— Я не могу обещать… — откидываю вилку, пытаясь сдержать вновь подступающие слёзы. Чувствуя себя беспомощной как никогда. — Не хочу о нём думать. Пожалуйста, не уговаривай больше, — умоляю, снижая тон. — Завтра Кристина прилетит. Мне будет легче…

— Надолго ли… легче?

Отворачиваюсь к окну, закусывая губы. Вновь погружаясь в себя. Не желая его отпускать… Словно от моих действий уже что-то зависит. Будто ему нужны мои оправдания и слова…

— Я никогда не думала, что может быть так трудно… Больно, — поворачиваюсь, уже не пряча слёз. — Я вечно думаю о нём. Не могу быть одна! Мам, я не способна его отпустить… Пойми, это выше моих сил!

Обнимает, наклоняясь надо мной, прижимая к своей груди. Делясь со мной всей своей нежностью и размеренными ударами своего сердца. Успокаивающими. Убаюкивающими. Забирающими все неприятности в себя. Словно фильтруя мою жизнь и повисшее над ней настроение.

— Я всё понимаю… но ты должна…

Звенящий будильник ранним утром. Пытаюсь спросонья сообразить, что он требует от меня сделать. У меня выходной. Дочка дома. Ах да, аэропорт… Быстро завтракаю, чтоб успеть до пробок. Встретить Кристину и отвезти… Куда? К себе? Передергивает от одной мысли о пустом доме. К маме? Тоже не вариант. Не поговорить по душам. Остается только её квартира, если прилетает одна. Не хочу, чтобы Тони рассказал ему, в каком я состоянии… Хотя к чему шифроваться? Наверняка прекрасно осведомлен о моих делах. Была бы не безразлична, так приехал бы и забрал меня… Как увозил, вернувшись в Москву, в эти дни дочь. На каток и в развлекательный центр. Без меня. А я, поджав губы, сидела на работе, кусая ручку, чтобы не раскричаться от боли. Выслушивая краткие отчёты мамы о том, что они уехали. И куда.

Вновь пищащий мобильный. Лечу на скорости, одной рукой просматривая высветившееся напоминание, мигающим экраном привлекающее к себе внимание. Переводя ненадолго взгляд от дороги, пытаюсь рассмотреть, что ж я в этой суете опять умудрилась забыть. Спохватываюсь, резко перестраиваясь и тормозя на ближайшем возможном участке. Выхожу отдышаться, встречая морозный порыв ветра, резко глотающим воздух от накрывающего осознания ртом. Твою ж мать! Только не сейчас! Ну, для чего? Быть такого не может! Пинаю колесо, вновь всматриваясь в горящий экран. Нервно забрасывая телефон в карман, и хмуря брови. Два-три глотка воды — становится легче. Чёрт! Стресс! Просто стресс! И уставший от нервного истощения организм. Не может такого быть! Я не пропускала таблетки, надо пить новые, а перерыв так и не наступил. И что тогда? Сколько? Напоминание стояло через неделю. И что теперь? Если вдруг «да», рассказать? Затянуть удавку потуже? Чёрт! Я ведь почти смирилась с разводом. После уговоров мамы решила попробовать. Дать себе шанс. Отпустить навсегда. Не вовремя… Как и всё в моей жизни. Крутящийся волчок, сошедший со своей оси. Готовый в произошедших изменениях траектории врезаться в стену с размаху или надолго остановить своё вращение. Пока заботливая рука не установит его в исходное положение и не запустит вновь. Только кто же выступит добродетелем в моём случае? Сомневаюсь, что нынче знакомые способны оказать такое влияние на мою жизнь. Сажусь в машину, задумчиво кусая губы. Ловлю слишком серьезный взгляд в зеркале. Подмигиваю отражению, ломая бетонную стену напряжения.

— Прорвемся. И не из таких ситуаций есть выход. Надо лишь только до него дойти. Или доползти, если не хватит сил на шаги. В любом случае, перешагнув черту, станет легче. Должно стать!

— Твой нездоровый оптимизм, как блохи на дворовой собаке — неискореним! — подтрунивает хохочущий разум.

— Боюсь, это единственное, что осталось в целостности от прошлой меня…

Ключ в зажигании. Поворотник. Круговое движение руля. Громкая музыка и на удивление свободная дорога. Морозное солнце, искрящийся снег. Словно тысячи бриллиантов рассыпаны по обочинам. Свежий. Ещё не обезображенный выбросами и грязью, летящей из-под колес.

— Всё наладится, — повторяю, как мантру. Медленно срастаюсь с этой мыслью, пропуская её корни в глубины себя.

Парковка, аэропорт. Улыбаюсь шире в ожидании встречи. Самолет уже приземлился. По пути в зал ожидания натыкаюсь на аптеку, выделяющуюся своей неброскостью среди ярких кафе. Не думая, забегаю и кидаю деньги на стойку к улыбающемуся провизору:

— Двойной тест, пожалуйста, — убедимся наверняка.

Прячу покупку в сумку и спешу, отбивая веселый ритм каблуками по гладкой плитке, в сторону зала ожидания. Накидываюсь на подругу, душа её в крепких объятиях. Вновь чувствую приступ подступающих слёз, но впервые за эти бесконечные дни спровоцированный радостью.

Выставляет бессмертный «JD» на изящную поверхность своего стеклянного кухонного стола. Отрицательно машу головой.

— Я за рулём. Ты же знаешь.

