— Да какое ты имеешь право? — взрывается, едва не переходя на писк, спрыгивая со стола. Обращаюсь к нему, словно её здесь и нет:

— Сколькими процентами акций компании, включая те, что принадлежат дочке, после развода владею я?

— Двадцати пятью, против пятидесяти одного моего, — ровно выдыхая, спокойно отвечает, лишь метая молнии сквозь глаза.

— Это даёт мне право единолично уволить, дерзящего акционеру, сотрудника?

Переводит взгляд на округляющую глаза секретаршу, едва показывая подобие улыбки. Выдерживает паузу, медленно выдыхая.

— Нет, — произносит, растягивая победоносную улыбку на её лице. Добавляя блеска глазам, смотрящим на него с нескрываемым восхищением.

— Что ж, — протягиваю с долей обречения, — тогда я пошла.

Замираю на вздохе, услышав ласкающий тембр, приглушенного голоса.

— Единолично не можешь. Но уговорив меня…

Удовлетворенно улыбаюсь, глядя на поджавшую губы сотрудницу.

— Дверь с обратной стороны закрыла. У нас важное совещание.

Громкий стук каблуков, словно бьющий по вискам. Морщусь от вибрации, проходящей внутри. Бросаю туфли. Делаю пару шагов вперед. Останавливаюсь возле стола. В метре от того места, где задрав юбку, сидела она. Привстает. Отступаю назад, встретив взгляд, наполняющий пространство неразбавленным страхом. Упираюсь в гладкое дерево. Плавно сокращает расстояние, напоминая зверя, готовящегося к прыжку.

— Зачем ты пришла? — всё сильнее пугает своим показным спокойствием. — Я неясно выразился, что у меня есть дела?

Улыбаюсь, дрожащими от нервного напряжения губами.

— Не знаю зачем пришла… — стираю языком помаду, увлажняя им горячие губы. Упирается в колени, надо мной нависая. Цепляюсь взглядом за пряжку ремня, не решаясь поднять глаза выше. Учащенный пульс грохочет в ушах. Обдаю парами алкоголя его рубашку. Закусив губы, развожу в стороны ноги, ощущая скатывающуюся от этих движений, ткань платья. Позволяя? Разрешая? Желая, чтоб он подошел вплотную ко мне. И ещё чуточку ближе.

— Перефразирую вопрос, — поднимает вверх мой подбородок. Соприкасается тканью брюк с кружевом моего белья, преодолевая разделяющие нас сантиметры. — Что ты готовилась тут увидеть? — едва сдерживает ярость, вырывающуюся сквозь голос.

— Просто хотела обсудить… — увожу взгляд насколько возможно. Возвращает на место заставляя смотреть в глаза.

— Боялась застукать с поличным? — усмехается, размыкая пальцы на подбородке, отпуская руки по обе стороны от меня. — Разочаровал?

Сглатываю, выдавливая из себя слова.

— Да, вернее нет… Я запуталась на какой вопрос надо отвечать…

Вздыхает, устало, словно до невозможности его напрягаю.

— Хотела обсудить… продолжай свою фразу.

Закусываю губы, слегка стесняясь, но всё же смотря в эти бездонные глаза.

— Всё же три или два..?

— Два, — отвечает на выдохе едва касаясь щетиной горячей кожи моей щеки. Царапает, хотя и проводит плавным движением… Болезненные импульсы истошно стучатся в мозг. Наверняка сейчас там пусто… Чёрт! Вот только эти ощущения безумно заводят. Отстраняется. Реагирую мгновенно сцепляя руки замком, вокруг его шеи.

— Я давал тебе повод думать, что я тут с ней..?

Не успеваю подобрать слова, ощущая меж бедрами его руку. Отодвигающуюся в бок, тонкую полоску белья. Льну ближе. Наплевав на последствия. Выпитый алкоголь так и не успокоил нервы, а лишь обострил до предела желания…

— Она меня провоцировала, а когда я зашла… — вырывает гортанный стон, одним движением проникая внутрь. Пытаясь избавиться от внутреннего комка напряжения — закрываю глаза.

— Что она? — уточняет сдержанным тоном. Проникая пальцами под разными углами, усиливая нажатия и ласково массируя. Заставляя дрожать от одной мысли о большем. Бесстыдно насаживаться на них. И просто… безгранично желать его. В кабинете ужасно душно. Катастрофически не хватает воздуха. Тянусь к губам с поцелуем, чтобы отнять глоток у него. Плавно уворачивается, шепча на ухо:

— Я задал вопрос, а ты ещё не ответила.

— Понятия не имею о чём ты, я потеряла нить разговора, — замолкаю, пытаясь сосредоточиться о настигающих ощущениях. Совсем немного до желанной разрядки. Смыкаю отяжелевшие веки, закатывая глаза… Резко затихает, вырывая жалобный стон.

— Хорошо… — пытаюсь собраться с мыслями. — Она льнёт к тебе словно кошка. Трясёт своим силиконом перед глазами. Задирает юбку, сидя на столе… Продолжи пожалуйста… — трусь щекой о щетину, обхватывая затылок. Путаясь пальцами в мягких волосах. Усмехается, прикасаясь губами к щеке:

— Твою логическую цепочку или просто дать тебе кончить?

Вздыхаю обреченно, цепляясь за него. Впитывая его запах, сквозь тяжелый воздух.

— Если без первого нет второго, то продолжи всё.

— Я тебе уже говорил, что она мне безразлична.

— Но она тебя соблазняет… — облизываю пересохшие губы, опаленные горячим дыханием от восстановленного ритма его движений. Пытаюсь добиться понимания, — Она хоть и безмозглая, но красивая.

