Бертрис Смолл - Адора

Феодора почувствовала непреодолимое желание. Две женщины подошли к кровати и широко раздвинули ее ноги. Она улыбнулась и протянула Александру руку. Он поцеловал ее мягкую ладонь и встал на колени меж ее ног так, чтобы видеть ее набухшую грудь.

Внезапно она ощутила, как он коснулся фаллосом ложбинки меж ее ног. Тело ее дернулось — ей хотелось, чтобы он как можно быстрее вошел внутрь.

Но он оттягивал этот момент. Своими быстрыми нежными пальцами он гладил ее груди, живот, играл с ее ягодицами, и, только когда она, не выдержав, схватила рукой его фаллос и вогнала его в себя, он овладел ее телом. Феодора была настолько возбуждена, что уже через мгновение сознание оставило ее.

Когда она очнулась, он лежал рядом с ней и целовал ее губы.

— Ты хочешь что-нибудь еще, милая? — спросил он. Она начала гладить руками его тело и ответила низким грудным голосом:

— Ты должен повторить это, Александр! На этот раз он лег прямо на нее и во время долгого, жаркого поцелуя глубоко ввел в ее трепещущую плоть свой горячий фаллос. Она была готова задохнуться от блаженства, захлестнувшего ее. Его ритмичные сильные движения сотрясали все ее тело, заставляли колыхаться ее пышную грудь. Никогда она не была так счастлива, как сейчас.

Наутро ее разбудил голос Ирины. Открыв глаза, она увидела, что лежит на своей постели в своей спальне. Припоминая события прошедшей ночи, она никак не могла понять, было это с ней наяву или во сне.

— Принесите вина, — приказала она слугам, — того, что вчера вечером подарил мне Александр.

Они вышли, и Феодора подумала, что еще никогда у нее утром так сильно не болела голова.

— Госпожа, вы, должно быть, допили его вчера, — сказали вернувшиеся слуги, — ни здесь, ни в других комнатах его нет.

— Вы, должно быть, забыли об этом, так как никогда еще не пили такого крепкого вина, — добавила от себя Ирина.

Феодора побледнела. Она оделась, отпустила слуг и решила детально вспомнить все события той ночи. Для начала она попыталась восстановить в памяти комнату, в которую ее отнесли, но, кроме изображений на занавесках и золотых букв, на ум ничего не приходило. Внезапно она вспомнила, что среди женщин, обхаживающих ее тело прошлой ночью, были три фаворитки Александра, то есть и Керика. Она решила выпытать что-нибудь у нее. Но не сейчас, сейчас она плохо себя чувствует.

Она позвала Ирину и велела принести завтрак. После еды и принятой ванны ее состояние улучшилось, но все же она решила перенести разговор с Керикой на завтра.

Вечером к ней пришел Александр и предложил опять сыграть в шахматы.

— К сожалению, я вынуждена была прекратить нашу игру прошлым вечером, — сказала она. — Но мне вчера очень хотелось спать. Кстати, виновато в этом было вино, что ты принес мне. Сегодня утром я чувствовала жуткую головную боль и из-за этого провела целый день в постели.

Александр рассмеялся.

— Я должен был предупредить тебя — игристое кипрское вино сильно действует на человека. Если после него лечь спать, то наутро и вправду будет болеть голова, но если бодрствовать, то почувствуешь прилив сил и энергии.

— Я думаю, ты просто не хотел предупредить меня, — сказала она довольно резко.

Александр снова засмеялся. Это получилось у него так естественно и невинно, что Феодоре показалось все произошедшее с ней прошлой ночью сном. «Никогда бы не пошел Александр на такую низость, как опоить женщину и воспользоваться ее беспомощностью. Наверное, это был дикий сон, навеянный крепким вином», — решила она. Внезапно она вспомнила, с каким блаженством занималась в этом сне любовью с мужчиной, который сейчас сосредоточенно думал над следующим ходом.

— Если б ты знал, какие глупости приходят мне иногда в голову, — сказала она Александру.

— Если ты будешь мешать, глупости придут к голову и мне и я проиграю партию, — улыбнулся он. — Ну а все-таки, какие глупости приходят тебе в голову?

— Сегодня ночью я видела ужасный сон, и он постоянно мне вспоминается.

— Расскажи, красавица моя. Часто бывает, что сон преследует человека, пока он не расскажет его кому-нибудь.

— Нет, мой друг! Это очень личный, даже, я бы сказала, интимный сон. Он касается меня и только меня. Я надеюсь, что никогда больше не увижу его.

Александр взглянул на нее потускневшим, замогильным взглядом, и ее подозрения о реальности сна сразу вернулись. «Неужели он все-таки специально одурманил меня вином прошлой ночью, чтобы удовлетворить свою похоть, воспользовавшись моим беспомощным состоянием?»— думала она.

Александр же думал в тот миг совсем о другом. Он понимал, насколько сильно любит Феодору и как тяжело ему будет вскоре расстаться с ней. Правда, у него оставалась крохотная надежда. Она заключалась в том, что ее муж, султан Орхан, дряхл и стар и, по всей видимости, скоро умрет, и тогда Феодора вернется в Константинополь, а там у Александра большие связи: отец — один из крупнейших вассалов императора, с его помощью можно вызвать Феодору к себе, если, конечно, она того захочет.

