— Подсчитываешь?

— Что?

Я глянула на Иркиного отца, потом припомнила, о чем он спрашивал — деньги, содержание… Тряхнула головой. Да нет, я все неправильно поняла, я…

— Я много зарабатываю, — мужчина взял меня за руку, и неожиданно сделав шаг ко мне, спросил едва слышно. — Тебе хватило бы тысячи долларов в месяц, Натали? Это ведь достаточно, правда? Скажи, тебе бы хватило тысячи долларов, квартиру, само собой, я бы оплачивал сам…

И все-таки я правильно поняла. Увы. Стало неприятно и немного противно, возникло ощущение, что я ступила во что-то липкое, и если сделаю шаг, туда, где проще, и где свободней, обратно уже не выберусь.

— Вы знаете, — сделав вид, что мне срочно что-то понадобилось найти в сумочке, я убрала руку, — я не по этому делу.

В одной руке у меня была сигарета, которой я впервые за вечер была благодарна, второй я все еще бесцельно копошилась в сумке — а вот, взяла влажную салфетку, вытерла лоб.

— Жарковато сегодня, — улыбнулась мужчине.

Он понятливо усмехнулся. А потом расплылся в улыбке питона.

— А, может, ты хочешь моего племянника, а? Натали? Его хочешь? Сосватать тебе его? Ты только скажи, я уж для тебя постараюсь… Надо же, такой мир, такое все вокруг, и вдруг ты… Отказываешься от денег, больших денег, Натали.

— Спасибо, — я качнула головой, давая понять, что не передумала.

— Значит, Назар? — спросила мужчина.

— Нет, — соврала я.

И мне кажется, он понял, что я вру. Понял и принял к сведению. Мелькнул испуг, что теперь он использует это против меня. Пойдет к племяннику, расскажет ему обо мне невесть что, и я не отмоюсь, но… У меня ведь все равно с Назаром нет будущего, так что какая разница, что он будет обо мне думать там, куда скоро уедет? Хуже, если папа постарается настроить против меня свою дочь, подругу мне терять не хотелось. Назара… Не думать… не думать о нем… Назара у меня нет и не было, так что…

— Ты права, Натали, — усмехнулся Иркин отец, — действительно, жарковато.

Разговор плавно вернулся к пустым, ничего не значащим темам, будто и не было ничего, а так, жара, вино — показалось. Я выкурила вторую сигарету, и не хотела доставать третью — в горле и так першило, и было немного противно от дыма, но не могла уйти от Иркиного отца. Интуитивно чувствовала: даже сейчас, когда он говорит ни о чем, я прохожу испытание, и к нему нельзя поворачиваться спиной. Нельзя, потому что ужалит. Он говорил, я делала вид, что мне интересно, поддерживала беседу, смеялась, а на самом деле не могла избавиться от омерзения к этому человеку.

Он думал меня купить. За тысячу долларов в месяц. Плюс оплата квартиры. Противно…

А когда отказалась, попробовал предложить Назара, чтобы что? Вряд ли по доброте душевной и чтобы пристроить племянника. Ох, вряд ли. Не похож этот мужчина на альтруиста. Вполне вероятно, он рассчитывал, что если я буду с Назаром, то и с ним буду видеться чаще, а значит…

В горле образовался ком. Не знаю, сколько бы я еще выдержала эту пытку — стоять напротив того, кто считает меня товаром и делать вид, что этого не поняла, если бы из бара не выпорхнула веселая именинница.

— Куряги! — пожурила она, подойдя к нам.

— Да, — усмехнулся ее отец, — у нас с Натали нашлось что-то общее. Я думал: будет больше, но все-таки у нас слишком огромная разница в возрасте.

Ира намеков отца не поняла, начала причитать, что пусть уже я, но в его возрасте пора думать о здоровье и бросать все вредные привычки.

— Ладно, ладно, я согласен, — он с любовью обнял дочь, и глянул на меня, — тем более, что некоторые вредные привычки меня уже и сами не хотят.

— Замечательно! — обрадовалась Ира. — Ну что, в бар? Там уже все собрались, только вы здесь стоите.

— Можно и в бар, все равно я здесь уже все, что мог, выкурил, — отец Иры бросил на меня упрекающий взгляд, мол, одумайся, пока еще есть время.

Я снова притворилась, что ничего не поняла и достала еще одну сигарету. Курить не хотелось. Но возвращаться в бар вместе с ним хотелось еще меньше. Поэтому я решительно щелкнула зажигалкой и затянулась.

— Ох, пойду к своей любимой старушке, — мужчина со вздохом зашел в бар, оставив нас с подругой наедине.

— Ну? — требовательно спросила Ира, и я на какое-то мгновенье испугалась, что она знает.

Знает, что ее отец сделал мне непристойное предложение!

— Ты-то с чего куришь? — нахмурилась Ира, и я облегченно выдохнула.

Нет. Не знает. А я ничего не стану рассказывать. С ее отцом я, в худшем случае, увижусь через год, на очередной день рождения Иры, да и то вряд ли. Уж я-то постараюсь, чтобы следующий отпуск достался мне летом, а не зимой, и именно в конце июля.

— Да так, — отмахнулась я.

