Пенелопа Дуглас - Агрессор

К черту их.

– Тэйт… – робко произнес Джаред, глядя на орудие у меня в руках.

– Не подходи ко мне, иначе в следующий раз достанется не только твоей машине, – предупредила я.

Не уверена, что удивило его больше – мои слова или безжизненный тон, но он замешкался.

Джаред смотрел на меня как на незнакомку.

Я сбежала из школы, прежде чем кому-либо выдался шанс опять меня помучить. Как только завела джип и разогналась, телефон начал мигать от входящих звонков и сообщений. Каждые тридцать секунд названивала Кейси, но ничего от Джареда.

Хорошо. Он знал, что все кончено. Он получил то, чего хотел. Я была опозорена, унижена. Его работа выполнена.

Смс, однако, слали случайные люди, большинство из которых я едва знала.

«А ты ничего, я бы тебя трахнул. Занята сегодня?» – гласило одно из сообщений. Мои пальцы с такой силой сжали телефон, что послышался хруст пластмассы.

«Занимаешься сексом втроем?» – написал Нэйт Дитрих. В животе все перевернулось.

Конечно, все надо мной насмехались, пересылая друг другу это ужасное видео, распространяя его в сети. От мыслей, что какие-нибудь пошлые старикашки будут мастурбировать, просматривая эту запись, или что соученики в школе будут смотреть на меня, теперь точно зная, как я выгляжу без одежды, раскалывался череп и горели глаза.

После очередных двух отвратительных сообщений я свернула на обочину, и меня сразу вырвало. Желудок сжался, избавляясь от последних остатков завтрака. Откашлявшись, я захлопнула дверь и достала салфетки из бардачка. Вытерев слезы, я просто сидела, уставившись в лобовое стекло. Мне совсем не хотелось возвращаться домой.

Если кто-то захочет меня найти, начнут именно с дома. А я не могла сейчас никого видеть. Я просто хотела улететь к папе, запрыгнув на первый же гребаный самолет.

Мой папа.

Вздохнув, уронила свою ноющую голову на руль.

Вот сукин сын.

Папа, конечно, обо всем узнает. Видео, скорее всего, уже разнеслось по всему городу. Учителя, родители других школьников его увидят, и кто-нибудь позвонит моему отцу.

Как я могла так сглупить?! Забыв на мгновение, что будет полной глупостью поверить Джареду, довериться ему, я еще и переспала с ним на вечеринке в чужом доме!

Этот его чертов телефон, который он поставил на комод, чтобы включить музыку, но на самом деле собирался записать, как мы занимаемся сексом. Наверно, Джаред думал, ему придется меня уламывать, чтобы согласилась сделать это у Бэкманов, а получилось, что я сама его принудила. То есть мне так казалось.

Все было ложью. То, как он сблизился со мной на прошлой неделе, как прикасался, как обнимал. Каждый раз, когда легко целовал меня в шею или в волосы, думая, что я сплю.

Все. Хренова. Ложь.

Высморкавшись напоследок, я снова тронулась с места. В мире был лишь один человек, рядом с которым я хотела находиться в данный момент. Единственный человек, который любил меня и не стал бы смотреть в мою сторону с жалостью или стыдом.

Моя мама.

Кладбище Конкорд Хилл было небольшим, и для организации движения по нему хватило одной линии. К счастью, я оказалась здесь днем в понедельник, так что вокруг было пустынно и тихо. Издалека увидев мамин памятник, я с облегчением вздохнула. Поблизости никого, я побуду одна, по крайней мере, смогу хоть ненадолго скрыться от окружающего мира, от того, что случилось утром.

Я вылезла из машины, надела флисовую толстовку, защищая себя от октябрьской прохлады. Хотя на лице, которое до сих пор горело из-за слез, ветерок ощущался приятно. И без зеркала было понятно, что оно покраснело, а глаза припухли.

Еле передвигая ноги по аккуратно подстриженному газону, я прошла мимо нескольких могил, прежде чем добралась до маминой. Блестящее черное мраморное надгробие украшали высеченные вручную розы, обрамлявшие именную табличку. Мы с папой выбрали его вместе, думая, что три розы будут символизировать нашу семью. Даже восемь лет назад мне уже нравился черный цвет. Цветы также напоминали мне о маме. Она любила привносить природу в дом.

Я прочитала надпись.

Вчера ушло. Любимая цитата мамы. Она бы мне сказала, что ошибки – это тоже часть жизни. Поэтому мне нужно сделать глубокий вдох, расправить плечи и двигаться дальше.

Вчера длится вечно. Вспомнилась татуировка Джареда, но я отбросила мысли о нем, словно горячие угли.

Не хотела думать о нем сейчас. А может, вообще никогда.

