В жизни ад может наступить ещё до того момента, когда прекратится биться твоё сердце. Уча тебя жить в нём. Жить, смирившись с ним.

Любезный мальчик провожает нас на указанные в билетах места. Тиковые плетеные стулья, белые мягкие подушки, широкий тент, закрывающий от палящего солнца, и освежающий ветер, свободно гуляющий среди навесов.

Лазурное море, уходящая в горизонт пристань и сотни различных по классу и размеру судов, готовые побороться за три главных приза. Яркие паруса, развевающиеся на ветру флаги, стильно одетые команды матросов, нарастающий нетерпением гул вокруг.

Столик на возвышении облеплен толпой разгоряченных азартом людей, желающих сделать нереально большие ставки. Высвободившись из рук мужа и успокоив его фразой, что скоро вернусь, бреду в самую гущу событий, мечтая пощекотать нервы, поставить зажатого в руке франклина на бирюзовую яхту, ту, которая так ярко выделяется среди сливающихся в единое пятно белых парусов. Жду своей очереди. Получив заветный квиток, салютую мужу с улыбкой, показываю жестом, что вернусь через пять минут, и иду в сторону бара, вглубь, подальше от всех. Здесь тише, почти не встречаются опоздавшие лица. Все заняли места, ожидая феерического начала, слушая задорный голос ведущего, зазывающего азартно потратить законно или не очень заработанные деньги.

Пройдя мимо бара, замечаю небольшой спуск вниз к белому песку, к самой кромке воды. Небольшая тихая заводь, закрытая от лишних глаз высокой пристанью. Спускаюсь, скинув обувь, садясь прямо на горячий песок, достаю наушники и включаю отвлекающую от всего музыку. Feeling good… Улыбаюсь, смотря на прыгающие солнечные блики от корпусов яхт. Скрытая тенью от шляпы, пытаюсь стать невидимой здесь для всех… Музыка заглушает любые звуки, вытягивает изнутри весь негатив, оставляя взамен лишь сладкое, дурманящее чувство наполненности, мягкий кокон из окружающего ото всех одиночества, в котором находиться свободно, легко. Приоткрываю глаза, замечая перед собой надпись на мокром песке «Hello». Поднимаю голову, замечая рядом совсем юного парня с привлекательной, открытой улыбкой, итальянской внешностью и светящимися весельем глазами. Не выключая оглушающей музыки, улыбаясь, мягко киваю в ответ. А он выписывает пальцем:

— How are you? — Как дела?

Не желая нарушать своё молчание, рисую рядом улыбающийся смайл.

Перечеркивает, написав:

— It's not true. — Неправда.

Фыркаю с улыбкой. А остальные поверили…

— I wouldn't say that… — Мне не следует говорить, что…

— You are beautiful. — Вы прекрасны.

— But you lie to me. — Но Вы лжете мне.

— Please smile… fair. — Пожалуйста, улыбнитесь… честно.

Вытаскиваю наушники, смотря в заряжающие позитивом глаза, и, улыбаясь, мягко произношу очередную ложь, не желая обидеть, мечтая лишь побыть в одиночестве ещё несколько минут.

— Leider spreche ich Englisch nicht. (нем.) — К сожалению, я не говорю по-английски.

— Really? — Действительно? — слышу позади знакомый голос.

Песок заглушает приближающиеся шаги. Смотрит на парня, прожигая насквозь.

— Have you got any problem? — Какие-то проблемы?

Усмехаюсь. В данный момент только одна. Взгляд, который хочется с себя скинуть. Продолжаю смотреть на заплыв, отчасти жалея сидящего рядом позитивного парня. Но ведь сам виноват, не в то время, не к той подсел…

— We are just talking. — Мы просто разговариваем.

Хотелось влезть с оправдательной фразой, что я лишь молчу рядом… Но какая разница? Здесь не действует презумпция невиновности. Застукана с поличным… не иначе. Готовься ответить по всей строгости.

А на песке так и виднеются аккуратно выведенные последние фразы. Чем не повод для ревности? Чертыхаюсь, уже не вникая в суть разговора. Вырывая лишь обрывки заключительных фраз.

— This is my wife. — Это моя жена.

— You are a lucky man. — Вы счастливый человек.

— May be… — Быть может.

There are doubts…? — Сомневаетесь..?

— Then you’re crazy. — Тогда Вы ненормальный.

Поднимается и уходит прочь. Отличная характеристика мужу, хотя я и сама не лучше. Идеальная пара. Подходит ближе, садясь напротив, коленями на мокрый песок, в дорогом костюме… инстинктивно морщусь. Нет, не от столь притягательного жеста — стоящего на коленях предо мной мужа, хотя такого ранее не припомню… просто… жалко костюм. Зарывается руками в волосы и притягивая ближе к себе, с неуверенной улыбкой тихо произнося:

— Прости меня. Я во многом не прав.

Усмехаюсь, пытаясь разглядеть в глазах признак игры… но не нахожу.

— Кто ты? Мой муж никогда не извиняется за свои поступки. Ни перед кем. Тем более предо мной.

Отводит взгляд, кутаясь в моих волосах, утыкаясь в шею, будто ища защиты.

— Простишь?

— Да куда ж тут денешься. — А разум вторит: растоптать каблучками всё вышесказанное, собрать неприглядные остатки и выкинуть прочь из памяти.

