Зеркальца и визитницу со шпильками ему завернули, упаковали в красивые пакетики и вручили с улыбками и приглашением заходить ещё.

– Какой у вас чудесный магазинчик! – решил он завязать разговор.

– Спасибо, мне очень приятно, – кивнула продавщица примерно его лет, может, чуть постарше.

– Хозяева-то не обижают?

– Я сама себе хозяйка, – усмехнулась девушка, – вот продавец на свадьбу сестры уехала, а вторая в отпуске, приходится самой дело в руки брать.

– Да что вы? Вы хозяйка? Такая молодая! Тогда тем более похвалю: прекрасное местечко ваш магазинчик! Давненько я в Томилине не был, а тут приехал, смотрю – новые торговые точки появились. Решил пройтись, посмотреть. Вот у вас сувениры купил, теперь хочу к вашим соседям зайти за букетом. Рекомендуете или не стоит?

– Очень даже рекомендую, – улыбнулась девушка, – прекрасный магазинчик, свежие цветы. Мы не только здесь в паре работаем, но ещё и в Реутове. Вот, кстати, визитка. Там адреса и телефоны обоих магазинчиков.

Сергей сделал вид, что читает известную ему уже информацию, и уточнил:

– А больше нигде ваших точек нет?

– Пока увы. Планируем, расширяться, но не всё получается. У наших соседей проблемы, а отдельно мы и не хотим уже. Мы одновременно открывались в Реутове. И так всё удачно вышло. Удобно вдвоём, не так страшно, да и дешевле. И покупателям хорошо – не надо бегать из здания в здание. От нас в «Фею» идут, и наоборот. Получается, что и подарок купят, и цветы.

– А почему бы вам самой цветочный отдел в вашем магазинчике не открыть?

– Не хочу распыляться. У нас дела идут очень неплохо. «Сундучок» – мой любимый ребёнок. А начну за всё хвататься – из магазинчика душа уйдёт. Сами знаете, за двумя зайцами погонишься… – она не договорила и озорно, славно улыбнулась. – А так мы с Олей, это хозяйка «Феи», прекрасно работаем в паре.

Сергей вышел на улицу, основательно задумавшись. Версия, возникшая на ходу, во время беседы с хозяйкой «Бабушкиного сундучка», рассыпалась в прах. Не мешала ей Лёлька со своими цветами, а помогала. Он улыбнулся: сложно всё-таки девчонкам одним в нелёгком деле бизнеса. Вот и объединяются, напарниц ищут. Но не сдаются ведь. Гордость за Лёльку расцветала буйным цветом.

Ясень оглянулся, ещё раз с удовольствием посмотрел на изящную весёлую вывеску «Феи цветов» и её красивую витрину и решительно направился к кургузенькому ларьку с кособокой надписью «Цветы». Снова прикинувшись братком, хамски распахнул хлипкую дверь ногой, тупо посмотрел пару минут на унылый интерьер, пластиковые исцарапанные белые вёдра с подвядшими цветами, съёжившуюся за прилавком продавщицу в грязном фартуке и процедил, снова входя в роль недалёкого, но опасного бычары:

– Ты это, хозяина мне позови.

– А его нет, – испуганно пролепетала женщина средних лет.

– Как это нет?! Помер уже, что ли?

– Уехал… На родину…

– Когда будет?

– Послезавтра обещался, к вечеру. Но чтобы точно, так через два дня приходите, на третий. Там уж обязательно явится.

– Во сколько приходить?

– Ну, к обеду, к часу.

– Его как зовут?

– Эльчин.

– Это он, что ли, ещё точку держит в Реутове? – спросил Ясень, вспомнив слова Лизы о хозяине цветочного ларька.

– Он самый. Эльчин Алиев.

– Лады. Я понял. Значит, через два дня. – Он повернулся и вразвалочку отправился вон. В душе его поднимало голову недоумение. Неужели как раз хозяин вот этого убожества и гадит Лёльке?