Я опустилась на влажную землю, встав на колени, и попыталась вспомнить о маме все, что могла. Фрагменты того, как мы вместе проводили время, начали всплывать в памяти, однако за прошедшие годы они немного поблекли. От нее оставалось все меньше и меньше, и мне вновь захотелось плакать.

Ее волосы. Я сконцентрировалась на образе ее волос. Они были светло-рыжие, волнистые. Глаза голубые, а на брови маленький шрам, оставшийся после падения в детстве на ледовом катке. Мама любила мороженое с шоколадом и арахисовым маслом, и играть в теннис. Ее любимый фильм – «Тихий человек». А еще она пекла самое вкусное печенье с конфетами Поцелуй Херши.

Я сдавленно всхлипнула, вспомнив это печенье. Аромат, стоявший в нашей кухне, когда она пекла разные сладости накануне Рождества, ударил по мне, словно кувалдой. Внезапно стало нестерпимо больно. Я обняла себя, согнулась, припав лбом к земле.

– Мама, – прошептала я, выдавливая слова через сведенное от горя горло. – Я по тебе скучаю.

Я упала на бок, позволив слезам отчаяния скатываться на траву. Пролежала так долго, в тишине, пытаясь не думать о том, что со мной сегодня случилось.

Но это было невозможно. Удар оказался слишком мощным.

Я ничего не значила для Джареда. В который раз он вышвырнул меня, будто мусор, а все, что сказал и сделал, чтобы меня завлечь, чтобы заставить его полюбить, было ложью.

Как мне теперь пережить жестокие насмешки, которые будут сопровождать меня изо дня в день?

Как ходить по школьным коридорам или смотреть отцу в глаза, когда все увидят это видео?

– Видишь, Тэйт?

– Что?

– Воздушный шарик. – Джаред схватил меня за руку и потащил через кладбище. Я старалась не думать о том, что находилось у меня под ногами, пока мы шли, но мне все равно виделись отвратительные зомби, вырывавшиеся из-под земли.

– Джаред, я не хочу сюда, – заныла я.

– Все будет хорошо. Со мной ты в безопасности. – Он улыбнулся, оглядывая поляну с надгробиями.

– Но… – Я посмотрела вокруг, боясь до ужаса.

– Я же держу тебя за руку. Чего еще ты от меня хочешь? Сменить тебе подгузник? – ответил он язвительно, но я не восприняла это всерьез.

– Мне не страшно. – Мой тон прозвучал оборонительно. – Просто… не знаю.

– Посмотри на это место, Тэйт. Тут много зелени, и тихо. – Джаред оглянулся с задумчивым выражением на лице. Я начала завидовать, потому что он мог видеть то, чего я не видела.

– Тут есть цветы и статуи ангелов. Глянь-ка на ту табличку. – Он указал на один из памятников. – Альфред Макинтайр, родился в 1922, умер в 1942. Ему было всего двадцать лет. Помнишь, миссис Салливан рассказывала, что Вторая мировая война проходила между 1939 и 1945 годами? Может, он погиб на войне. Все эти люди когда-то жили, Тэйт. У них были семьи, мечты. Они не хотят, чтобы ты их боялась. Они просто хотят, чтобы их помнили.

Я дрожала, пока Джаред уводил меня все дальше вглубь кладбища. Мы добрались до сверкающего черного памятника, украшенного розовым воздушным шариком. Я знала, что папа приходил сюда, только он всегда оставлял цветы.

Кто же оставил шарик?

– Я вчера принес твоей маме шарик, – сознался Джаред, словно прочитав мои мысли.

– Почему? – Мой голос дрогнул. Было так мило с его стороны сделать что-то подобное.

– Потому что девчонкам нравится розовое. – Он пожал плечами, принижая важность своего поступка. Джаред не хотел внимания. Никогда не хотел.

– Джаред, – проворчала я, ожидая настоящего ответа.

Он улыбнулся сам себе.

– Потому что она сделала тебя. – Приобняв своей худой рукой мою шею, он подтянул меня ближе к себе. – Ты мой самый лучший друг во всем мире, поэтому я хотел ее поблагодарить.

Мне стало тепло, несмотря на то, что пока еще был апрель, и траву пока еще покрывал иней. Джаред заполнил пустоту и ослабил боль так, как папа не смог. Я нуждалась в нем, и на мгновение мне захотелось, чтобы он меня поцеловал. Но идея быстро испарилась. Я еще никогда не хотела, чтобы мальчик меня поцеловал, и, наверно, это не должен делать мой лучший друг.

– Вот, возьми. – Джаред снял свою серую толстовку и бросил мне. – Ты замерзла.

Я натянула куртку на себя, чувствуя, как сохранившееся тепло его тела укрыло меня, словно щитом.

– Спасибо, – ответила я, глядя на Джареда.

Он вытащил мои волосы из-под воротника, но не убрал свои пальцы сразу, тоже посмотрев на меня. По коже пробежали мурашки, только уже не от холода. Что происходит у меня в животе?