– Вы не понимаете, дитя мое, – повторил он. – Все эти годы я обещал себе это сделать.

Бьянка подбежала к нему и схватила его за руку.

– Нет, Бласко! Не надо кровопролития! Что будет хорошего, если ты убьешь его? Он погубил эти годы нашей жизни. Но теперь все кончено. А если ты убьешь его, нам от этого будет только вред.

– Отойди, женщина! – потребовал капитан. – Думаешь, я нуждаюсь в том, чтобы ты просила за меня? Пусть он спустится, и я собственноручно вырву ему сердце! У меня еще остались обе руки, и я с радостью ими воспользуюсь.

Он направился к лестнице, но ему было нелегко взбираться по ступенькам. Бласко стоял неподвижно рядом с Бьянкой, вцепившейся ему в руку. Пилар подбежала к капитану и обняла его:

– Я не пущу тебя! Ты не можешь… не должен… Он молод и силен, а ты сам говорил, что стал дырявой посудиной. Я не сдвинусь с места, а если он захочет убить тебя, то сначала ему придется убить меня!

– Пиллер… – начал капитан.

Бласко отвернулся.

– Пошли, Бьянка, – сказал он. – Забирай с собой мальчика и больше никогда не переступай порог этого дома.

Бласко начал подниматься, и Бьянка побежала следом.

– Исабелья! – крикнул он. – Мы уходим отсюда. Оставляем английского пирата с его одной ногой и одышкой. Он не стоит того, чтобы его убивать. Пошли скорее!

Пилар обнимала отца за шею, прислушиваясь к звукам наверху.

– Они уходят, – сказала она.

Капитан заворчал, но Пилар увидела, что в глазах, которые только что пылали ненавистью, теперь блестят слезы.

– Пускай уходят, – отозвался он. – Далеко им не уйти. Мы не позволим грязным донам осквернять девонскую землю, девочка. – Он прижал ее к себе. – Этот испанец прикончил бы меня. Уже второй раз за несколько месяцев я стоял близко от дона и видел смерть на его лице, но каждый раз кто-то предлагал свою молодую жизнь взамен моей. Это стоит запомнить, малышка Пиллер. Это может согреть сердце человека.

Исабелья выбежала из дома и мчалась во весь опор всю дорогу до Харди-Холла. Она много раз мечтала, что это произойдет, но совсем не так, как произошло теперь. Бласко пришел к ним, как она и надеялась, но он забрал с собой Бьянку, которая ушла с ним, как много лет назад ушла из цыганского табора в жизнь Исабельи.

Теперь ей все стало понятно. Бласко любил не ее, а Бьянку. Когда он стоял перед ней, она видела не героя своих грез, а подлинного Бласко. Годы, проведенные с капитаном, помогли ей понять Бласко. Таким людям, как он и капитан, нужны такие, как Бьянка.

Исабелья добралась до ворот Харди-Холла и побежала по лужайкам. Бьянка вышла ей навстречу. Они остановились в нескольких шагах друг от друга.

Бьянка снова стала молодой – ее глаза сияли и казались огромными. На смуглых щеках играл легкий румянец; она очень походила на ту юную цыганку, которая танцевала в патио их дома в Испании.

– Мне очень жаль, Исабелья, – начала Бьянка… 

– Жаль, что он вернулся?

– Жаль, что ты узнала…

– Все эти годы ты скрывала это от меня, – сказала Исабелья. – Я говорила тебе о своих чувствах и надеждах, а ты молчала. Я поверяла тебе свои глупые мысли, когда ты растила его ребенка!

– Мы и так достаточно страдали. Мы не могли причинять боль друг другу.

– А теперь ты покидаешь меня. Мы провели вместе много времени, Бьянка. Я не могу представить свою жизнь без тебя.

– Я никогда не покину тебя, если я тебе нужна. Если мы уедем отсюда, ты уедешь с нами.

– Я пришла исповедаться в своих грехах и причаститься.

– В доме новый священник, и ты его знаешь.

Исабелья медленно направилась к часовне. Бьянка шла рядом.

– Иди в часовню и жди там, – сказала она. – А я попрошу его прийти к тебе.

Исабелья повиновалась. Она вошла в часовню, дверь которой была открыта. Лишенное покрывал и чаш, помещение казалось пустым и холодным. Она поежилась и опустилась на колени, чтобы помолиться. В такой позе ее застал Доминго. Исабелья услышала его шаги и поднялась. Несколько секунд они стояли, молча изучая друг друга. Каждый видел изменения, происшедшие в другом, и все же это были та же самая Исабелья и тот же самый Доминго.

Доминго заговорил первым:

– Исабелья… после стольких лет! Это кажется невероятным!

– Доминго!

Глядя на его изможденное лицо, Исабелья понимала, что он жил в условиях далеких от удобств.

– Я так часто думал о том, что встречу тебя, – сказал Доминго. – Я верил, что когда-нибудь это произойдет.

– Я тоже верила, Доминго. Я часто сидела у окна, глядя на море. Я привыкла мечтать, что вы приедете за мной – ты, Бласко или мой отец.

– Твой отец погиб, преследуя похитителей.

Исабелья опустила голову.

– Мы прибыли на побережье, когда пираты уже отплыли, – продолжал Доминго. – Твой отец не мог ждать. Он хотел сразу же отправляться в погоню. Англичане захватили корабль, на котором плыл дон Алонсо, и он затеял ссору с одним из них.

