— Заткнись, черт тебя побери! Просто стой спокойно! Делай то, за что тебе платят, и не надо разговаривать со мной… — Голова Саманты нырнула вперед, вбирая в себя столько его тела, сколько она могла поместить там, пальцы вцепились в его крепкие ягодицы, а в ее глухом стоне зазвучало наслаждение и необходимость.


Тео Гэвин был человеком, который не любил попусту тратить время. Он сразу же заказал оба международных телефонных разговора, а пока принялся изучать новый проект. Там была масса небольших недочетов: нужно было провести дополнительные тесты, изменить графики производства продукции, откорректировать сметы, — но все это были поправимые вопросы, и энтузиазм Тео по-прежнему был высок.

Зазвонил телефон. Сначала его соединили с Джулией. Это было плохо, он предпочел бы сначала другой звонок. Но Гэвин подготовился и к этому разговору. Он вежливо поздоровался с Джулией, поинтересовался ее здоровьем. Она проигнорировала его вопрос.

— Что случилось? — потребовала она.

Этот пронзительный, сердитый голос напомнил Тео, что он, к счастью, уже избавился от нее. Тем не менее, несмотря на свою неприязнь к Джулии, Тео признался себе в существовании какой-то затянувшейся привязанности к этой женщине, или, по крайней мере, каких-то приятных воспоминаний.

— Это касается Чака, — ответил он, стараясь оставаться любезным.

— Что ты с ним сделал?

Вечно эти обвинения! Так было с самого начала их брака — она постоянно разговаривала с ним так, как будто знала о существовании какой-то его вины. Но теперь они больше не состоят в браке (несчастная Джулия, разве можно сравнить ее с Самантой!), и Тео не собирался позволить ей запугивать себя.

— Я ничего не делал с ним, Джулия. С таким мальчишкой, как Чак, никто ничего не в состоянии сделать.

— Что ты имеешь в виду?

Он рассказал ей, что их сын убежал.

Из телефонной трубки до Тео донесся ее, несколько смягченный дальним расстоянием, визг:

— Я дала тебе мальчика на несколько недель, а ты умудрился потерять его в чужой стране?!

— Я не терял его. Постарайся понять, он убежал от меня. Он то же самое делал и в Нью-Йорке.

— Это совсем не то же самое! Мексика не Нью-Йорк! Здесь он среди своих, добрых людей, которых он понимает, в знакомых местах. А что если он там заболел и рядом никого нет, чтобы оказать ему помощь? Тео, если с Чарльзом что-нибудь случится, ты будешь лично отвечать передо мной.

Тео заставил себя говорить спокойным тоном.

— Ничего с мальчиком не произойдет. А твои обвинения в мой адрес делу не помогут. Не теряй головы, Джулия. Я хочу, чтобы ты знала — я как мог старался для Чака. Брал его плавать с собой, проводил с ним вечера, водил его повсюду. Но Чака просто невозможно ничем пронять…

— Что ты сделал, чтобы разыскать его?

— Все, что возможно для этого сделать, сейчас делается, — сообщил ей Гэвин. — Американское посольство уж поставлено в известность, у них есть определенные методы решения таких проблем. И полиция тоже. Кроме того, одна газета, она здесь выходит на английском, поместила заметку о мальчике. Еще я дал туда большое объявление. Все эти вещи требуют времени и…

— Это все недостаточно. Найми частных детективов. Два, три, хоть целое агентство, если это будет необходимо. Разыщи Чарльза, Тео; отправь его обратно ко мне, я о нем позабочусь.

— До сих пор у тебя просто дивно это выходило.

— Негодяй, — ответила она. — Может, если бы у Чарльза был настоящий отец, а у меня — настоящий мужчина…

— Джулия…

— Как только будут какие-нибудь новости, сразу же поставь меня в известность, Тео. И обязательно найми детективов. Хоть один-единственный раз сделай что-нибудь правильное. — И она бросила трубку.

«Ах, Джулия, — подумал Гэвин, глядя на замолкший аппарат в своей руке. — Слава Богу, что есть такая женщина, как Саманта. Стиль, воспитание, порода, истинная оценка мужских свершений. Как приятно будет…»

Телефон зазвонил снова. Это был Джерри Баумер, из Лос-Анджелеса. Специалист по рекламе с обычной для него энергией сразу же ринулся в бой:

— Как с вами обходится Мексика, мистер Гэвин? Хотел бы вскоре присоединиться к вам, но…

— Давай поговорим о делах, Джерри. Сначала Саманта Мур.

— Прекрасная идея. И эта переориентация вашей серии на мужчин — это просто прекрасно.

— Все уже переменилось, Баумер.

— Вы уже не собираетесь привлекать к работе Мур? Знаете ли, я должен вам сказать, у меня с самого начала были некоторые сомнения относительно ее участия в этом деле. Я сейчас готовлю подробный меморандум, в котором…

— Баумер, успокойся и послушай меня. Мы опять возвращаемся к нашему первоначальному замыслу. Серия для женщин, и все. Это окончательно. А Саманта Мур является важной, неотъемлемой составляющей нашей команды. Я позвонил, чтобы дать тебе ключевые указания по всей рекламной кампании…

— Я вас слушаю, мистер Гэвин.

