— Извини. Я вовсе не имел ввиду тебя.

Оставляю это уточнение без ответа, чувствуя себя не в своей тарелке. В желании избавиться от неловкости, наполняющей воздух вокруг, осторожно высвобождаю руку и прячу её в карман. Внутренняя дрожь нарастает и хочется слиться с обивкой сиденья, став незаметной. Чувствую, как он наблюдает за мной. Напряженно смотрю на дорогу, будто это необходимо. Втянув голову в плечи, сжимаю кулаки, спрятанные в карманах, словно ощетинившись или закрывшись от всего мира непроницаемым панцирем.

— Я не хотел, — бросает сухо, приоткрывая окно и глубоко затягиваясь сигаретой.

— Верю, — не поворачивая голову, киваю в ответ. — Только своим уточнением, дополнив ответ, ты показал, что именно эта мысль пришла первой. Это подсознательная ассоциация, возникающая при взгляде на меня? — кусаю губы, пытаясь успокоить их дрожь, явно ставшей внешне заметной. Из глаз непроизвольно катятся слезы. Всхлипываю носом, проваливая попытку их сдержать, тихо произнося:

— Ни одно моё слово не перекроет твоих воспоминаний, а значит… Не смогу находиться рядом с тобой, зная, что ты постоянно будешь попрекать меня за провинность…

Вот и всё… Наверное, стоит попросить остановить машину и выйти. Признать очевидное оказалось не так уж и трудно. Страшно. Отчасти больно… Конечная точка жизненного маршрута длиною в несколько месяцев достигнута, а так же пик обречённого состояния, испытуемого на протяжении долгого пути.

Усмехаюсь, всхлипывая носом, вытирая остатки разом пересохших слёз на пылающих огнём щеках.

— Проклинает про себя, не иначе, — в сторонке тихо поддакивает разум.

Хочется рассмеяться в голос, а лучше высвободить стон обречённости, застрявший в горле. Вместо этого лишь зажмуриваю до боли глаза от проклятых фонарей, ослепляющих, словно лампа, направленная в лицо при допросе.

Широко распахиваю веки от резкого скрипа тормозов, сильного толчка вперёд и натянутого ремня безопасности, сдавившего грудную клетку. Испуганно перевожу взгляд на него, исходя мелкой дрожью. Сжимает руль руками, переламывая находящуюся меж пальцев дотлевающую сигарету. Судорожно выдыхаю сквозь боль. Поворачивает голову, пронзая насквозь стальным взглядом. Холодным и острым, точно бритва.

— Какого чёрта ты нарочно бесишь меня? — выпаливает быстро и яростно.

Поджав губы, отчаянно моргаю глазами, смутно припоминая подобный выплеск его эмоций.

— Переборщила с откровениями, — констатирует разум.

Хотела быть честной… Правда редко имеет привкус сладости.

— Я извинился, — продолжает более сдержанно, выкидывая окурок в открытое окно. Показное спокойствие не скрывает напряжение, в котором он пребывает. — Хотя и не собирался этого делать, потому что в моей фразе не было подтекста, именующего тебя! Но твоя реакция на неё обязала исправиться… — бьёт кулаком по рулю, заставляя инстинктивно съёжиться.

— Ты можешь не усложнять? Вначале устроила мне сцену в офисе, теперь придираешься к словам! Если б ты просто спокойно дала мне закончить дела… — обрывает фразу на середине, качая головой и усмехаясь с нотками горечи.

— Что изменилось бы тогда? — шепчу дрожащими губами.

— Днём казалось, что многое… — роняет неопределенно, порождая вихрь мыслей, набирающий силу в моей голове.

— Я отлично умею всё портить, — выдаю нервный смешок, пытаясь искренне улыбнуться, хоть как-то убрав усилившееся напряжение меж нами.

— В этом я тебе мало уступаю, — произносит более мягко, словно успев успокоиться и в отличие от меня легко усмирив вулкан эмоций, мгновение назад готовый извергнуться, уничтожив всё вокруг.

— Может ещё не поздно всё переиграть? — кротко произношу, с осторожностью ступая на путь неизвестности, словно сапёр, исследующий минное поле, знающий, что второй попытки ему не дано.

— Может быть… — приглушенно вторит в ответ, переключая рычаг передач и вжимая педаль газа в пол. Затихаю, боясь нарушить шаткое равновесие. Начинает клонить в сон от переизбытка эмоций за минувший день. Один маленький отрезок жизни, словно взрывчатка, начинённый гаммой различных чувств. Едва не уничтоживший меня сегодня и подаривший небольшую надежду на спасение своим окончанием. От любви до ненависти и наоборот… Точно качели, подвешенные над пропастью, не имеющие боковых ограждений. Страшно и притягательно одновременно. Взлетая над обыденностью и пристально рассматривая ранее неизведанное.

Стрелка спидометра плавно ползёт вниз. Перед глазами в свете мелькающих огней возникает знакомый дворик. Уютный и тихий. Притягательный даже ночью. Всё ещё продолжая дрожать изнутри, слегка поднимаю вверх уголки губ, встречая его сосредоточенный взгляд. Выключив двигатель, выходит из машины. Закусив губы в попытке успокоить отбивающее дробь сердце, наблюдаю за тем, как он направляется к моей двери. Приоткрывает, протягивая руку и бархатно произнося всего одно слово:

— Пошли.

