— Из таких мужчин получаются верные и хорошие мужья.

Спорить не хотелось, но один пример — слишком мало доказательной базы для этой теоремы.

Дождь усилился, порывы ветра тоже, настроению моему дальше портиться было некуда. Подъезжая к подъезду, заметила, что сердце ускоряет свой бег, а ладошки потеют. Да, что же ты со мной делаешь? От ненависти до любви один шаг? Да мне и половины шажочка хватило, чтобы полностью и бесповоротно втрескаться в этого бабника, смутьяна, циника, шутника и самого сексуального мужчину, — последние слова я нехотя мысленно пропела про себя. Говорят, что мужчина без секса звереет? Я не мужчина, но находясь рядом с ним и не получая ласки, все больше раздражаюсь, нахожусь в вечном напряжении. Да я уже и на «дружеский» секс с ним согласна. Не сейчас правда, а когда он поправится. Нет, дружеский не хочу — это я так мысленно глупость сморозила. Хочу все по-настоящему. Страсть, жар наших тел, поцелуи, ласки, крики. Мощно, остро, так, чтобы имя свое забыть. На оргазм в первый раз, конечно, рассчитывать не стоит, но в мечтах я всегда его достигаю, улетая за грань сознания.

— Ничего, если здесь остановлю? — вернул меня в действительность водитель, притормозив у арки.

— В такую погоду я не смогу выехать потом со двора, — пояснил он, заметив мою растерянность. Понять его можно. В этом дворе вечно заторы, улочки узкие, а машины в основном крутые и большие. Народ у нас такой, нелюбим мы малолитражки всякие, подавай нам джипы. Опасается водитель заезжать ясно как божий день, зацепи он какой-нибудь гелентваген, век не расплатится.

— Спасибо, — расплатившись и поблагодарив таксиста, (вполне искренне, ведь я тоже человек, понять его могу), вытащила ключи и побежала к подъезду. И пускай дождь окончательно испортит мою прическу, и так от нее ничего не осталось.

Каждой утро я собиралась в университет часа два. Раньше мне и получаса хватало, чтобы принять душ, натянуть ветровку и джинсы, ну и провести тушью по ресницам, если не лень. А сейчас? Голову высушу, волос отутюжу или завью, начес сделаю, лаком сбрызну. Макияж тоже по полной, благо кожа от природы ровная и чистая, но стрелки сделать, да так чтобы они еще ровные были, оказывается целое искусство, тени под одежду, ресницы подкрутить и накрасить, румяна, губные…

Я даже несколько мастер-классов скачала в комп по правильному макияжу. Да и выбор одежды — перестал быть «лишь бы удобно». К каблукам уже привыкла, от мешковатости в одежде отказалась, теперь мне стесняться нечего, можно и подчеркнуть все прелести фигурки. Провожающие взгляды парней вызывали улыбку, оставляя меня при этом абсолютно равнодушной к их вниманию.

Поднявшись на двадцать первый этаж, открыла ключом дверь. Мне его еще в первый день дал Стас. Тихо вошла, вдруг Кир спит. Разулась, сняла с себя куртку, почти бесшумно, на носочках прошла в зал, откуда доносились негромкие звуки работающего телевизора. Кирилл сидел на диване и смотрел на экран. Он пока не заметил, что в комнате находится не один, увлечен просмотром какого-то фильма. Пока он смеялся над каким-то моментом, я могла смело им любоваться: мужественные черты лица, расслабленная поза, уверенные четкие движения. Каждый жест только подчеркивал его упрямый, властный характер, приоткрывал внутренний, непростой мир этого мужчины. Сейчас он такой простой, домашний, я бы даже сказала уютный и родной. Это раньше мне Кирилл казался высокомерным и недосягаемым. Интересно, многие его знают с этой стороны?

— Может, ты уже подойдешь и сядешь рядом? — не оборачиваясь, произнес он. От неожиданности вздрогнула. А я то думала, что меня не замечают. Послушно подошла к дивану и присела рядом.

— Ты сегодня поздно, — в легко, непринужденно пытался произнести слова Кир, но упрек в голосе я расслышала. Он развернулся, неожиданно притянул к себе, поговорил в губы:

— Ну, привет, — и поцеловал. Это было очень неожиданно. Нет, я, конечно, мечтала об этом и даже мысленно просила, точнее, мысленно умоляла об этом. А он словно услышал и решил дать желаемое. Каждая клеточка тут же потянулась к нему, полностью отключая сознание, растворилась в ощущениях. Тело охватила легкость, приятные волны возбуждения накатывали и накрывали с головой. Но не успела я насладиться поцелуем и погрузиться в эротические переживания, как меня всю ощупали, без намека на ласку и накричали.

— Ксюша, ты вся мокрая! — от неожиданности я даже подпрыгнула. — Совсем с ума сошла, ты же заболеешь, а ну живо раздевайся и в душ.

— А самому согреть слабо? — вскакивая с дивана, я произнесла фразу вслух. Мысленно дав себе подзатыльника решительно направилась в сторону кухни. Надо же было так явно дать Киру понять чего я на самом деле желаю?!

— Вернись! — резкий окрик, заставил остановиться и обернуться.

— Если бы я был уверен, что ты к этому готова — согрел, — спокойно, без эмоций проговорил Кир. У меня от его взгляда мурашки пошли по коже. Можно было, конечно, списать на то, что я озябла. Но я-то лучше знаю, отчего меня потряхивает. Глаза Кирилла горели так, что меня стало лихорадить.

