— Егор, — тихо бормочу я, заставляя Штормова остаться со мной позади всех на достаточном расстоянии, чтобы никто ничего не услышал.

— Что?

— Мне страшно.

Вот оно. Я сказала это вслух, и словно огромный камень рухнул с груди, открывая проход для накопившихся эмоций. Парень крепче сжимает мою руку — его ладонь такая тёплая и большая, будто купол, накрывающая меня и защищающая от опасностей. Несмотря на всю напряжённость, в этот миг я чувствую прилив спокойствия. Я в безопасности, я дома — рядом с Егором.

— Это конец, — заверяет меня Шторм. — Мы сейчас войдём в это здание, встретимся с друзьями Тарана, уедем в Москву, а там начнём новую жизнь. Ты и я. Слышишь?

Он тянет меня, заставляя остановиться. Хватает руками за щёки и смотрит прямо в глаза — всё внутри сжимается и накаляется под натиском голубых пронзительных глаз.

— Я рядом, — настойчивее повторяет Егор. — И я люблю тебя, Розина. Всегда любил.

Втягиваю в себя воздух, загоняя обратно слёзы, но губы начинают предательски дрожать, и мне приходится плотно сжать их, чтобы не разреветься. Ещё рано, нельзя, не сейчас.

— Я тоже тебя люблю, — шёпот — единственное, на что я способна.

Но Штормов улыбается, и я понимаю, что этого достаточно. Парень убирает прядь моих волос за ухо и осторожно гладит щёку, словно смахивая ещё не вырвавшиеся на свободу слёзы. Под ложечкой сосёт, горло сдавливает, но я всеми силами сдерживаю себя.

— Поторопитесь, голубки, — громкий голос Маши заставляет нас вернуться в реальность.

Егор усмехается, перебрасывает руку через моё плечо и прижимает к себе. Я обнимаю его за талию, и мы направляемся к остальным.

— Это конец, — с облегчением в голосе повторяет Штормов, когда мы подходим к дверям здания.

Впервые за долгое время я улыбаюсь.

— Да, это конец, — говорю скорее себе, чем кому-то из присутствующих.

Таран осматривает нас, будто бы молча спрашивая, готовы ли мы к этому. Маша стоит рядом, смотря куда-то под ноги. В её руке пистолет, и сестра, видимо, не собирается убирать его. Матвей чуть в стороне, нервно кусает губы, осматриваясь.

Вот и всё. Мы здесь, все живы и здоровы. Осталось подождать ещё немного, пока всё это не закончится. А там как-нибудь разберёмся.

Андрей открывает дверь и первым заходит внутрь, и мы следуем за ним, оказываясь в огромном помещении, заставленном стеллажами с коробками, уходящими к потолку. Здесь настоящий лабиринт, и запросто можно потеряться, если не держаться вместе. Сбоку лестница, ведущая на второй ярус, крыша над нами стеклянная, и утреннее солнце пробивается сквозь неё, пытаясь добраться до самых потаённых уголков здания.

Мы двигаемся вслед за Андреем между стеллажами, нависающими над нами, словно игрушечные макеты зданий, и наши шаги эхом разлетаются по помещению. Крепко держу Егора за руку — мы идём в самом конце, и каждый раз я одёргиваю себя, чтобы не обернуться и не проверить, нет ли сзади нас врагов.

За следующим поворотом Маша резко останавливается и вскидывает руку, целясь в кого-то. Я резко замираю, словно бы налетев на невидимую стену, — Андрей же спокойно опускает ладонь на запястье сестры и заставляет девушку опустить пистолет. Парень улыбается кому-то, и я облегчённо вздыхаю.

Таран не соврал: Рома и Крис уже здесь, а вместе с ними шестеро вооружённых мужчин. Троим из них за сорок, остальным не больше тридцати. У каждого из них автоматы и пистолеты на поясе в кобуре. Если бы они не были одеты как дворовые ребята, то я бы подумала, что это полицейские. Хотя, может быть, так оно и есть.

— Вы добрались, — Крис улыбается, подходя к нам. — Слышала, у вас трудности возникли.