— Ты нервничаешь, — заметила Ира, а потом, услышав шаги, обернулась. Глянула на Назара, который целенаправленно шел к нам, и перевела взгляд на меня. — Натали?

Я качнула головой и ничего не ответила.

— Натали? — требовательно спросила подруга, но я отвернулась в сторону, делая вид, что не хочу дышать на нее дымом.

На самом деле я не хотела смотреть на Назара. А он уже подошел. И стоял у меня за спиной. И дышал чуть слышно, но слишком жарко. Я курила, делая быстрые затяжки и мысленно вздыхая, что четвертую сигарету мои легкие точно не примут, но… я не знала, что делать. У меня не было других методов притворяться. Не было других причин не смотреть на мужчину, который стоял рядом и ждал. И не уходил, хотя я мысленно молила его уйти, оставить меня в покое, и… не уходить, не оставлять меня здесь. Я разрывалась на части от желания и невозможности, от страха и отсутствия даже надежды. Разные города — это не мой вариант. Я не смогу без него, когда он будет моим. Лучше уж так…

— Вы тут поговорите, — чмокнув брата в щеку, сказала Ира, — а я в бар, гостей развлекать.

Поговорите? О чем? Какие у нас общие интересы с Назаром? Нет ни единого. И я уже думала бросить сигарету и мчаться следом за предательницей-подругой, когда Назар неожиданно меня попросил:

— Не уходи, ладно?

И мои ноги послушно приклеились к асфальту, а сигарета тлела сама по себе, как и я. Потому что он стал напротив меня и смотрел прямо в глаза. Не знаю, как у него получилось поймать мой взгляд, но он это сделал. И теперь не желал отпускать. Ни мой взгляд, ни меня. Если я не ошиблась…

— Не уходи, — повторил Назар.

— Не уходить… в бар?

Он улыбнулся. Качнул головой.

— Не уходи этим вечером.

Под его взглядом я покраснела. Я не знала, что ответить ему. И тогда опять заговорил он.

Сказал, что после бара вся родня поедет на дачу, что празднование продолжается, и он хотел бы, чтобы я поехала с ними. С ним. Он говорил, что там будет весело, а я смотрела на него, и с каждым сказанным словом мне становилось грустнее.

Я знала, что не поеду. И даже не потому, что дача принадлежит Иркиному отцу, а я не хотела с ним часто пересекаться. А потому, что там будет Назар, и между нами больше не будет десятка других гостей, не будет моего правдоподобного бегства на улицу. Мы сблизимся. Скорее всего, сблизимся, а потом…

Я устала собирать по кускам свое сердце, а сейчас оно кровоточило, чувствуя, что я сделаю, но было цело. Так лучше. Так можно жить.

Я всматривалась в мужчину, пытаясь запомнить его лицо. Колоритная внешность, с другим не спутаешь, но мне хотелось смотреть и смотреть на него. Да, неприлично и взгляд его напрягается, вбирая в себя темноту, но еще минуту… еще хотя бы минуту, чтобы запомнить надольше…

Я вслушивалась в его голос, впитывая в себя, зная, что от этого потом будет только больнее, но я очень хотела запомнить и голос. Глубокий, ровный, уверенный, как у того, кто не допускает и тени сомнений. В отличие от меня. Как у того, кто ничего не боится. В отличие от меня.

Так много различий, и только одно у нас общее.

Я чувствовала, я видела, я понимала, что Назар меня хочет.

Этот мужчина, от которого как от утренней сигареты, голова идет кругом, хочет меня, а я…

— Останусь, — сказала ему.

— Со мной? — странный вопрос, так некстати.

— Да, — не менее странный ответ невпопад.

Я не могла отказать себе в этой маленькой странности, чувствуя прогорклое сожаление, что он мог быть моим. Ненадолго. На вечер. Моим. Мог… Но не будет…

— Наташ… — он, видимо, почувствовал или что-то заметил.

Я видела мелькнувший вопрос в карих глазах, видела, как на его лбу появилась морщинка, но в этот момент из бара выбежали его племянники, и он не успел озвучить его.

— Назар, пойдем, там без тебя очень скучно! — Старший требовательно взял мужчину за руку, строго посмотрел на меня. — Маркова, а ты что?

— Я курю, — махнула рукой, спрятав за спину потухшую сигарету.

— Надо бросать, — насупился мальчик.

— Брошу, — пообещала ему, думая, что вот уйдут они все, и брошу.

— Назар, — присоединился к просьбам младшенький, — а ты пойдешь с нами? Пожалуйста? Пойдешь! Давай ты пойдешь?

Я встретилась с вопросительным взглядом Назара и улыбнулась.

— Иди, — отпустила его.

— Наташ?

Всего одно слово, но я поняла. Он напомнил о моем обещании. И я кивнула, мол, да, помню. Да, конечно, останусь. Да, да, да… все «да», лишь бы ушел.

Он ушел…

Оставшись одна, я бросила потухшую сигарету в урну и, ни разу не оглянувшись на бар, позорно сбежала.

Глава 7



Я неслась по улице на каблуках, думая и боясь, что он заметит и кинется следом. Что я буду делать, что скажу ему, когда он меня догонит, когда спросит? У меня не было слов, не было объяснений.

Но он не догнал. Не спросил. И вряд ли вообще заметил, что я ушла.

Или все-таки?..