— На сухую разговор у нас продлится дольше, — весело фыркает в ответ. — Оставь машину, переночуешь, а завтра поедешь к родителям. За дочкой они присмотрят, — наливает стакан. — Тебе надо отдышаться. Выплеснуть напряжение. Посмотри на себя! Словно натянутая струна! Похудела ужасно и цвет лица — точно у глубоко больной.

Не слушая моих отказов, бегает по кухне, нарезая приобретенную по пути закуску.

— Пей, — выставляет тарелки. — Чем закусывать будешь?

— Может этим, — достаю из сумки бирюзовую коробочку, водружая на стол.

— Твою ж мать! — закашлявшись, выпаливает подруга. — И сколько?

— Сама не знаю. Наткнулась с утра на напоминание пить таблетки и осенило мыслью, что в этом месяце никакие средства гигиены были мне не нужны, — грустно смеюсь над её нахмуренным видом. — Да перестань подготавливать для меня виселицу. Купила перестраховаться. Наверняка просто сбой. Моя нервная система ищет защиты.

— А если положительный, ты хоть его в известность поставишь? Послезавтра ведь суд… Это сыграло бы на руку. Отрезвило мозги. Как ни пытаюсь понять его действий — в голове каша!

— Для начала разведусь, — поднимаю уголки губ, опуская их под гневным взглядом Кристины. Осекаю, взрываясь. — Перестань на меня так смотреть. Он твердил, что мечты должны осуществляться! А на днях, после ночи, проведенной вместе, заявил, что не станет дважды повторять одну и ту же ошибку!

— Так, может, говорил вовсе не о тебе? Во фразе был другой смысл? Твоего мужа сложно понять. Его поступки и жесты говорят намного яснее, — улыбается с хитрым прищуром. — И ты всё-таки соблазнила его. Ну и правильно! Пусть помучается воспоминаниями одинокими вечерами. Не одной же тебе страдать.

— Одинокими ли? — хмыкаю грустно.

— О, в этом не сомневайся! Я тебя уверяю, что, если вы всё же разведетесь, он в ближайшее время на километр к себе никого не подпустит. Пока не перерастет ваши отношения. А это будет не скоро.

Поднимает с места, подталкивая в сторону уборной.

— Давай уже, не мучай моё исходящее слюной любопытство, — весело смеется. — И дверь не запирай, а то вдруг тебе станет плохо, а я девочка хрупкая, её не выбью.

— Ты поедешь со мной на суд? — уточняю, задержавшись в дверях.

— Куда ж я денусь? Конечно. Тресну твоего по голове чем-нибудь тяжелым. Иди уже! — нетерпеливо взрывается. — С отсрочкой в пять минут результат не изменится!

Захожу, нервно дрожа. В первый раз было не так страшно. Даже забавно. Пока не накрыло осознанием. Интересно, сейчас, спустя пять лет, чувства изменятся? Или охватывающая гамма будет схожей? Хотя, ведь и я сильно изменилась. Вроде… Была не была. Выжидаю отведенные минуты, не рискуя взглянуть. Выхожу, зажимая в пальцах два торчащих пластиковых хвостика.

— И? — подлетает Кристина, выхватывая тесты из рук.

— Не знаю, — глупо взираю на убегающую к окну подругу. — Я испугалась и не смотрела.

— Что ж… Выдает вердикт, — подходя ближе. — Судьба тебе абсолютно не благоволит. Никакого шанса. Результат очевиден.

Отбираю, закусывая губы, пытаясь разглядеть результат.

— Крис, ты нахалка! Она одна!

— Конечно одна. Говорю ж — без шансов. Реагент девственно чист. А ведь ребенок мог бы у вас всё изменить… Да придётся тебе помучиться во избавление самой.

— Не грусти, — обнимаю нежно. — Хватит тебе и одной крестницы. Зато игра будет честной. Без перекрывающего глотку шантажа. Возможно, даже выйду победителем… Если повезёт.

Здание суда. Без пятнадцати десять. Сижу в машине, давно выключив двигатель. Его машина напротив. Чего-то ожидаю, глядя на неё. Не отрываясь взглядом, словно медитирую.

— Пошли, — дергает за руку Кристина. — Быстрее сядем — скорее выйдем, — подтрунивает, желая вернуть растоптанный каблуками оптимизм. Киваю в ответ, заправляя от ветра пальто, поправляя вниз слегка задравшуюся узкую юбку. Протягиваю повестку на входе и прохожу к нужной двери. Встретившись с ним мимолетным взглядом, чувствуя подступающую дурноту. Отворачиваясь резко, сталкиваюсь со своим адвокатом. Улыбаюсь неловко, смутно понимая, как в таких ситуациях следует себя вести. Заходим в кабинет. Расстроенно осматриваю всё вокруг, ожидая трибун, судей в белых париках и мантиях, вершащих надо мной приговор… Точно картинка из голливудских фильмов. А на деле вижу лишь освещенную комнату с Т- образным длинным столом. Строгую женщину, слегка улыбающуюся при нашем приближении. Отодвигающий для меня стул, адвокат. Нависшая тишина. Не смотрю на него, упираясь взглядом в стену. Тщательно обследуя её незамысловатый рельеф.

— Вы не передумали? — уточняет судья.

Смотрю на него. Переводя взгляд с выбитых обоев на непробиваемое лицо. Глаза в глаза. Рефлекторно сжимаю губы. Не желая отвечать на поставленный вопрос.

— Нет, — выдает скупо, не удерживая проскальзывающий по лицу мышечный спазм. Позволяя на миг мелькнуть во взгляде уколу боли и ранимости.

Смыкаю веки, сдерживая дребезжание в голосе, повторяю его:

— Нет.