– Понятно, – промолвила она. – А ты стал священником.

Он кивнул:

– Мне казалось, что так велит Бог.

– Ты иезуит, Доминго, и поступил очень храбро, прибыв в еретическую страну.

Доминго хотел рассказать ей правду о себе, но ему не хватило смелости. Он начал рассказывать о ее матери, построившей новый дом на руинах старого, о Габриеле, Сабине и их недавно родившемся ребенке.

– Все это кажется таким далеким, – вздохнула Исабелья. – Моя мать построила новую жизнь, а у меня новая жизнь здесь. У меня есть муж, Доминго. Ты знаешь, что он женился на мне из-за нашего ребенка – девочки?

Доминго медленно кивнул:

– Я думал отвезти тебя домой. Мне казалось, что ты захочешь уйти в монастырь и забыть обо всем.

– У меня есть дочь, – ответила Исабелья, – и я ее очень люблю.

– А этот человек?.. Исабелья, ты должна его ненавидеть!

– Я пыталась справиться с ненавистью. Он практически вовсе не досаждает мне своим вниманием, так как был тяжело ранен в море. Он обожает нашу дочь. Ни я, ни он не можем потерять ее, Доминго. Она связала нас воедино. Мы не любим друг друга, но оба любим нашу девочку. Если ты вернешься в Испанию, скажи моей матери, что у меня есть дочь, которая мне очень дорога, и теперь я понимаю, как она страдала за меня. Но теперь все кончено. У нее есть Габриель, Сабина и их дети, а у меня есть Пилар. Ты, Доминго, останешься здесь на какое-то время – ведь ты занял место мистера Хита, не так ли?

– Да, – кивнул Доминго. – Я занял его место.

– Доминго, здесь опасно. Мистера Хита однажды чуть не поймали. Он успел спрятаться в тайник, и его не нашли.

– Знаю, – отозвался Доминго.

– Ты знаешь все это, и, тем не менее, приехал сюда!

Доминго вновь опустил голову, ибо не мог встретить ее взгляд. Ему хотелось крикнуть: «Я шпион! Я не тот святой подвижник, за которого ты меня принимаешь! Я шпионю для врагов нашей Церкви и нашей страны. И я стал шпионом, потому что испугался. Я опозорил свою сутану. А труднее всего мне выносить почет и уважение, которые оказывают окружающие».

– Здесь многое происходит, – продолжала Исабелья. – Сэру Уолтеру и леди Харди приходится соблюдать величайшую осторожность. Они не доверяли мистеру Хиту все свои секреты. Но теперь сюда приехали ты и Бласко, и, так как вы наши дорогие друзья, Харди могут не бояться доверить вам свои тайны. События развиваются быстро, Доминго. Мы слышим великие новости от тех, кто прибывает из Испании.

Скоро эта страна освободится от еретиков, которые ей управляют. Святая вера будет восстановлена. Мы знаем это, Доминго, потому что укрываем приезжающих из Испании. Каждый день они привозят свежие новости, каждый день мы узнаем, что великий момент все ближе и ближе. А теперь мы будем чувствовать себя в безопасности, Доминго, потому что ты здесь и мы можем доверять тебе.

– Умоляю, Исабелья, не говори такие вещи. Я хочу быть только священником.

– О, Доминго, отважный Доминго, как же я рада, что ты приехал!

Исабелья закрыла лицо руками и заплакала. Когда она посмотрела на Доминго, то увидела, что его губы шепчут молитву.

Она не знала, что он повторяет: «Боже, прости меня!»

Капитан сидел на лужайке, обдумывая планы мести.

Испанцы в Девоне! Этот человек выдал себя, открыто явившись к нему в дом и бросив ему вызов. Он забрал с собой Бьянку и Роберто. Они живут в Харди-Холле, и он собирается жениться на Бьянке. Но что он делает в Харди-Холле? Почему он приехал? Что за странные вещи происходят неподалеку от его дома?

Капитан не сомневался, что все моря и богатые земли в Новом Свете должны принадлежать англичанам. Но доны добрались туда раньше – и у них были корабли и средства для их снаряжения. Однако теперь все изменилось. На троне Англии сидит женщина, стоящая двух таких, как испанский король-монах. Она знает такие вещи, которые неизвестны многим мужчинам. Доны с их орудиями пыток и аутодафе – не те люди, которые могут удержать то, что захватили. Индейцы были хорошими друзьями, но плохими врагами; они были готовы дружить с теми, кто приезжал торговать и жить с ними в мире, молясь своему Богу и не любопытствуя, каким богам молятся они. А доны приходили с огнем, мечом, орудиями пыток и инквизиторами. Им были нужны не друзья, а католики. Они делали грубые ошибки, каких никогда бы не сделали англичане.

– Разрази меня гром! – бормотал капитан. – Мы вышвырнем их из морей! Дайте нам время, и Испания ослабеет, а англичане получат то, что по праву заслужили своей отвагой и искусством кораблевождения. Они получат Новый Свет и сделают его своим навсегда.

Но что понадобилось донам в Девоне? Капитан был человеком, который смотрит фактам в лицо. Испанцы были серьезными противниками и знали, что имеют дело с таким же опасным врагом, как они сами. Солнце Англии еще не взошло, но его лучи уже светили из-за горизонта алым, синим и золотым цветом.