Мария Летова - Аид

Ещё я потеряла свой браслет. Где-то в… в том дне. А без этого подарка я как голая!

Захлопываю чемодан, хрипло прося:

- Помоги…

Мира хмуро давит руками на крышку, пока я застёгиваю замок.

Подойдя к зеркалу, смотрю на своё отражение. Глядя в свои глаза, поправляю разноцветный платок, который служит мне обручем. Мои волосы теперь еле прикрывают уши. Я обрезала их, как только вернулась из больницы.

Потому что меня выворачивало от них наизнанку!

От противного ощущения чужих рук, которое просто въелось в подкорку и не оставляло в покое. Сглатываю подкатившую к горлу горечь и передёргиваю плечами. Прогоняя дурные мысли. Прогоняя эти воспоминания.

И я выгляжу странно. Без своих волос я выгляжу такой худой и выставленной на всеобщее обозрение, что мне тошно. Я выгляжу маленькой. Я и так маленькая, просто раньше это не так бросалось в глаза.

Благодаря какому-то седативному уколу, я проспала в больничной палате почти сутки. Кажется, я даже позу ни разу не сменила. Я выспалась на всю оставшуюся жизнь, а когда проснулась, со мной была Мира.

Я ничего у сестры не спрашивала, потому что мне не хотелось говорить. Но я знаю, что он тоже там был.

Просто знаю, и всё.

Я чувствую тебя, понятно?

Поворачиваю голову на осторожный стук в дверь.

Возникшая на пороге Айза машет нам пухлой рукой Даура. Моё сердце наполняется нежностью. Когда смотрю на этого мальчика, думаю о том, что он вырастет во “что-то”, вроде Аида Джафарова. Потому что других вариантов у него нет. Потому что они, чёрт возьми, будто под копирку сделаны!

Боже...

У меня задержка в один день. У меня вечные задержки. Мой цикл - это вихляющая парабола. Но я хочу сообщить ему об этой задержке немедленно. Потому что он пичкал меня своим семенем абсолютно осознанно!

Четыре восхитительных раза.

Разве он не должен на мне жениться?

“Я люблю тебя”, - сообщаю ему мысленно. - “Доволен?!”.

- Можно мне с тобой? - спрашивает Айза, передавая Мире ребёнка и помогая мне спустить на пол чемодан.

- Хочешь уехать? - спрашиваю хмуро, взглянув на девушку.

Это не моё дело, но...

- Да, пожалуйста… - пряча глаза, шепчет Айза.

Смотрю на неё целую минуту. Она такая незаметная. Ненавязчивая. Очень тактичная. И сейчас она просит у меня помощи. Молчаливо, как и всё в своей жизни.

Её отец - настоящая скотина. Её мать - потерянный человек. Они живут тут почти полгода. Я не хотела отправлять Айзу на работу. Ей нужно получить образование. Я найду ей учебное место. Но летом… она потеряла год… и...

- Ты собрала вещи? - спрашиваю, сдаваясь.

- Собрала… - упрямо вскидывает она подбородок.

- Тогда пошли, - вздыхаю, катя за собой чемодан.

Дом необычайно тих. Мы покидаем его без спешки. У ворот - вереница черных внедорожников.

Мира, смотрит в окно, пока едем по заснеженному городу.

- У старой ведьмы юбилей… - вдруг говорит она, целуя темечко сына. - Будет... семейный праздник. На… кхм... тридцать или пятьдесят человек..

- Меня не приглашали, - кутаясь в пальто, бормочу я.

Я всё понимаю. Как бы не была добра ко мне старая ведьма, её семья - это табу.

Кто там у них? На этом семейном празднике? Члены парламента?

- Он тоже там будет… и я тебя приглашаю, - твёрдым голосом сообщает Мира.

Поджав дрожащую губу, смотрю в никуда.

Я не пойду. Я не могу. Незваная. Ни за что.

- Ахххххх… - выдыхаю, забросив руки за голову и вцепившись в спинку кровати.

Она ударяется о стену, а моё тело прошивает нервный импульс.

- Ммммм… - тяну, выгибая шею, содрогаясь.

Освещённая тусклым утренним светом комната наполнена пошлыми шлепками, нашими дыханиями и моими стонами.

Ещё один толчок, и я хватаюсь за его ягодицы, которые резко двигаются между моих ног. Вперёд и… ахххххххх… назад…

Моя голова ударяется о спинку, и Аид накрывает её рукой, меняя наклон бёдер и темп.

Теперь он двигается короткими плавными ударами, которые вколачивают меня в матрас. Прижавшись виском к моей щеке, второй рукой он удерживая свой вес, потому что он чертовски тяжёлый! Его живот трётся о мой. Щекочет его волосками. Теперь я стону непрерывно, готовясь к оргазму.

- Ещё, ещё… - молю его, царапая спину.

Под моими пальцами перекатываются жёсткие мышцы. Он ускоряется. Мои ноги безвольно прижаты к животу, я даже не в состоянии обхватить его ими. Из уголка моего глаза вытекает слезинка, и я взрываюсь, выкрикивая его имя…

- Чёёёёёрт… - бормочу, накрывая голову подушкой и подтягивая ноги к груди, которая жалобно ноет, прося его поцелуев и горячих рук. - Ммммм...

