. Герцог сказал, что его многочисленные сторонники будут всеми силами препятствовать этому брачному союзу. Нельзя поддаваться Карлу, нельзя идти на поводу у французов. Враги просто потешаются над Англией! Следует прервать всякие переговоры, и пусть король женится на дочери графа Арманьяка. Нужно снова взяться за оружие и вернуть себе все земли, которых Англия лишилась после смерти великого герцога Бедфорда. Неудачи были следствием слабой, безвольной политики.

Затем слово взял кардинал. Он и Глостер враждовали друг с другом уже много лет. Бофор произнес речь в защиту мира. Он сказал, что Англия не может больше продолжать войну. Те же, кто утверждает об-ратное, не знакомы с истинным положением дел.

Глостер снова вскочил на ноги. Он напомнил членам Парламента, что всю жизнь был воином и участвовал во многих сражениях.

– Которые всякий раз заканчивались поражением, – заметил с места кардинал.

Глостер, раскрасневшись от ярости, крикнул своему дяде:

– А вы, милорд, лицо духовное и в военных делах ничего не смыслите!

– Во всяком случае, милорд, я могу отличить победу от поражения. А новых неудач страна не вынесет. Народ больше не хочет платить налоги во имя войны, которая не приносит никаких прибылей.

– Мой брат, великий король…

– Ваш брат король был одним из величайших полководцев всех времен. Но он, к сожалению, умер, и его победы остались в прошлом. Времена переменились. Сейчас силы на стороне французов. Продолжать войну на французской территории, не имея припасов и средств их доставки, невозможно. Нам нужен мир. Если же французы предлагают нам не мир, а перемирие, то ничего не поделаешь, нужно соглашаться и на это.

Парламент привык прислушиваться к мнению кардинала. Этого человека высоко ценили и покойный король, и герцог Бедфорд. Бофор много лет служил королевству верой и правдой, а Глостер хоть и пользовался популярностью, но слыл человеком безрассудным. К тому же его величество явно желал вступить в брак с Маргаритой Анжуйской.

После долгих дискуссий члены Парламента пришли к выводу, что этот брак пойдет на благо королевству. Условия перемирия были приняты, а вопрос о герцогствах Анжу и Мэн был отложен на будущее. Графу Саффолку поручили отправиться во Францию и представлять короля в церемониальном бракосочетании.

За заслуги перед королевством Саффолк получил титул маркиза.

* * *

Теофания попеременно то ликовала, то печалилась. Ей предстояла разлука с любимой воспитанницей, но зато девочка, по сути бесприданница, вступала в блестящий брак. Конечно, не слишком-то приятно выходить замуж за заклятого врага, однако теперь Маргарита будет настоящей королевой. Не то что ее отец и мать, монархи без державы.

Старая няня очень гордилась своей Маргаритой. Жаль только, госпожа Иоланда не дожила до этого дня.

Сама же Маргарита, казалось, не слишком радовалась повороту в своей судьбе.

– Ты что же, не хочешь быть королевой? – удивилась Теофания.

– Англичане – наши враги. Ты что, забыла, как мы их боялись, как запирались в замке при их приближении?

– Знатные девушки вроде тебя для того и родятся на свет, чтобы положить конец войнам. Я всегда знала, что ты с твоим хорошеньким личиком можешь добиться большего, чем мужчины со своими пушками и арбалетами.

– Ты говоришь о политике, Теофания. Я всего лишь пешка в этой игре.