Плохое забывается быстрее. Ведь оно изначально обесценено, лишено всякого смысла. Это лишь ненужный балласт, тянущий на дно. А вверх… Вверх тянут лишь светлые эмоции и чувства. Замена одного другим вызывает кратковременную эйфорию. Взрыв эндорфинов. Веру. Зарождающуюся надежду. И пусть это лишь химия. Очередная реакция в организме. Но ведь иногда так хочется отдаться моменту и хоть во что-то поверить… Неспешно идём к друзьям, пряча глаза за зеркалом очков. Выигрываю один к трём. Досматриваю очередной заплыв, крепко держа за руку мужа. Перебрасываемся короткими фразами, иногда встречаясь неловкими взглядами, вызывающими странную улыбку. Будто подростки на первом свидании, искоса присматривающиеся к друг другу и не знающие, чего ожидать. Стоит ли вновь пытаться впустить его в себя? Пропитаться доверием? Открыться, подставившись под удар? Но ведь и он вполне готов признать былые ошибки… а что, если ударю сама? Об этом думать не хотелось вовсе. Не сейчас. Не в этот момент хрупкого перемирия. Не в тихой вере в попытку начать всё с начала, перекроив усвоенным опытом былые ошибки. Переписав заключительный акт более позитивно… Домой едем практически молча. Уставшие от жары, проголодавшиеся и утомленные оглушающим гулом. На заднем сидении. В попытках мужа покрепче к себе прижать и аккуратно поцеловать. Прерываемся у порога Крис тем, что игривое настроение можно отложить и до вечера, иначе оставшихся трёх часов до приема нам совсем не хватит, чтобы на нём засиять. Выставленные с вещами за порог мужья, с согласованным временем их приезда. Прощаемся с неловкой улыбкой, трепетно прижавшись друг к другу, боясь резко пошевелиться, чтобы не разорвать соединяющий в одно пространство воздух вокруг. Всё кажется правильным… Таким естественным.

Медленно проводит пальцами по щеке, лаская зудящую кожу.

— Я буду тебя ждать. Всегда.

Улыбаюсь…

— Мне не потребуется так много времени, чтобы к тебе прийти.

Отпускать совсем не хочется. С грустью отгоняю витающие рядом мысли о том, что всё бесследно растает, закончится, так и не начавшись. Вновь. Возможно…

Расцепляю пальцы у двери, не желая идти наряжаться. Зачем? Для кого?

Приятней было бы сейчас вместе с ним сбежать от опеки подруги и попытаться побыть только вдвоем, не для кого-то, не потому, что надо… Попробовать прожить этот момент лишь для себя. Закрываю дверь, ещё пару минут всматриваясь в повисшую вокруг тишину. Порой самое тихое сердце кричит громче всех, разрывая на части пространство. Таит множество эмоций, подавляемых снаружи нейтральной маской. Натягиваю улыбку и иду радовать Крис, отдаваясь в её умелые руки. Сажусь на приготовленный заранее стул, стоящий в центре комнаты рядом с маленьким журнальным столиком, усыпанным горой разноцветных тюбиков косметики. Под расстилающимся, струящимся из окна мягким светом, закрываю глаза. Чувствую щекочущие прикосновения кисточек, бережные нежные пальчики на своем лице… почти отрешаюсь от действительности, слушая медленную музыку, поставленную заботливой подругой. Пронизывающая сознание Sia с вызывающим «Ты готова стать свободной»… Крис колдует с волосами, завивая в непослушные локоны. Сладко потягиваюсь при просьбе открыть глаза.

Останавливает мою попытку подойти к зеркалу.

— Вначале платье! Хочу, чтобы ты увидела законченный образ.

Улыбаюсь, открывая чехол. Замираю от нежного прикосновения атласа к коже.

Раскладываю на кровати, критически осматривая то, что, кажется, мне не подойдет… Иду выбирать бельё, смутно понимая, что же можно надеть под столь тонкий материал.

Озорно смеющаяся Кристина выносит вердикт:

— Оно здесь лишнее. Поверь. Кружево пропечатается, вульгарно бросаясь в глаза.

Неоднозначно смеюсь…

— А без белья я буду выглядеть более скромно? Да мой ненаглядный тебя прибьет.

Улыбается.

— Ты будешь выглядеть очень эффектно и, судя по его пожирающему перед уходом взгляду, он мне ещё скажет спасибо. Сомневаюсь… скорее не выпустит в таком виде из дома. Прикует к батарее, которой к моему счастью, тут нет.

Покорно иду примерять наряд, полностью избавившись от белья, словно скидывая спасательный круг, ещё держащий меня на плаву. Подхожу к зеркалу и раскрываю от удивления глаза… на меня испуганным взглядом смотрит невероятно притягательная незнакомка. Черные пушистые ресницы, эффектно обрамляющие глаза. Кошачьи стрелки, придающие глубину взгляду. Нежный ровный персиковый тон, выделяющий скулы румянцем, будто легкое стеснение коснулось глубины души. Ярко выделяющиеся алые пухлые губы, словно лепестки роз, аккуратно лежащие на фарфоре, вызывающие желание прикоснуться к их бархату и попробовать на вкус. Улыбаюсь… неброская порочность, притягивающая взгляд. Ему не понравится. Он будет взбешен.

Платье, облепляющее стан, словно вторая кожа. Мягко прилегающий черный атлас, V- образным вырезом расходящийся от толстых бретелей и очерчивающий грудь так, что видно соски. Чёрт! Да он мне и в машину не даст присесть, не то, что появиться в этом на приёме! Платье подчеркивает бедра и расходится чуть ниже глубоким разрезом. Устремляется в пол струящимся вокруг ног материалом. Высокие шпильки лишь слегка приподнимают ткань над поверхностью пола. Делаю шаг, эффектно обнажая оголенную ногу. Красиво? Бесспорно! Но это не я. Эта женщина способна свести с ума одним своим появлением рядом. Приковать к себе всеобщее внимание.