– А там грязно.

– Почему грязно?

– Из-за яиц.

– Каких яиц?

– Что взрывались. Сильно! Мы их складывали, нажимали «пуск», и они потом взрывались. На самолете тоже есть «пуск»?

– Есть, сыночек. Все яйца взорвали? (два десятка имелось).

– Все. И еще банку, на которой рыба нарисована. Она сверкала! Как салют! А потом все выключилось.

– Нельзя в микроволновку металлическое! Не подходите к ней! Она сгорела. Вдруг током ударит.

– А та, что жужжит и крутится, тоже ударить может?

– Что жужжит, что крутится?

– Я не знаю, как называется, где ты молочный коктейль делаешь.

Они запустили кухонный комбайн!

– Что вы туда положили?

– Разное.

– Точнее!

– Из холодильника всякое. Колбасу и другие помидоры. Получилась гадость, я не хочу это есть, и она упала.

– Куда упала?

– На пол. Крутилась, крутилась и упала. Я не буду с пола есть!

– Олежик, позови брата!

– Он в туалете.

Понятно: спрятался, дезертировал.

– Сыночек, слушай меня внимательно! Подойди к стеночке, где стоят микроволновка и другие аппараты. Видишь, длинная розетка, в нее четыре вилки воткнуты? Все выдерни! Давай, маленький! Выдергивай и говори мне: первая, вторая…

– Первая, вторая, третья… никак. Последняя плотно сидит.

– Плотно, – автоматически поправила я. – Хорошо. Куда она идет?

– В стенку.

– Я имею в виду, куда шнур от этой вилки прикреплен?

– Что такое шнур?

– Провод, веревочка. От розетки тянется. Куда сыночек?

– К штуке, где папа грелки делает.

Гренки. Тостер. В него можно засунуть бумагу, и пожар обеспечен! Ну почему нам не пришло в голову обесточить квартиру? Ведь жили люди раньше без электричества!

В кабинет заглянула секретарь главного:

– Лариса Георгиевна! Все уже собрались.

– Иду, иду! Олег? Ты меня слышишь?

– Слышу.

– Маленький, позавтракайте холодными котлетами и пюре. Как полярники.

– Кто такие полярники?

– Полярники. Очень мужественные люди. Они идут туда, где вечная мерзлота и стужа. Им приходится кушать холодное.

– Что такое стужа?

– То же самое, что холод, – на бегу говорила я.

– Тогда зачем разные слова? – разумно спросил сын.

– Потом объясню, дома. Целую! Еще позвоню.


Сдача большого заказа на электрификацию строящейся фабрики продолжилась. Мои мысли и тревоги были дома, с детьми, поэтому все происходящее я видела в неожиданном ракурсе. Мы пытаемся внушить заказчикам, что сделали гениальный проект. Они ловят блох и стараются ущучить нас. И все это – не более чем борьба честолюбий. В то время как мои сыновья могут травмироваться или спалить квартиру.

Зачем я велела Олегу выдернуть вилки из розеток? Вдруг им придет в голову воткнуть что-нибудь в розетки?

Почувствовав, что краснею от волнения и что меня подбрасывает на стуле, я извинилась и вышла.

По сотовому телефону набрала домашний номер:

– Тема? Где вы? Что делаете? Какая обстановка?

– Нормальная обстановка. Кушаем в большой комнате.

– Почему не на кухне?

– Папа звонил, сказал, что можно в комнате. На кухне сильно воняет.

– Чем воняет?

– Я хотел в тостере сыр поджарить, а он задымился.

– Господи! Тема, ты же мне обещал жить по инструкции! Ты же старший брат! Ты же наша с папой надежда!

– Ты же – это я?

– Конечно! Пожалуйста, не заходите в кухню. Смотрите телевизор! Сколько хотите смотрите, пока мы не придем.

– Хорошо, только скажи Олежке, чтобы не капризничал.

– Дай ему трубку.

– Мама! Я не хочу про голых тетенек! – выпалил младшенький. – Я хочу «Ну, погоди!».

– Почему голых? Каких голых?

– Темка нашел в твоем ящике.

О, ужас! Это все двоюродный брат моего супруга! Жил у нас, в командировке, две недели, накупил порнухи, оставил. Мы не выбросили. Идиотская крестьянская привычка – не выбрасывать неиспорченную вещь. Доневыбрасывались!

– Олежик! Дай трубку братику!

Мне хотелось заорать, швырнуть телефон в стену, чтобы вдребезги рассыпался. Но я собралась и максимально серьезным голосом сказала старшему сыну:

– Артем! Ты немедленно вытащишь кассету из видеомагнитофона! И ни один из тех фильмов, что откопал в моем комоде, вы смотреть не будете! Я не шучу. Ты дал мужское слово и нарушаешь его. Если ты хочешь, чтобы мы с папой тебя уважали, вы не будете смотреть это кино.

– Про кино вы ничего не говорили, – справедливо напомнил Артем.

– Тем не менее. Копаться в женском нижнем белье – недостойно настоящего мужчины.

– Даже если я только в первом классе учусь?

– Даже! Поставь «Ну, погоди!», порисуйте фломастерами, лепите из пластилина, читайте свои книги, играйте с машинками, стройте из конструктора! Что? Мало занятий? Полкомнаты забито вашими игрушками.

– Они надоели.

