Я не могла солгать, сказав, что не заинтересована в покупке машины. Джаред видел мои распечатки. Парень из Чикаго продавал «Понтиак G8», на который я пускала слюни, однако до сих пор не решалась купить.

Мэдок приподнял брови. Его светло-голубая рубашка была расстегнута, демонстрируя темно-серую футболку. Он вел себя как мальчишка, и долго на него злиться было невозможно. Ведь он просто пытался проявить дружелюбие.

Но я нарочно заговорила строгим тоном:

– Мне дважды в неделю надо в лабораторию, в том числе и сегодня. Еще на тренировки по кроссу. Не говоря уже о докладах по кинематографии и французскому, которые сдавать в начале следующей недели, а потом тесты по математике и химии в пятницу перед Хэллоуином. Как-нибудь в другой раз… возможно, – последнее слово произнесла практически шепотом, открыв дверь кабинета.

– Не будь такой врединой! – Мэдок проследовал за мной и выкрикнул достаточно громко, чтобы услышал весь класс: – Те фотки, где мы купаемся нагишом, предназначались только для моих глаз.

Резко остановившись, я зажмурилась, когда почувствовала на себе взгляды одноклассников. Он всерьез взялся за старое?!

Со всех сторон послышалось фырканье или даже вполне откровенный хохот. Заставив себя успокоиться, я направилась к своей парте. Краем глаза я заметила Бена, который сидел, вытянув свои длинные ноги вперед, скрестив лодыжки и постукивая ручкой по блокноту. Он потупил взгляд, явно пытаясь сдержать смех.

– Мистер Карутерс, – выйдя из-за стола со скрещенными на груди руками, мадам Лион обратилась к Мэдоку по-английски. – Полагаю, вам сейчас положено находиться в другом месте.

Мэдок приложил одну руку к сердцу, а второй указал на меня.

– Нигде, кроме как подле нее, до скончания времен, – ответил он.

– Проваливай отсюда, – сказала я ему одними губами, усаживаясь на свое место.

Наигранно надувшись, он задним ходом вышел из кабинета и скрылся из виду.

Как только за ним закрылась дверь, я услышала, что у многих зазвонили или завибрировали телефоны, включая мой. Странно. Почему мы все получили сообщения одновременно?

– Mettez vos telephones off, s’il vous plait! – Мадам попросила нас отключить сотовые. По школьным правилам во время уроков полагалось переводить их в беззвучный режим, но мы все равно носили телефоны с собой.

Я быстро потянулась к сумке, чтобы выключить свой, однако некоторым хватило наглости незаметно проверить сообщения.

Нажав на клавишу регулировки звука, заметила, что мне пришло емс от Джареда. В груди вдруг стало тепло. Спрятав телефон под стол, открыла сообщение.

Когда присланное им видео запустилось, я чуть не задохнулась.

Я не могла пошевелиться. Не могла дышать. Мои руки дрожали, пока я смотрела запись того, как мы с Джаредом занимались сексом в субботу вечером. Я точно знала, когда это происходило, судя по моей укладке для бала.

Что за?..

У меня свело живот, желчь подступила к горлу. Думаю, у меня началась бы рвота, если бы не попытки втянуть кислород через закрывшуюся гортань.

Мы. Занимаемся сексом. Нас записали.

Я – абсолютно обнаженная, верхом на Джареде, – была видна совершенно отчетливо.

О боже. Мне хотелось закричать. Такого не может быть!

Что происходит?

Мои одноклассники начали хихикать и перешептываться, а когда девочка, сидевшая рядом, громко засмеялась, я вскинула голову. Она ухмыльнулась, держа свой сотовый в руке и показывая мне экран. Меня сковал ужас. Нет, нет, нет. На ее телефоне проигрывалось то же мерзкое видео.

Оглянувшись вокруг, я поняла, что все остальные получили сообщения с этой записью.

Это невозможно! С трудом делая вдох за вдохом, я пыталась понять, что за чертовщина сейчас творилась. Непролитые слезы жгли глаза. Такое ощущение, будто я оказалась на другой планете.

Нет, это неправда. Неправда… Я покачала головой, пытаясь очнуться от этого кошмара.

Дрожь в пальцах не унималась. Взглянув обратно на экран телефона, я выключила видео. Запись сопровождалась следующим текстом: «Она хороша в постели. Кто следующий?»

Мою грудь сотряс беззвучный вопль.

Джаред.

Сообщение пришло с его номера. Он разослал его всем.

Мадам Лион попыталась привлечь внимание класса:

– Écoutez, s’il vous plaоt[9].

Я поднялась на нетвердых ногах, перекинула сумку через плечо и выбежала из кабинета. Смех и издевки зазвучали белым шумом. Они никогда не прекращались. Твою мать, они никогда не прекращались. Какая же я дура, что позволила себе потерять бдительность.

Почему не прислушалась к инстинктам? Я знала, что не могу ему доверять. Почему я была такой слабой?

Держась за живот, я старалась сдержать крики, стоны, рыдания, грозившие вырваться изнутри. Казалось, мои легкие растянулись до предела из-за быстрых, глубоких вздохов.

Видео разлетелось повсюду! К вечеру в Шелбурн-Фоллз не останется ни одного человека, не знающего про него.