— А теперь живо в душ, — хрипло произнес он. — Я не голоден, могу подождать. Не желаю, чтобы ты заболела.

— Да я, вообще, не болею, — это я, конечно, приврала, но он-то об этом не знает.

— Вот и не стоит начинать.

Все-таки я решила сначала погреть и принести Кириллу поесть, а затем уже идти в душ. Мне предстояло еще набраться смелости, чтобы отправиться в ванную комнату, ведь дверь в ней не закрывается. В квартире живет холостяк, который совсем недавно сделал ремонт и установить замок не удосужился. На минуточку так представим, что Кир сможет дойти до душевой и…

— Ксюша, прекращай упрямиться. Я не всегда буду беспомощен, а память у меня хорошая, благо она не пострадала. Не смей себе вредить! Накажу, если будешь продолжать вредничать. Обещаю, губы твои после этого распухнут и посинеют.

— Одни обещания…

Махнув наигранно рукой, состроила насмешливую рожицу, развернулась и сделала еще один шаг в сторону кухни.

— Ксюша, — пропел он зловеще как-то, а я решила не искушать судьбу и отправиться в душ. Хотя, что скрывать против такого наказания я не возражала, можно даже сказать напрашивалась, но знать, ему об этом необязательно.

* * *

Кирилл


С выписки прошло больше недели, до сих пор отчетливо звучат в голове слова лечащего врача: «Никаких боев Кирилл. Благодарите бога, за ваше чудесное исцеление. В следующий раз, он может и не прийти вам на помощь, если вы сами не цените свою жизнь».

Просыпаясь, я каждое утро вспоминал эти слова. Ценил каждый миг подаренной вновь жизни. Искренне благодарил Создателя, за еще один шанс, благодарил за то, что не стал калекой, благодарил за любовь, посланную человеку ранее неверующему в это чувство.

День начинался и заканчивался мыслями о Врединке. Томился в ожидании, не находил себе места бесцельно слоняясь по квартире, дожидаясь ее прихода. Замечал в ее внешности малейшие изменения, и очень надеялся, что они ради меня, хотя и ревновал к невидимым соперникам. Неизвестное до этого чувство, неприятно обжигало внутренности.

Бесцельно прохлаждаться не привык, а заняться до прихода Ксюши было нечем. Ну и чтобы хоть как-то убить время ежедневно придумывал новые ходы по ее соблазнению. Это не означает, что мне тупо захотелось затащить Вредину в постель, и подчинить ее себе, занявшись сексом. Хотя, что лукавить желание порой затмевало разум. Я думал над тем, как соблазнить ее мысли и чувства. Мечтал влюбить в себя. Порой я сомневался, кто кого соблазняет и влюбляет. Сам уже полностью втрескался и надеялся на взаимность. Я нетерпеливо считал минуты до прихода Врединки, а ее невозмутимое поведение толкало на придуманную ранее игру, где главным правилом являлось — вывести девушку из себя. Разрушить привычные рамки невозмутимости. Но когда она нагибалась за чем-нибудь или пылесосила, выпячивая свою аппетитную попку…

М-м-м…

Я мог позволить себе только скрипеть зубами. Силой воли заставлял оставаться на месте, не тянуть руки к желанному телу. «Рано еще», — говорил себе.

Знала бы моя Врединка, что приходится притворяться беспомощным, чтобы она продолжала ко мне приходить. Ведь я бы сошел с ума, не видя ее столько времени.

Эрик и Стас знали, что я могу передвигаться самостоятельно, но обещали молчать. Догадайся об этом мама или Ксюша, план бы провалился. А так, я даже получал некое подобие удовольствия от своего вынужденного заточения. Ведь каждый день я мог видеть любимую и проводить с ней наедине несколько часов. Стас, прежде чем вернуться с работы, тактично интересовался, может ли он ехать домой. Он даже не представлял насколько все невинно между нами. Наверняка брат предполагал совсем другое развитие нашего романа. Но я пока не торопился. Цель — не затащить девушку в постель, а завоевать ее сердце.

Маленькая Вредина порой замечала странности в моем поведении и с подозрением задерживала на мне взгляд. Приходилось изворачиваться, чтобы рассеять ее сомнения.

Когда я пришел в сознание, первая мысль была о ней. А точнее, я понял, что люблю Ксюшу, и хочу каждый день засыпать и просыпаться рядом с ней. Держать ее в своих объятиях и не отпускать. Любить ее долго и страстно каждую ночь. Да и днем, вечером, утром я не против заняться с ней любовью.

Сегодня Ксюша задерживалась, а я не находил места. Да, она предупредила, что задержится, но я все равно чувствовал себя некомфортно. Выводило из себя все, что отбирало у меня минуты наших свиданий. Мне как воздух нужно ее присутствие рядом. Я не видел, когда подъехало такси, не слышал, как открылась и закрылась дверь — я просто почувствовал, что она в квартире. Едва уловимый запах фруктов и мяты легким шлейфом коснулся обоняния, а сердце уже подсказало, что она рядом.

Сдерживать себя не осталось сил. Как только Ксюша присела рядом, потянулся к ней. Ведь коснуться ее губ — это заветное желание с того момента, как я пришел в себя. Ни за что бы, ни остановился, ведь такие манящие губы отвечали на мои страстные поцелуи. Но как только блуждающие по ее телу руки легли на бедра, почувствовал влажную, холодную одежду. Это отрезвило быстрее, чем если бы мне вылили на голову ушат ледяной воды. «Она может заболеть!», — воскликнул внутренний голос.