Маленькая комната наполнена ярким дневным светом, и это говорит мне о том, что теперь я стала спать до обеда.

Если так пойдёт дальше…

Встав с постели, плетусь к двери, за которой звенят оживлённые женские голоса.

На кухне моей съемной квартиры во всю хозяйничает Фатима, а Айза сидит на столешнице, жуя яблоко.

Фати осматривает меня с ног до головы, хмуря тонкие старомодные брови. Подтягиваю съехавшие безразмерные спортивные штаны, подвёрнутые со всех сторон. На мне такие же носки и футболка почти до колена.

У Аида Джафрова всё большое.

В его одежду меня можно было бы закатать, как в спальный мешок. Особенно чудовищная разница у нас в бёдрах, плечах и в… размере ноги.

Открываю холодильник, говоря:

- Доброе утро.

- Да уже обед, - ворчит Фатима, пока я рассматриваю пустые полки. - Со всеми носишься, а о себе позаботиться не можешь! Садись и ешь!

Пахнет волшебно.

Подойдя к окну, выглядываю во двор, где уже два дня дежурит большой чёрный внедорожник. Это вопиющее вмешательство в мою жизнь, от которого у меня щиплет в глазах.

Но этого мало!

“Неужели ты не понимаешь, как мне нужен?!”, - молю я.

Ни Фати, ни Айза… вообще никто не знает, что конкретно со мной случилось. Я просто не могу достать наружу все эти воспоминания. Я храню их в себе. Каждую минуту, проведённую в том кабинете. И свой страх, и свою трусость. Самир не выполнил своих угроз только потому, что ему вдруг стало глубоко не до меня! И потому что за мной пришли.

Я даже не знаю, жив ли этот ублюдок. Вообще ничего не знаю, кроме того, что деньги снова на месте.

- Как у вас дела? - спрашиваю нашу кормилицу, опускаясь на стул и беря в руку ложку.

- А как могут быть дела в доме без хозяйки? - сокрушается она, вертясь у плиты. - Завтра явится какая-нибудь “Лаура” и устроит там бордель.

Может и так.

Но меня переполняет глубокое разочарование! Очевидно, когда стараешься дать людям добро, их природа велит ответить тебе каким-нибудь дерьмом. Лаура - яркий тому пример. Я знаю, что она знала о моей неприязни. Но я, чёрт возьми, ничего плохого ей не сделала!

И сколько таких “Лаур”?

Я больше не хочу ничем таким заниматься. Просто не хочу.

- Мира найдёт кого-нибудь подходящего вместо меня… - говорю тихо, принимаясь за ароматный суп, который согревает изнутри.

- А ты чем займешься? - разоряется Фати. - Носки вязать начнёшь?

- Чем-нибудь… - шепчу я.

- На вот, отнеси вниз, - деловито велит она Айзе. - Где они только берут таких головорезов…

Боже, теперь она ещё и охрану мою кормит?

Айза подхватывает серебристый контейнер, набитый едой, и спрыгивает со стола. Сама она одета в не менее безразмерную толстовку и лосины.

- Твоё платье вон там, - кивает Фатима на дверь ванной, на которой висит чёрный фирменный чехол.

Платье очень скромное и длинное. Без декольте и с узкими рукавами. Я попросила Фати привезти его, потому что решила пойти на высокородный юбилей.

Оно голубое и воздушное… не знаю, может выбрать другое? Что обычно надевают незваные гости?

Я решила пойти, потому что… он всегда шёл мне навстречу.

Всегда первый.

И теперь первая пойду я. Даже если это будет самый позорный день в моей жизни. Я готова пройти через это ради него. Я хочу сделать что-то для него. Хоть что-нибудь. В любом случае, попасть на привилегированную закрытую вечеринку гораздо проще, чем в его квартиру. Особенно, если он не хочет меня видеть.

Он так зол на меня?

Устало роняю ложку в тарелку.

Он не может быть зол на меня больше, чем я сама...

- Ты очень красивая… - мечтательно вздыхает Айза спустя три часа. Лёжа на кровати и подперев кулаками щёки.

Смотрю на своё отражение, делая глубокий вдох.

Я знаю, что на этом вечере снова буду незаметной бедной родственницей, хоть Мира и обещала не оставлять меня одну. Ну, и что? На мне нет ни одной драгоценности. Это самый кричащий элемент моего образа.

Там будут его родители. И вся его семья. Это ужасная идея… просто ужасная.

Я так волнуюсь, что холодеют руки.

Смазав пальцы лёгкой пенкой, зачёсываю назад волосы, убирая от лица короткие пряди. Смотрю в свои испуганные глаза, думая о том, чтобы принять успокоительное.

Я в жизни так не волновалась, это ведь его семья…

Мира прислала за мной машину, и я не ожидала, что это будет чёрный блестящий лимузин.

- Боже ты мой, - качаю головой, глядя во двор.

Понятия не имею, как он вообще сюда заехал?

Айза помогает мне надеть пальто и подаёт сумочку. Просовываю ноги с золотые лодочки и оправляю струящуюся свободную юбку.

Выйдя из квартиры, с трудом переставляю ноги на шпильках.

Вид у меня такой поникший, будто иду на казнь. Мне нужно чуть больше времени, чтобы воссоединиться со своей гордостью. Но она уже неделю прячет голову в песок. Жалкая трусиха.