— Проще простого, — отозвался оператор. — У нас уже есть кадры с ныряльщиками. Остальное — дело лаборатории.
— Не пойдет. Я хочу снять ее на фоне скал, обнаженной…
— Теперь ты меня понимаешь! — воскликнул Бристол.
— Днем, ночью? — захотел узнать Макклинток.
— Днем. Звук не нужен.
Макклинток почесал нос.
— Должно получиться одним дублем.
— Ты так мне ни разу и не говорил, как собираешься закончить картину, — заметил Бристол.
— Как-нибудь вот так, — ответил Форман. — Фантазия Шелли: она прыгает со скалы, длинный медленный полет вниз. Зритель наблюдает. Потом быстрый наплыв, и мы видим ее обнаженное тело, распластавшееся на камнях внизу, вокруг него плещется море. Камера застывает, и Шелли в объективе кажется бабочкой, приколотой к листу бумаги. Потом камера медленно поднимается, дает панораму залива, следуя за изящно парящим над водой парашютистом…
— Звучит неплохо, — прокомментировал Бристол. — При условии только, что ты закончишь все вовремя.
Своим аккуратным и плавным почерком, который неизменно завоевывал каллиграфические награды в школе, Саманта подписала каждый из шести экземпляров контракта. Рядом расписался Тео, поставив свою тщательно выработанную и абсолютно неразборчивую подпись. Он протянул бумаги Бернарду, который положил их на столик с изразцовой поверхностью перед Марселлой, показывая, где она должна поставить свою подпись в качестве свидетеля.
— Вот! — воскликнул Бернард. — Готово! Я предлагаю отпраздновать.
Служанка принесла шампанское, Бернард разлил его по бокалам и произнес тост:
— За долгие и выгодные отношения!
Тео улыбнулся Саманте.
— С удовольствием выпью за это!
Опустив глаза, она сделала маленький глоток.
— Это отличное шампанское, — сказала Марселла.
— Двадцать пять долларов США за бутылку, — объявил Тео. — Я им торгую. Мой стиль…
Бернард взболтнул шампанское в своем бокале.
— В американских бизнесменах есть некое уникальное je ne sais quoi[135], которое я нахожу привлекательным. Француза в такой ситуации больше бы занимала красота и культура. Японец кивает и кланяется, считая невозможным показать свое отрицательное отношение к чему бы то ни было. Немец — ну, что можно сказать про немца, — он бы организовал празднество и отдавал приказы.
— А американец? — осторожно спросила Саманта.
— Je ne sais quoi, — повторил Тео, сам удивляясь своему невыразительному, типично американскому произношению.
— Точно, — подтвердил Бернард.
— Насколько я знаю, у вас есть сын, — сказала Марселла, поддерживая светскую беседу.
Тео улыбнулся своей печальной отцовской улыбкой.
— Я боюсь, у нас слишком мало «заряда», как сказало бы его поколение. Вы же знаете, какие они сейчас, — все в поисках конца радуги на небе, при этом даже не осознавая, что это всего лишь иллюзия.
«О, Боже мой», — подумала Марселла и немедленно зааплодировала:
— Очень хорошо сказано.
— Прагматизм, — пробормотал Бернард, скорее себе самому. — Вот синоним американского бизнесмена.
— Тео прагматик, — сказала Саманта. — Это одно из тех качеств в нем, которое я так ценю. Так много людей сегодня являются либо бездельниками, либо мошенниками. Это большое облегчение — быть связанной с человеком, который знает, чего он хочет, и добивается этого.
Тео поочередно оглядел лица собеседников.
— Ну, что же. Очень мило с вашей стороны, так сказать, Саманта. Я ценю это. Я думаю, сейчас самое время сказать. У меня приготовлена для вас еще парочка сюрпризов.
— Я обожаю сюрпризы! — воскликнула Марселла.
— Сюрпризы, — мрачным эхом отозвался Бернард.
Тео откашлялся.
— Итак, начнем. Я долгое время серьезно задумывался над вопросом, что в косметическом бизнесе — как в одном из разновидностей бизнеса вообще — является неправильным. Мой вывод: настало время дать женщинам мира уникальный продукт — продукт, который не только обещает ей еще большую красоту в будущем, но и имеет весьма практичные немедленные преимущества и выгоды в настоящем.
— Великолепная мысль, — без всяких эмоций в голосе прокомментировал Бернард.
Тео смерил его холодным взглядом.
— Я боюсь, что не совсем понимаю вас, мистер Гэвин, — сказала Марселла. — Разве это совсем не то же самое, чем сейчас занята парфюмерная промышленность?
— Зовите меня Тео, Марселла.
— Тео.
Он улыбнулся Саманте.
— Я задам вам вопрос: как выглядит средняя женщина к ночи, когда ложится в свою супружескую постель? Жирный, размазанный по лицу крем, в волосах бигуди или заколки. Мертвые восстали бы из своих могил, если бы увидели ее.
— Какое красноречие! — сказал Бернард, выпивая еще шампанского. — Какое воображение!
Тео кивнул.
— Как, скажите на милость, все это может соотноситься с любовной жизнью средней супружеской пары?! Ни один мужчина не в состоянии почувствовать в себе достаточно интереса к такому созданию рядом с собой. Что он делает? Поворачивается к ней спиной и благополучно засыпает.
