Кейт Коскарелли - Абсолютный порядок

Через десять минут лимузин остановился возле дома Вайса.

– Мистер Вайс еще не уехал в офис? – спросил Ричард дежурного.

– Думаю, нет. Позвонить ему?

– Пожалуйста.

Дежурный набрал номер. Ответа не последовало.

– Извините, сэр. Видимо, его нет.

– Давно вы заступили на дежурство? – поинтересовался Ричард.

– В семь.

– Он не выходил из дома?

– При мне – нет, но он мог уйти раньше... или не вернуться вчера вечером.

– Если у вас есть ключ от его квартиры, нужно подняться ипосмотреть. Мистер Вайс, возможно, болен и нуждается в помощи.

Вместе с дежурным Ричард вошел в квартиру, но там Вайса не было.

– Похоже, сюда никто не заходил с тех пор, как вчера днем отсюда ушли горничные, – заметил дежурный.

– Мистер Вайс часто не ночует дома?

– Нет, только когда уезжает из города. Он всегда предупреждает об этом.

Ричард сел в лимузин, чувствуя нарастающую тревогу, от которой никак не мог избавиться. Милтон был единственной связью с тем, кто нанял его. Как же теперь установить личность этого человека?

Вернувшись в отель, Ричард позвонил в свой офис на побережье и попросил найти имена и номера телефонов друзей Вайса в Нью-Йорке. Ожидая ответного звонка секретаря, он просмотрел «Таймс», «Уолл-стрит джорнел» и включил телевизор. Кратко сообщив о международных и внутренних событиях и об улучшении состояния здоровья сенатора, диктор объявил:

– Водитель спортивного автомобиля, поднятого со дна Ист-Ривер, опознан. Это известный адвокат Милтон Вайс. Предполагается, что Вайс уснул за рулем на ФДР-Драйв. Вскрытие установит причину смерти.

Вечером того дня, когда Триш вернулась из больницы, ей стали названивать репортеры и представители нескольких ток-шоу, спрашивая, не согласится ли она завтра прийти к ним. Милли принимала звонки, отвечала отказом и, говоря, что Триш еще не готова, отсылала всех в офис кампании к Джо Франклину.

На следующее утро Триш прочитала в газетах, что состояние сенатора значительно улучшилось. Его перевели из реанимационной палаты в обычную и даже пропустили к нему нескольких посетителей. Джо Франклин в утреннем интервью убеждал всех, что сенатор чувствует себя хорошо, но не сможет поговорить с прессой, пока не выйдет из больницы. Имя Триш не упоминалось.

Желая узнать побольше, она пыталась дозвониться Джо, но ей ответили, что он очень занят.

Тут Триш поняла, что, вероятно, стала обузой для кампании.

Потом позвонил Ричард, сказал, что хочет поговорить с подругами, и посоветовал Триш не выходить и не впускать в квартиру посторонних. Узнав, что им следует сидеть дома, Милли спросила:

– Триш, черт побери, о чем Энн... Ванесса рассказала Реду?

– Не знаю. Я испугалась и вышла в другую комнату, чувствуя, что мне лучше не знать об этом. Ты разочарована моей трусостью?

– Вовсе нет. Думаю, ты поступила разумно. Но почему Ред не сказал тебе перед встречей, что Джо будет сидеть в соседней комнате? Ты ведь могла нелестно отозваться о нем или допустить какую-то другую неловкость.

– Ред просто оберегал себя, и я очень рада, что Джо оказался рядом после выстрелов и быстро взял все под контроль. Было бы хорошо, если бы Джо нашел время позвонить нам и сообщить о состоянии Реда.

– Что, по-твоему, узнал Ричард? Триш пожала плечами.

– Меня это больше не интересует. Я хочу держаться подальше от всего этого и чувствую себя очень виноватой. Ведь у меня двое детей. Дочь Трина изучает живопись в Сорбонне. Сын Роб в Орегонском университете. Я не имею права вмешиваться во что-то и рисковать жизнью детей. Милли, я возвращаюсь домой.

– Довольно неожиданное решение. С чего такая спешка?

– Из-за чувства вины.

– В чем же твоя вина? – спросила Милли.

– Мне стыдно за себя. Я поступила как самолюбивый, эгоистичный ребенок. Надеюсь, мои дети никогда не узнают...

– Что плохого в том, что их мать – живой человек? – возмутилась Милли.

– Но не слишком порядочный с нравственной точки зрения. Встретившись с трудностями, я просто сбежала. Одним драматическим жестом я хотела наказать мужа за измену и найти свою потерянную любовь, но посмотри, что вместо этого получилось.

– Тебе нечего стыдиться, – успокоила ее Милли.

Триш вытерла глаза и сделала глоток кофе.

– Может так, а может, и нет. В любом случае у нас с... Редом нет будущего. Он идет своим путем. Увидев Глорию вчера вечером, я поняла, что ничем не отличаюсь от Селены.

– Кто такая Селена?

– Секретарша моего мужа Дэна. Она пришла ко мне и сказала, что Дэн купил и обставил квартиру, чтобы встречаться с ней, что он собирается развестись со мной и только ждет, когда наши дети подрастут и станут самостоятельными. А потом она добавила, что будто решила из жалости сообщить мне об этом сейчас, чтобы я успела наладить новую жизнь, пока не постарела.