— Новое название серии — «Саманта»! Ничего больше. Просто это имя и восклицательный знак. Как тебе эта мысль? — Трубка молчала. — Проклятье! — воскликнул Тео. — Нас разъединили.

— Мистер Гэвин, — сказал Баумер. — Превосходно. Превосходно. Вы прямо в самую точку попали! Саманта! Прямо хоть на долларах ставь такой ярлык! Как… как здорово!

— Тебе нравится моя идея?

— Я просто влюблен в нее, мистер Гэвин, просто влюблен! Всякий раз когда Саманту будут показывать по телевизору или брать у нее интервью, это автоматически будет рекламировать нашу продукцию. Ее имя станет символом!

— Эта мысль приходила мне в голову, — прокомментировал восторги Баумера Тео.

— Конечно, — отозвался Баумер, несколько увядая. — Саманта — это Саманта! Что за восхитительная реклама из этого получится! Позвольте мне быстро записать…

— Рекламная кампания должна быть построена вокруг этого имени, Баумер. Начни прямо сегодня. Я хочу, чтобы на проект работали оба побережья Америки. Рекламные объявления, усиленная пропаганда и информация, турне для мисс Мур. Свяжи ее с Джонни Карсоном, обязательно.

— У Джонни сейчас серьезная операция. Но знаете, что я вам хочу сказать, — если Саманта не заткнет за пояс Джонни Карсона, я готов вернуть вам свой гонорар! — Он от души рассмеялся. — А все знают, что возвращать деньги — против моих религиозных убеждений.

— Может быть, я тебя потом и подловлю на слове. Займись тем, что я тебе сказал, прямо сейчас. Я сразу же извещу тебя, как только контракты будут подписаны, и мы закрутим все наши дела.

— «Закрутим» — то самое слово, мистер Гэвин!

Не прощаясь, Тео повесил трубку и поздравил себя. «Саманта. Просто фантастическое название для парфюмерной серии! Солидно звучит, хорошо выглядит, кажется дорогим и загадочным. Это будет большой игрой. Больше никаких кратковременных взлетов и быстрых падений! Люди думают, что я богат, что все мои предприятия — чистое золото. Все это показуха, фасад. Нет, конечно, мне удается поддержать марку, занимаясь кубинскими сигарами и итальянскими туфлями ручной работы по сто двадцать пять долларов за пару, но до богатства тут еще далеко. До того богатства, которое необходимо мне».

«Фасад тоже важен, — напомнил он себе. — Способность заставить людей поверить, что дела у меня идут лучше, чем на самом деле. Вот возьмем Саманту. Если бы она разузнала, что я действую так близко на грани провала, вся сделка пошла бы прахом. Но она не знает правды и никогда не сможет ее узнать. Никогда до тех пор, пока настоящий мужчина Тео Гэвин имеет голову на плечах, а ногами крепко стоит на земле.» «Просто нужно быть настойчивым, продолжать свои попытки, — напомнил он себе. — Бей в одну точку, и ты получишь то, к чему стремишься! На этот раз — обязательно. Нет сомнений. Никаких сомнений».


— В океане есть что-то такое, какая-то сила, которая как бы притягивает меня к нему, — сказала Шелли.

Морри, шагающий радом с ней, тоже посмотрел вдаль. Не обращая внимания на других людей, они шли вместе по пляжу. Был вечер, и звезды освещали песок и воду рассеянным мерцанием, которое смывало прочь все неприятное и плохое.

— Старые морские волки, мореплаватели и рыбаки — они с тобой, они продолжают возвращаться к океану…

Она остановилась, вглядываясь вперед.

— Тот человек, по-моему, я его знаю. — У самой линии воды какой-то высокий бородатый мужчина напряженно смотрел на залив; тело его подалось вперед, как будто он собирался вот-вот кого-то ударить. — Давай вернемся назад, Морри, пожалуйста!

— Как скажешь. Я отведу тебя в твой отель.

— О, нет! — воскликнула Шелли неожиданно осекшимся голосом. — Разве мы не можем пойти к тебе?

— Пожалуйста.

Пройдя половину пути до гостиницы, Морри спросил ее о человеке на пляже.

Шелли заколебалась, но потом все-таки сказала:

— Его зовут Лео. Он вроде как хиппи, я так думаю. Но я всегда считала хиппи добрыми людьми, любящими. А Лео не такой. Форман познакомился с ним где-то, и Лео повел нас всех в одно место здесь, «Эль Тибурон» называется.

— Я знаю. Твой приятель Лео, наверное, просто заработал себе на марихуану. Тут есть такие люди, — за то, что приводят гостей, получают свой процент от заведения.

— Мне не понравилось там. А когда я сейчас увидела Лео, ко мне опять вернулись эти плохие воспоминания.

Он обнял Шелли, и остаток пути они проделали в молчании. Оказавшись в номере, Морри предложил ей выпить. Шелли отказалась.

— Пожалуйста, — попросила она. — Пожалуйста, Морри, давай ляжем в постель. Я хочу, чтобы мы были вместе и чтобы ничего не отделяло нас друг от друга. Ладно?

Морри поцеловал ей руку.

— Ничего не может быть мудрее сказанных тобой слов.

Они разделись и залезли в кровать, каждый со своей стороны. Тела их соприкоснулись, Морри и Шелли крепко прижались друг к другу. Через какое-то время она начала дрожать.