Вкладываю свою ледяную ладонь в его тёплую, едва не одёргиваясь назад. Сглатываю перекрывающий дыхание ком в горле, сжимая его пальцы и доверчиво поднимая глаза. Мысленно уже соглашаясь со всем, что он мне предложит. Подаюсь вперёд, с усилием растягивая на губах уверенную улыбку.

Минуем двор, не расцепляя рук. Идёт слегка впереди, увлекая меня за собой, периодически усиливая нажатие пальцев, будто боясь, что я могу разорвать эту шаткую связь. Останавливаемся возле знакомой двери подъезда. Шумно выдыхаю, пытаясь перевести дыхание. Поворачивает голову, нахмурившись, сдержанно уточняя:

— Ты мне доверяешь?

— Больше, чем себе, — робко процеживаю в ответ.

В полумраке не разобрать выражения глаз. Тусклый фонарь на входе отбрасывает на его лицо слабый свет, добавляя взгляду капельку блеска. Приятная иллюзия, позволяющая на миг обмануться, словно к появлению этого эффекта причастна и я. Находясь напротив, остаюсь в тени, искренне надеясь, что моя глупая улыбка от созерцания столь притягательного явления останется незаметной. Перезвон ключей в увесистой связке перетягивает взгляд на себя. Без лишних движений, одной рукой открывает дверь, слегка подталкивая меня вперед. Не расцепляя рук. Вновь обманывая сознание, будто теперь веду я. Усмехаюсь странной интерпретации воображения. Зная лишь путь к лифту и не владея информацией о нужной квартире. Иду вперед, с долей тоски натыкаясь на знакомые вещи: тот же фикус в несуразно большом горшке на площадке, неизменный цвет стен и особенный запах. Дежавю. Словно время вернулось назад, к моменту моего первого пребывания здесь… Сейчас он войдёт в лифт, нажав цифру двенадцать на яркой панели, и скоротает медленный подъём долгим поцелуем. Весело смеясь, поднимет на руки и внесет в квартиру, крепко прижимая к груди, словно я самое дорогое… Замираю, чувствуя, как сжимаются на моих его пальцы. Не осмеливаюсь повернуться. Боясь показать ему свою слабость, оголившись перед воспоминаниями. Поджимаю губы, задерживая дыхание. Не произнося и звука в безликой тишине, бесшумно роняю на щеки горькие слёзы. Подходит вплотную, прижимаясь плечом к плечу, нажимая кнопку вызова лифта свободной рукой. Не говоря ни слова, увлекает в крохотное пространство, вмиг сузившееся вокруг нас двоих. Грустно улыбаюсь, ощущая соль на губах… и обхватывающую талию и притягивающую к себе руку. Прикосновение его лба, соединяющегося с моим, и горячее дыхание на щеках, осушающее струящиеся слёзы. Вместо тысячи слов, не имеющих смысла, крепко обнимаю его в ответ свободной рукой, склонив голову и уткнувшись в широкую грудь. Отчаянно хочется затормозить время. Нажать кнопку «стоп», обездвижив стальной механизм. Слушая спокойный ритм его дыхания. Оставшись вдвоем, словно отрешившись от целого мира. Пребывая в состоянии полного смирения на короткий миг, грозящий резко оборваться открытием ползущих в стороны дверей.

— Верхний этаж? — уточняю тихо, повернув голову в сторону оголившейся в проёме стены с цифрой шестнадцать.

— Не совсем, — уточняет с улыбкой в голосе, освобождаясь из моего захвата.

С грустью следую за ним, огибая шахту лифта, направляясь к возвышению, ограждённому железной решеткой и навесным замком. Достаёт из кармана небольшой ключ, вызывая на лице ответную улыбку.

— Раньше ты справлялся с подобными замками подручными средствами, просто взламывая их.

— Варварские способы проникновения в запретную зону остались в прошлом, — согревает озорным блеском глаз, заставляя светиться и мои. — Да и ключ мне достался без лишних проблем. Театрально вздыхаю, до сих пор широко улыбаясь.

— Только не говори, что даже спросил разрешения… С ним же теряется весь раж взлома! Столь дерзкими поступками ты меня и покорил когда-то… — растерянно закусываю губы под его изменившимся взглядом, понимая, что, возможно, сболтнула лишнего. Нависает надо мной, заговорщически уточняя:

— Ты действительно считаешь, что сейчас я на это уже не способен?

— У тебя же есть ключ, — напоминаю, едва не начиная хихикать, замечая, как он вытягивает в сторону руку и разжимает её над стыком лестничных пролётов. Прослеживая точное попадания ключа в пропасть, выдаю приглушенный смешок, наблюдая за тем, как он берётся за старое, ломая замок.

— Выпендрёжник, — произношу мягко после того, как он галантно приоткрывает предо мной железную решетку. Оставляет без ответа столь ехидное замечание, слегка приподняв брови и расстилаясь одной из лучших своих улыбок. Той, по которой я столь сильно скучала и которую так нежно люблю… С тоской во взгляде наблюдаю за ней, ловя себя на диком желании его поцеловать. Впиться губами и почувствовать, что он действительно рядом. Со мной. Выдыхаю несмело, собираясь обличить свои мысли в слова, остановленная его фразой:

— Давай-ка поднимайся выше, или я зря старался?

Тихо киваю в ответ, проходя вперёд, ощущая новую волну накатывающей усталости и морального изнеможения от прошедшего дня. Желающая взять своё (а своё ли теперь? Вопрос…) и не способная получить это в данный момент.