– Господи... и ты поверила ей?

– Сначала нет. Я не могла поверить, что Дэн так поступил. Он всегда был таким элегантным и совершенным. Но я проследила за ними после рабочего дня... Селена не солгала. Она приехала в квартиру первой... а через пятнадцать минут появился Дэн. Это было так больно.

– Бедняжка!

– Пожалуйста, не жалей меня. Я никогда не хотела быть жалкой.

– Ты ничуть не жалкая, а самая настоящая леди.

– Ты слишком добра. Но все равно тогда я много плакала. Эта ложь огорчила меня больше всего. Я не могла вынести мысли, что мы каждую ночь спали в одной постели. Он прикасался ко мне... целовал меня... и все время желал другую. В конце концов, я решила разыграть маленькую сценку. Я убрала дом так, как любил Дэн, приготовилась к вечеринке и за десять минут до его возвращения домой уехала.

– Но почему ты поступила именно так?

– Думаю, я стремилась наказать его за измену. А может, не хотела, чтобы Дэн думал, будто против него ведется нечестная игра. Я не могла заставить себя написать записку, но оставила много следов. Я села в самолет, прилетела в Нью-Йорк, сделала все, чтобы ему было легко отыскать меня и приехать за мной... но он этого не сделал. Поэтому я знаю истинную суть наших отношений.

– Тогда зачем возвращаешься домой?

– Чтобы все наладить. Тем или иным способом.

– Почему ты сделала ставку на Реда? Неужели не понимала, что у ваших отношений нет будущего?

– Я не заглядывала в будущее. Просто пыталась найти прошлое.

– Не понимаю, – удивилась Милли.

– Мы с Редом любили друг друга еще в школьные годы, очень любили. Мы хотели друг друга, но я... боялась. Я никогда его не забуду. Он был частью моей жизни.

– Но с ним все было в порядке, не так ли?

– Я хотела бы согласиться с тобой, потому что очень люблю Реда. Я всегда любила его и, вероятно, всегда буду любить. Вот почему я никогда не забывала его и, как только моя семейная жизнь разрушилась, сразу побежала к нему. Он нежный, благородный... так естественно и непринужденно элегантный. Он очень отличается от Дэна. Мой муж амбициозный, безупречный, серьезный человек. Я надеялась, что дополняю его, поскольку не обладаю ни одним из этих качеств. Как глупо! Словом, я слишком стара, чтобы считать, будто любовь побеждает все. Иногда долг бывает выше.

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра. Я позвонила Дэну вчера вечером и сообщила, что возвращаюсь.

– Что он ответил?

– Сказал, что рад.

– Мы останемся подругами?

– Конечно, и, как только кампания закончится, я приглашу тебя в гости.

– Отлично. Встретимся в Сан-Франциско, и я покажу тебе место, где обитала в шестидесятые годы.

Рано утром позвонил Ричард, и Триш сказала ему, что уезжает.

Он объявил, что проводит ее в аэропорт. Триш еще раз попыталась связаться с Джо, но безуспешно, позвонила в больницу, узнала, что сенатор чувствует себя хорошо, но принимает звонки только от своей семьи. Положив трубку, Триш поежилась. Сегодняшняя героиня завтра улетает, подумала она.

Триш обрадовалась, что Ричард проводит ее. Это был ее первый друг в этом городе. Очень приятно, что именно он последним попрощается с ней.

Ричард Теран был, как всегда, подтянут, но Триш показалось, что он устал и чем-то озабочен.

– Входите, Ричард. Вы приехали рано. Я уже упаковала вещи и готова, поэтому давайте присядем и выпьем кофе.

Он прошел в гостиную вслед за Триш и спросил:

– Милли дома?

– Она в спальне. Хотите поговорить с ней?

– Пока нет. Триш, меня тревожит то, что вы... мы... втянуты во что-то неприятное. Не хочу пугать вас, но вы должны это понять. Поэтому сообщите мне кое-что, а я постараюсь взять ситуацию под контроль и вытащить всех нас из этого дела.

– Пожалуйста, не пугайте меня. Я просто хочу вернуться домой и забыть последние дни, – возразила Триш.

– Несколько недель назад мой старый друг Милтон Вайс, адвокат, которого я знаю уже много лет, предложил мне два миллиона долларов, поручив найти пропавшую дочь Майка Феллона. Вы ведь знаете, кто такой Майк Феллон, верно?

– Конечно. Мультимиллионер, нефтяной магнат.

– Да. Так вот, он сделал это предложение по поручению человека, пожелавшего остаться неизвестным.

– Два миллиона долларов? Боже милостивый, но почему вам? Вы же не детектив.

– Нет, но за долгие годы работы у меня появилось множество ценных связей. Тот, кто хотел найти женщину, очень торопился. Сумма уменьшалась с каждым напрасно потраченным днем на пятьдесят тысяч. Один из моих людей обнаружил дочь Феллона в «Мейбл-отеле», но повел себя неосторожно, и она ускользнула от него. Потом выяснилось, что она работала на сенатора О’Ши. Я сказал Вайсу, что у меня есть приятельницы, служащие того же офиса, и что мне, вероятно, скоро удастся выйти на Ванессу.

Триш молчала, охваченная беспокойством, и опасалась сказать что-нибудь лишнее.