— Я не думаю, что в будущем тебя ожидают неприятности большие, чем твой сон, — сказал он тихо. — И кстати, у меня для тебя хорошие вести: твой муж уже заплатил выкуп, и как только деньги окажутся в моих руках, твое заключение окончится.

Для Феодоры эта новость была неожиданной. Улыбнувшись, она взяла его за руку.

— Я не думаю, что на свете когда-либо была пленница, счастливее меня. Никогда не забуду твой дом, твою доброту ко мне и к моему сыну.

Александр покраснел, и Феодора чуть не рассмеялась, настолько это было необычно для него.

— Прошу простить меня, госпожа, что посмел насильно привезти тебя в свой дом и держать тебя здесь столь долго. В знак моего раскаяния прошу — побудь моей гостьей еще немного.

Феодора грустно улыбнулась в ответ на шутку Александра. Она внезапно поняла, как ей не хочется уезжать из этого дома, как ей будет не хватать этого ставшего таким близким человека.

— Не могу, Александр, — ответила она. — Я не свободна. У меня есть ответственность перед мужем и сыном. Пока Халил со мной и пока султан жив, я не имею права распоряжаться своей жизнью но своему желанию.

Александр понимающе кивнул:

— Ты самая необыкновенная женщина из всех, что я встречал в своей жизни. Я отдал бы все свои богатства, потерял бы всех своих друзей только ради того, чтобы быть рядом с тобой. Мне очень жаль, что, по всей вероятности, мои мечты никогда не осуществятся. И еще мне очень жаль тебя, потому что ты вынуждена будешь жить с людьми, которые тебя никогда не оценят и не поймут.

Феодора взглянула на Александра каким-то странным взглядом.

— Ты меня, по-моему, достаточно узнал, чтобы понять, что я не собираюсь прожить всю свою жизнь в гареме, — закончила она с улыбкой.

— Я так ждал от тебя этих слов. Могу пожелать тебе исполнения всех твоих желаний. Я верю в твою звезду, красавица моя.

Мурад, третий сын султана Орхана, не останавливаясь, гнал коня по крутому морскому берегу. Нужно было спешить, и поэтому он еще несколько часов назад оторвался от следовавшего за ним эскорта. Конь почти выбился из сил, но Мурад не переставал пришпоривать бедное животное, чтобы как можно быстрее добраться до султанского дворца в Бурсе.

Через час Мурад уже въезжал в ворота главной резиденции отца. Соскочив с седла, он устремился вверх по лестнице в покои султана.

Но, вбежав в спальню, Мурад остановился как вкопанный, настолько его поразили перемены, произошедшие с отцом: еще недавно полный сил пожилой мужчина превратился в старика. Орхан всегда выглядел намного моложе своих лет, сейчас же ему можно было дать все его семьдесят лет, если не больше. Волосы и борода его совершенно побелели, ясные глаза затуманились, руки, казалось, потеряли былую силу и безвольно дрожали. Однако в голосе еще слышались прежние властные нотки.

— Садись, — приказал он сыну. — Хочешь кофе?

— Спасибо, отец, — ответил Мурад. Сейчас только с детства воспитанная привычка сдерживать свои чувства не давала Мураду разрыдаться. Из трех сыновей он, пожалуй, больше всех был привязан к отцу.

Слуга принес горячий кофе, и чудный напиток немного успокоил Мурада.

— Чем я могу помочь тебе, отец? — спросил он.

— Феодора и ее сын, вернее сказать, наш сын, похищены пиратами, — ответил Орхан. — Как ты, наверное, знаешь, она с Халилом уезжала в Фессалию. На обратном пути корабль попал в сильный шторм. Хвала Аллаху, он сохранил их от ужасной смерти в морских пучинах, но корабль сильно пострадал и не смог уплыть от внезапно появившихся пиратов. Правда, пираты никому не причинили вреда. Команду корабля они отпустили на все четыре стороны, а Феодору и сына взяли в плен и требуют выкуп. Сейчас они во дворце у пиратского главаря, в Фоке. Главаря этих пиратов зовут Александр Великий, я думаю, ты слышал это имя. Так вот, сын мой, я хочу, чтобы ты отправился к этому Александру, заплатил требуемый выкуп и привез сюда Феодору и Халила.

— Я понял, отец, и выполню твое приказание, — спокойно ответил Мурад, хотя в душе у него бушевал настоящий ураган.

После приезда во дворец он видел Феодору только один раз: она была уже беременна. Тогда Мурад понял, что всякие отношения между ними кончены. Он повел себя с Феодорой грубо, но только потому, что не мог по-иному скрыть свои истинные чувства. Сейчас ему иногда казалось, что он ненавидит Феодору, но он понимал, что сама его ненависть к ней доказывает, что он до сих пор любит ее.

Он, конечно, не мог не выполнить приказ отца, однако очень боялся встречи с Феодорой. Ему порой казалось, что эта византийская принцесса — просто капризная и избалованная девчонка; он не заметил этого во время встреч с ней в монастырском саду, ибо был очарован ее внешностью. Мысль эта приносила на время некоторое успокоение, но он понимал, что не прав и просто пытается освободиться от своего чувства к Феодоре.