— Или заводит интрижку со своей секретаршей, — добавил Бернард.
— Как это мерзко! — воскликнула Саманта.
— Необходимо что-то делать, — сказала Марселла. — Я всегда была того же мнения.
— Нужно срочно что-то делать, — подтвердил Бернард, наливая себе еще шампанского.
— В своих турне, — сказала Саманта, — я обязательно буду рекомендовать всем женщинам использовать на ночь духи. Американское супружеское ложе должно быть возрождено.
— Браво! — отозвался Бернард.
Марселла мило улыбнулась Тео.
— Могу поспорить, вы в своей шляпе фокусника прячете просто фантастическое решение!
— Да, думаю, что да. Для женщин настало время пользоваться на ночь новыми живительными косметическими средствами, но при этом сохранять свой сочный и соблазнительный аромат.
— Сочный и соблазнительный, — пробормотал Бернард.
— Но естественный, — добавил Тео.
— Как?
— Да, как?
— Естественный — ключевое слово. Это означает новые запахи, абсолютно новую косметическую химию. Персики, клубника, свежий лимон…
— Колоссальная идея! — сказала Марселла.
— Новаторская идея! — сказала Саманта.
— Это прагматичная идея? — поинтересовался Бернард.
— Можете поверить мне на слово, — ответил Тео. — Эта мысль гарантирует целое состояние. Я чувствую это. Представьте себе. Целая серия: кремы, лосьоны, дезодоранты, духи, мыло — все изготовлено из натуральных продуктов. Органическая косметика!
— Идея, время которой пришло, — обратился Бернард к своему бокалу.
— Совершенно верно, — сказал Тео. — Фрукты, цветы, никаких добавок. Не больше, чем необходимо, по крайней мере. Я засажу своих химиков за работу. Они уже разработали специальное средство, которое способно улучшить цвет кожи любой женщины.
— Это невероятно! — воскликнула Марселла.
— Вы можете нам рассказать? — спросила Саманта, подаваясь вперед.
Тео заговорил тихим сильным голосом:
— Редкий индийский чай в смеси с соком розового листа. Наносите вечером без всяких ограничений, состав остается невидимым, а аромат от него, как от экзотического восточного сада.
— Потрясающе!
— Блестяще!
— В самом деле, — произнес Бернард, ощущая, как неповоротливо и лениво работает у него мозг, который не в силах удержать какую-то неуловимо ускользающую от него мысль на достаточно долгое время, для того чтобы Бернард смог бы ее хорошенько рассмотреть. Он досадовал на себя за то, что выпил слишком много шампанского.
— Мы начнем производство сразу же после Нового года. Уверен, наша продукция будет раскупаться просто мгновенно.
— Как интересно!
— Я не останавливаюсь на этом. Будет создан целый каталог новых разработок. Я уже заказал жидкость для полоскания рта и зубную пасту…
— Мое восхищение вами, Тео, — сказала Саманта, легко и быстро дотрагиваясь до его руки, — растет тем больше, чем больше я слушаю вас.
— И это еще не все, моя дорогая. Я поручил своим агентам подыскать в Нью-Йорке подходящее место для салона красоты. Естественно, он должен находиться на Пятой Авеню[136]. Я хочу сделать его самым неповторимым, уникальным, самым дорогим салоном в США.
— Почему не мира? — прервал его Бернард.
— Бернард прав. Самый дорогой салон в мире и, следовательно, самый роскошный. Там, конечно, будет использоваться только моя продукция; клиентами нашими станут знаменитости, которые одним своим присутствием, бесплатно, будут косвенным образом рекламировать мою косметическую серию. И… — для пущего эффекта Тео в этом месте сделал паузу, — поскольку это предприятие является независимым, я намерен присвоить ему собственное, официально зарегистрированное имя. Вы же знаете, на таких именах делаются целые состояния.
— Великолепно!
— Превосходно!
Бернарду удалось ухватить мысль, за которой он столько гонялся, и он сосредоточился на ней, разглядывая ее сквозь сверкающий и бурлящий от пузырьков шампанского туман; то, что он там увидел, ему понравилось.
— В вашей компании еще есть свободные акции?
Если Тео и услышал Бернарда, он не подал вида. Он снова поочередно и очень пристально оглядел лица в комнате, как будто подвергая их какому-то своему собственному испытанию, и медленно произнес:
— Итак, я подошел к заключительному пункту нашей сегодняшней повестки.
Марселла подалась вперед со своего кресла. Ее возбуждали не только все эти разговоры про бизнес и прибыли, но и сам Тео Гэвин. Раньше она недооценивала его, причисляя к разряду обычных глуповатых американских бизнесменов, недалеких и скучных. Как же она ошибалась! Он такой привлекательный, у него такое богатое воображение, а какой он мужественный… «Необработанный алмаз», как выразилась как-то раз про него Саманта. Но, ведь, действительно, алмаз, да еще из тех, чья цена с течением времени возрастает. И возрастает скоро.
"Акапулько" отзывы
Отзывы читателей о книге "Акапулько". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Акапулько" друзьям в соцсетях.