После обеда Сергей вернулся в Реутов: надо было поговорить со второй продавщицей Аней. К знакомому уже магазинчику подошёл улыбаясь. Звякнул колокольчик, из музыкального центра звучала песня «Букет» Александра Барыкина. За прилавком опять стояла очаровательная девушка, но уже не Лиза.

– Простите, вы Аня?

– Да, – кивнула она, – а вы… вы Сергей Николаевич?

– Он самый.

– Мне Лиза говорила про вас и просила с вами побеседовать. Вы спрашивайте. Я готова отвечать.

– Ольга Александровна рассказывала мне, что вам звонили и угрожали.

– Ну, угрожали – это немного не то слово. Но пугали точно.

– Когда это было?

– Во вторник вечером. Мы работаем с восьми до двадцати трёх. Вот мне и позвонили, когда «Бабушкин сундучок» – это наши соседи – уже закрылся. И поэтому я была одна. Так бы я, может, и не переполошилась. Но вот вечером, после десяти, да ещё и в одиночестве – клиентов тоже как на грех не было – я очень испугалась, просто ужасно.

– Что именно вам сказали, Аня?

Она помолчала несколько секунд, припоминая, и твёрдо ответила:

– Увольняйся, твоя хозяйка всё равно скоро сдохнет!

– Это был мужчина или женщина?

– Мне кажется, что мужчина, но я не уверена. Очень уж голос неприятный, загробный какой-то. Хотя это бред, конечно. Просто кто-то очень хотел нас всех напугать. Это ведь несложно, когда одни женщины работают.

– У вас совсем нет мужчин?

– Нет. Да нас всего раз, два – и обчёлся. Фирма-то маленькая. Ольга Александровна, бухгалтер Алиса, нас в этом магазине трое, Лиза, я и Таня Крестьянчикова. Она просто сейчас в отпуске. В Томилине тоже трое девчонок. Грузчики у нас только приходящие. Когда товар привозят, мы звоним, и они приходят. Ольга Александровна договорилась с магазинами продуктовыми. Ну, и всё. Ах да, ещё экспедитор. Но он тоже почасовик. Мы же товар не каждый день завозим. Нам постоянный не нужен.

– А не мог кто-то из грузчиков или этот ваш экспедитор пугать. Шутки ради, так сказать?

– А смысл? У нас с самого открытия ещё никто не уходил и никаких конфликтов не было. Ольга Александровна идеальная начальница. Она людей чувствует… Ну, может, это не то слово, но умеет она найти подход и не берёт абы кого. Знаете, есть такие люди? Талант у них. Вот у неё талант. Потому что иначе мы бы не выстояли. Кто мы? Всего лишь одни из многих. А цветы – это знаете какой бизнес? У нас мафия своя. Конкуренция. Только Ольга Александровна как-то так дела ведёт, что к нам люди идут, всем нравится, и с другими цветочниками при этом мирно сосуществуем. Бывает и такое, – она улыбнулась чуть насмешливо, словно её саму удивляла идиллия нарисованной картины, – не верится, но правда. Ольга Александровна очень добрая, внимательная, чуткая. Никогда не забудет ни про чей день рождения, ни про просьбы какие-то. Просто удивительно.

Сергей кивнул головой. Он знал в жизни только двух таких людей. И тоже не уставал поражаться. Одним был Павел Рябинин, тот так умел с людьми работать, что конкуренты только локти кусали да напрасно пытались специалистов у них переманить. Лёлька была вторым человеком в этом коротком списке. Она ещё в институте умудрялась в их почти целиком мальчишечьей группе создавать совершенно невероятную атмосферу. Если сначала, особенно когда она сама себя на пост старосты выдвинула, над ней посмеивались, то потом уже и не представляли, кто бы, как не Лёлька, смог так хорошо и правильно организовывать жизнь их группы.