Джаред. Голова раскалывалась от попыток осмыслить совершенное им предательство. Он действовал терпеливо и умно, выжидая возможности отомстить. Он меня уничтожил. Не только в школе. Вообще. Теперь я всегда буду оглядываться через плечо, гадая, кто и когда обнаружит это видео на каком-нибудь отвратительном веб-сайте.

А я его любила. Как Джаред мог так со мной поступить? Казалось, будто сердце разрывается на части.

Боже. Внутри все перевернулось, и я больше не могла сдержать рыданий.

– Тэйт, – окликнул кто-то сзади, задыхаясь.

Замерев, я посмотрела вверх. Мои наполненные слезами глаза встретились с глазами Мэдока. Он только что спустился с лестницы; в его руках я заметила телефон.

– Господи, Тэйт. – Мэдок потянулся ко мне.

– Не приближайся! – заорала я злобно. Я должна была это предвидеть. Он такой же, как Джаред. Он тоже меня одурачил. Мне нельзя доверять им. Теперь я в этом убедилась.

– Тэйт. – Мэдок снова сделал шаг в мою сторону, медленно, словно приближаясь к дикому животному.

Я хотела, чтобы он ушел. Я была не в силах слушать болезненные оскорбления или похабные инсинуации. Нет уж, не стану больше слушать.

– Просто позволь мне увести тебя отсюда, ладно? – Мэдок подкрался еще ближе.

– Нет! – выкрикнула я. От слез помутилось зрение. Я ударила по его протянутой руке, потом дала ему пощечину.

Он быстро подошел ко мне вплотную, обхватил руками, держа крепко, пока я вырывалась и плакала.

– Прекрати. – Мэдок встряхнул меня пару раз. – Успокойся. – Его голос прозвучал уверенно и искренне. – Я не причиню тебе вреда.

Я хотела ему поверить.

– Они все видели, – всхлипнула я. Моя грудь вздымалась от тяжелых вдохов. – Почему он так со мной поступил?

– Не знаю. Впервые я понятия не имею, что происходит, черт возьми. Нам надо с ним поговорить.

Разговоры. Твою мать, с меня хватит разговоров. Все мои попытки поговорить с Джаредом ничем не помогли. Ничто не помогло наладить мою жизнь к лучшему. В конце концов, его издевательства разрушили последние надежды на счастье.

Получается, я ошибалась, думая, что ему небезразлична. Что он действительно меня любит. Я поверила каждой глупой лжи. Может, он никогда не подвергался насилию. Наверно, у него даже брата нет.

Джаред наконец-то опустил меня так низко, что я захотела сбежать. Но сбежать не к надежде, любви и прочей подобной ерунде.

Мои ярость и боль формировались во что-то другое, что-то более жестокое.

Оцепенение.

Безразличие.

Равнодушие.

Что бы это ни было, я почувствовала себя лучше, чем минуту назад.

Глубоко вздохнув, всхлипнула.

– Отпусти. Я еду домой. – Мой голос прозвучал сипло, но ровно, когда я оттолкнула Мэдока.

Он убрал руки, и я медленно пошла прочь.

– Не думаю, что тебе стоит садиться за руль, – сказал Мэдок.

Я лишь вытерла глаза, продолжая свой путь. Вниз по лестнице, через пустые коридоры, к выходу.

Сегодня утром я припарковалась рядом с Джаредом. Увидев сейчас его машину, жестко засмеялась. Не от радости. Я представила, какое у него будет лицо, когда он увидит результат моих действий.

Достав из багажника джипа ломик, провела его острым концом по дверям «Мустанга», затем встала перед капотом. От скрипа металла по моим венам разлилось тепло, и я улыбнулась.

После чего разбила лобовое стекло.

Из-за силы удара оно разлетелось на сотни мелких осколков. Прозвучало так, словно взорвался целый рулон пузырчатой упаковки.

Потом я совсем обезумела. Начала молотить по капоту, дверям, багажнику. Руки гудели из-за вибраций, спровоцированных ударами, но я не остановилась. Не могла. С каждой новой атакой получала все больше кайфа. Я почувствовала себя в безопасности, задев уязвимое место Джареда. Никто не сможет причинить мне боль, если я сама сделаю им больно, верно?

Вот так и ты начинаешь травить других, – прошептал голос у меня в голове.

Но я никого не травила, – ответила я сама себе. У агрессоров есть власть. Я же никакой властью не обладала.

Замахнувшись, я разбила стекло на водительской двери. На кожаное сиденье посыпались осколки.

Прежде чем я успела переключиться на следующее окно, меня кто-то схватил и оттащил от машины.

– Тэйт, остановись!

Джаред.

Я вырвалась из его хватки, развернувшись к нему лицом. Он поднял руки, будто пытаясь меня успокоить, но я и так была спокойна. Разве он не видел? Я не потеряла контроль, мне было безразлично, что думали окружающие.

Мэдок стоял позади Джареда. Обхватив голову руками, он осматривал повреждения, нанесенные «Мустангу». Его глаза так расширились, что мне показалось, они вот-вот выпрыгнут из орбит. Школьники выглядывали из окон, стремясь получше рассмотреть развернувшееся действо.