— Гладкое чувство, правда? — усмехается, глядя в глаза. — Когда ревность рисует картинки, уверяя, что обратного варианта тебе не дано, — впивается в глаза жестким взглядом, возвращая кружевную полоску белья на прежнее место. Качая головой, словно не может смириться с настигнувшей мыслью. — Ты же была уверена в этом, поднимаясь сюда…Кусаю губы, бросая в воздух болезненное:

— Да…

— Когда ты дорастешь, чтобы понять? — опускает голову, соединяясь своим лбом с моим. — Верность — это не ежедневные слова о любви. Не показной отворот головы от девушки, притягивающей взгляды. Ни обещания. Ни отчеты о ежечасном месте своего нахождения… Не пустое слово, мать твою! Это внутри! Всегда! Крутится в мыслях независимо от твоего мнения на этот счёт! Защитный механизм, не прекращающий работать ни на минуту. Ни сломленный под действием алкоголя. При мимолетном взгляде на шикарный зад или пышную грудь. Не начинаешь задаваться вопросом — «Почему бы нет, ведь никто не узнает!?» Ведь можно просто развлечься, свалив от проблем, что образовались вокруг! Можно. Да щёлкает внутри. Срабатывает пульсацией под кожей, подавая сигнал в мозг. В любом состоянии. О стенки черепной коробки бьётся единственная мысль, даже если перед тобой и есть на что засмотреться… «Моё лучше…» Опускаю глаза, роняя на платье скатывающиеся по щекам слёзы. Касается губами горящей кожи, впитывая их.

— Ты так и не поняла разницу между красивой женщиной и любимой. Если разденется первая, она притянет лишь взгляд. Возможно вызовет сдержанную ухмылку. А тебе стоит лишь закусить свои губы, пусть и закутавшись одеждой сполна, чтоб за секунды взорвать до максимального значения мой пульс. -

Отстраняется, отходя на пару шагов к лежащему на краю стола файлу с документами. Обреченно опускаю голову, теребя свои руки. Сползаю с края стола, поднимая валяющиеся рядом туфли. Не решаясь нарушить тишину и подойти. Переполненная горечью и болью, сжимающей сердце изнутри.

Прикуривает сигарету, забирая файл. Подходит ближе. Выдыхает дым в бок, с отрешённым выражением лица. Небрежно кидает бумаги на стол, рядом со мной.

— Твоё разрешение. Теперь уходи, пока не послал в грубой форме.

Не трогаю, лишь проведя по ним взглядом. Снимаю с пальца кольцо, аккуратно кладя его на прозрачную гладь.

— Я не заслужила его носить. Прости.

Ухожу, не видя ничего перед собой. Автопилот работает в штатном режиме, заранее зная где расположены любые углы. В приемной никого. Анюта расстроившись ушла развлекаться? Плевать. Она заслужила праздник. Не то что мы… Мы… Нет больше. Если когда-то и были. Вытираю слезы в зеркале лифта. Ухожу в туалет — привести себя в порядок. Сносно. Для чего тянуться выше?

Не успеваю осушить первую рюмку, как сзади прилетает довольный Димка:

— Последние полчаса тебя ищу. Где была? — серьёзным взглядом, всматривается в пустые глаза.

— В туалете, — выдаю без тени эмоций. — Стало плохо. Явно чего-то перепила. А ещё, представляешь, — показываю с горькой улыбкой опустевший палец, — Потеряла кольцо. Соскользнуло наверное. Хмурится, меняя взгляд.

— Может, это к лучшему?

Усмехаюсь, обнимая его и теребя по волосам.

— То, что мне плохо?

— Глупая, что наконец-таки его сняла…

— Пусть и сама, — отзывается разум.

«Жаль, что сама…»

Уже не брезгую водкой с клюквой. Приходя к осознанию, после третьей порции, что алкоголь подкашивает лишь ноги. Не отключает сознание. Не осушает глаза. Украдкой вытираю скатывающиеся слёзы, чувствуя вибрацию музыки, басами проходящую сквозь пол и стены. Глянув на время около полуночи, решаю, что вполне «повеселилась», да можно уйти.

— Проводить, — спохватывается заметно захмелевший друг.

— Не стоит, — улыбаюсь устало. Дойду до стоянки такси.

Пресекаю разговоры, направляясь к выходу. Забираю из гардероба в фойе пальто, морщась на то, что приехала в туфлях. Открываю стеклянную дверь, проклиная себя за безумие. Минус семь. Гололед. Высоченные шпильки, позволяющие только что по снегу ползти. Три сотни метров до стоянки такси. Едва не падая, ухожу, уподобляясь Золушке. Нет, не оставив принцу туфельку. Кто я такая, чтобы тратить впустую на меня свои дни? Скидываю обувь, на мысочках, моля Господа не отморозить всё, что возможно, буквально сбегаю подальше от этого гиблого места. В попытке укрыться хоть где-то в тепле, от накрывающей вакуумным куполом пустоты. Водители в полночь привыкшие и не к таким выкрутасам. Спросив лишь адрес, удостоверившись в наличии оплаты, включает печку на полную, получая на свой счёт приличное количество бонусных очков.

Приглушенный свет в пустом коридоре, заботливо оставленный мне. Скидываю постылые туфли, направляясь отогреваться ноги в горячую воду. И лишь выходя… замечаю на банкетке прозрачный файл, с разрешением… Беглый взгляд на часы — около двух. Разбудить маму, выдав своё безумие? Расспросить когда он здесь был? Едва не вытряхиваю из сумки все мелочи, ища на дне телефон. Пропущенный вызов, неуслышанный в отбойном ритме, вибрирующих басов. Многословное риторическое смс, осаждающее на пол. «Прежде чем петух пропоет дважды, ты трижды отречешься от меня… Не так ли? Разрешение отвез к родителям. Не к чему подрезать крылья — лети.»