– Почему вы не уволились после того звонка, Аня?

– Честно говоря, в первый момент я об этом подумала. Но потом… Мне кажется, нас просто пугают. Это во-первых. Во-вторых, я не крыса, которая бежит с корабля. А в-третьих, мне в «Фее цветов» очень, ну просто очень нравится. Где я ещё такое место найду? Решила подождать. Правда, на работу и с работы меня теперь жених провожает. На всякий случай.

– Это правильно, – кивнул Сергей и подумал, что ему тоже надо бы посерьёзнее отнестись к этой ситуации и Лёльку поберечь. А то не хватало ещё, чтобы всякие уроды её пугали, – а Ольга Александровна была сегодня здесь?

– Да, приезжала, – заулыбалась Аня, – Лиза мне рассказывала, что вы ей букет составляли и на рабочем столе оставили. Так Ольга Александровна была поражена. Лиза именно так и сказала: поражена. Мы, наверное, сплетницы, но ведь не каждый день такая романтическая история рядом происходит.

– Не каждый, – понимающе усмехнулся Сергей, – и что Ольга Александровна?

– Лиза говорит, вошла – и обомлела. Взяла букет, а у самой руки дрожат и улыбка счастливая.

– Даже так? – ему захотелось расцеловать этих славных девчонок, продавщиц Лёльки.

– Даже так.

– Тогда вас, Анечка, я попрошу тоже букет составить. Завтра ведь вы работаете, как я понимаю?

– Я.

– Ну вот, вы перед тем, как Ольга Александровна придёт, ей на стол и поставьте и ещё вот это положите, пожалуйста, – он достал свёрточек с визитницей, в которую ещё в машине сунул свою визитку. На ней после положенных фамилии, имени и отчества приписал «твой бывший и будущий муж». И залихватски вывел уже ставшее девизом: а я смогу войти в ту реку дважды!

Аня взяла визитницу, а Сергей попросил:

– Давайте выберем цветы для завтрашнего букета.

Они долго и обстоятельно выбирали цветы. Им часто приходилось прерываться из-за покупателей. И тогда Сергей садился на диванчик и с нежностью, удивляющей его самого, смотрел на дело рук Лёльки, его Лёльки. И во всём, буквально в каждой детали, узнавал её вкус, её руку. А узнавая, раздувался от гордости: какая же она всё-таки умница. Ведь нашла себя! – умилялся он и давал себе клятвы не ревновать потом Лёльку к её детищу.

Наконец, букет был составлен. Чувствуя себя дамским угодником, Ясень попросил Аню составить букет и себе, расплатился за оба и ушёл, ощущая спиной, как продавщица смотрит ему вслед через свежеостеклённую витрину. Он обернулся и помахал ей рукой. Она расцвела и радостно замахала ему в ответ.

«Точно, жизнь всё-таки начинает налаживаться», – подумал Ясень и, совершенно счастливый, порулил в сторону Лёлькиного дома. С трудом приткнув машину в маленьком дворе, бегом поднялся по лестнице, чувствуя себя влюблённым пионером и, сияя, нажал на звонок.

Лёльки дома не оказалось.

Москва и область. Двумя часами ранее. Сентябрь 2000 года

Ольга ещё раз посмотрела на огромный букет и провела пальцами по фиолетово-белым лепесткам ириса. С того момента, как она увидела цветы у себя на столе и выслушала донельзя возбуждённую, сияющую Лизавету, она этим только и занималась: смотрела, гладила и ещё время от времени совала нос в самую гущу и счастливо вздыхала. Ей казалось, что она даже слышит запах Серёжки, её Серёжки, влюблённого в неё со всей свойственной ему страстью. Он вообще был человеком крайностей, максималистом. И её любил так, что у неё и тени сомнения в силе и искренности его чувств никогда не было. Только последние девять лет она была уверена, что теперь он её с такой же силой и искренностью ненавидит.