– Так, Артем!

– Мам, я понял!

– Пока! Мне некогда. Записку с нашими телефонами не потерял? Звони, если что.

Отсутствовала на совещании я непозволительно долго. Но все-таки позвонила мужу на сотовый.

– Ты в курсе?

– Да, кухню они практически разгромили. Но, Лорочка, сейчас смотрят кино.

– Порнуху!

– Что?

– Да, да! Раскопали в моем комоде и смотрят великие произведения эротического кинематографа, которые оставил твой братец. Чтоб он сдох!

– Спокойно! Я сейчас позвоню…

– Сейчас не надо, я только что общалась. Минут через пятнадцать.

– Лора! Я тебе не говорил, но собирался уйти с работы в полдень. Но тут… Авария в котельной…

– Естественно!

– Надо запасную магистраль монтировать…

– И без тебя никак?

– Никак.

– Славно! У тебя авария, у меня сдача проекта, бабушки и дедушки отдыхают. А у детей – произвол!

Нажав кнопку «отбоя», я вошла в комнату переговоров. Там воду в ступе толкли, профессионалы мерялись знаниями.

Мой мозг звенел от напряжения, пульсировало слово «произвол!».

И хотя тревоги мои лежали вдалеке от производственных трудностей, я быстро поняла суть. Права речи мне не давали, сама выступила:

– Давайте конкретно!

То-то и то-то – чистой воды произвол (пульсация с «произволом» не утихала), упражнение в институтских премудростях. Но тут все – инженеры, а не подготовишки. Поэтому не надо вешать спагетти на слуховые мембраны. А вот эти замечания – конструктивно, умно и толково. Новые данные не учтены, потому что вы не предоставили изменения в архитектурном проекте заранее. Исправить можно и заодно улучшить узлы основного контура. Это повлечет дополнительные расходы. Готовы к ним? Отлично. Составляем перечень пожеланий…


Главный конструктор, дядька самолюбивый и амбициозный, казалось бы, после моей волюнтаристской речи должен бы был показать мне на место. Но когда заказчики уехали, возбужденно-довольный он пришел в мой кабинет (шесть квадратных метров, без окна) и похвалил:

– Молодец, Лора!

Я держала телефонную трубку около уха, разговаривала с Олежиком.

– Назначаю тебя ответственной, – продолжил начальник, – за окончательное доведение проекта.

– Что предполагает премию или повышение заработной платы?

Не случись чрезвычайной обстановки в доме, с детьми, я бы, наверное, никогда не осмелилась просить прибавку к жалованью. А тут получилось – просто, естественно и достойно.

– Подожди, сынок! – сказала я в трубку и вопросительно уставилась на главного.

– Десять. Нет, тридцать процентов от оклада, – расщедрился начальник. И тут же предупредил: – Две недели сроку, и никаких больничных по уходу за детьми!

Если бы не сыновья, я стала бы миллионером. Как, впрочем, и мой муж.

– Сегодня успеешь сделать спецификацию? – спросил на прощание начальник.

Отказаться, когда тебе только что повысили зарплату? Отпроситься? У меня не повернулся язык.

– Олеженька, почему ты плачешь?

– Пусть Тема пеной не стреляется!

– Какой пеной?

– Из ящика.

– Ничего не понимаю!

– У вас, где спите с папой, сундук…

– Коробка, заклеенная скотчем?

– Ага. А в сказках всегда – сундук с сокровищами. И бабушка Оля называет дедушку Петю – сундук.

– Олеженька! Как Тема открыл сундук?

– У тебя в тумбочке, около кровати, маленькие-маленькие ножницы…

Маникюрный набор! Идиотка! Лишила мужа предметов для бритья и забыла про свой маникюрный набор.

– Сыночек! Значит, братик распотрошил сундук. И что теперь делает?

– Стреляется! Не честно! У него два барончика…

– Баллончика. Не важно, продолжай!

– Два бавончика, которые мылом пуляют, а у меня только мамфора и из туалета после покакать…

Мамфора – это амфора, пузырек моей любимой туалетной воды. Подарок мужа на день рождения, бешеные деньги. Когда подарил, я от радости на месте кружилась и восклицала: «Изысканный аромат и чудная находка дизайнера – миниатюрная амфора!» Муж смотрел на меня с нескрываемым удовольствием, а сыновья – с удивлением. «Из туалета после покакать» – это освежитель воздуха.

– Олеженька! Поставь, пожалуйста, мамфору на мою тумбочку! Не надо из нее стрелять. И немедленно найди брата! Дай ему трубку.

После непродолжительной возни я услышала голос Темы:

– Мама?

– Последний раз тебя предупреждаю! Прекратите рыскать по квартире!

– Хорошо.

– Перестаньте драться и стреляться!

– Ладно.

– Займитесь чем-нибудь полезным.

– Ага.

Он подозрительно легко соглашался.

– Артем! В чем проблема?

– Можно нам в ванной писать?

– Почему в ванной?

– Унитаз забился.

– Что вы туда засунули?

– Я нечаянно уронил в него рулон туалетной бумаги. А Олежка второй специально кинул! Нуу-у, а потом ершик туда провалился.

– Не морочь мне голову! Ершик не пролезет в отверстие.

– Целый не пролезет, а он сломался. Я хотел протолкнуть, а он сломался.