— Типа того, — Егор кривится, когда взгляд девушки останавливается на наших с ним сцепленных руках.

— А мы без проблем доехали, — улыбается она. Хвастается? — Уже несколько часов здесь торчим, вас ждём. Грузовики у другого выхода, прямо за воротами, так что скоро двинем. Они сказали, что отвезут нас в безопасное место.

«А здесь, разве, не безопасно?» — так и хочется спросить, но я молчу.

— Класс, — Егор осматривается.

Я наблюдаю за Андреем, который о чём-то разговаривает с нашими спасителями, но в голове такое напряжение, что я даже не могу разобрать слова. Некоторые я слышу, но их значение растворяется в пустоте, прежде чем успевает достигнуть мозга. Почему-то вспоминаю Ваню, парня, который спас нас, и внутри становится так противно, что хочется скулить. Наверное, когда всё это окажется позади, я запрусь в ванной и буду рыдать несколько дней, пока внутри ничего не останется.

Всё вокруг замирает. И Егор, о чём-то переговаривающийся с Ромой, при этом продолжающий держать меня за руку, и Крис, что-то упорно пытающаяся рассказать мне. И парни с автоматами, и даже Матвей, сидящий в стороне на корточках, прислонившись спиной к стеллажу. Звуки уходят на задний план, оставляя место лишь неприятному шуму в ушах, больше смахивающему на помехи в телевизоре. И кажется, что я вот-вот грохнусь в обморок от накатившихся эмоций. Да, признаться, я уже готова это сделать, лишь бы убраться к чёртовой матери от реальности, но громкие выстрелы, добирающиеся до меня, словно из-под воды, с запозданием приводят в чувство.

Егор рывком тянет меня в сторону, и возле стеллажей я теряю равновесие, падая на бетонный пол и больно ударяясь коленями. Шторм ещё метр тащит моё тело за собой, заставляя уйти с открытого пространства. Не понимаю, что происходит, но в руках у парня оружие, вызывающее дикий ужас.

Автоматная очередь на несколько секунд стихает. Кто-то стреляет три раза из пистолета. Выстрелы эхом разлетаются по складу, оглушая.

Да что, мать его, здесь творится?

За соседними стеллажами я замечаю Машу. Она перезаряжает пистолет, прислоняясь спиной к коробкам. Рядом с ней один из наших охранников. Остальных не вижу. Кто-нибудь ранен? Кого-то убили? Кто стрелял?

Краем глаза вижу, как Егор оборачивается, целясь в противоположную сторону. К нам, пригнувшись, быстро двигается Таран. Снова выстрелы, и кровь стынет в жилах от мысли, что один из них мог пронзить чьё-то тело.

— У нас крыса, — сквозь зубы рычит Андрей, опускаясь рядом с нами на одно колено. — Кто-то слил информацию об этом месте. Кто-то из нас, — пристально смотрит на Егора, словно подозревая его.

— Уверен? — Шторм смотрит то направо, то налево, проверяя фланги. — Может быть, они следили за нами? Был хвост, жучки, что угодно.

— Не было ничего, — уверенно говорит Таран. Вынимает магазин, проверяет патроны. Выстрелы на несколько секунд стихают. — Это кто-то свой. Никто не мог знать об этом складе.

— Просто признай, что ты облажался, и за нами следили, — Шторм толкает его в плечо, поднимаясь на ноги. — Там Антон?

— Скорее всего, — кривится Андрей. — Выстрелы были сверху и со стороны выхода. Ребята прижимают тех, что у дверей, но на втором ярусе осталось парочка, так что я двигаю туда.

— Я пойду, а ты следи за Соней…

— Что? Сдурел? — возмущается Таран, поднимаясь вслед за ним, но, в отличие от Егора, не выпрямляется.

Вместо ответа Шторм хватает рыжего за плечо и резко ударяет по ногам, заставляя упасть на колени и завалиться на бок.

— Следи за ней, — холодно бросает он и, даже не взглянув на меня, направляется вдоль стеллажей.

Я смотрю в спину Шторма и не могу произнести ни слова. Словно рыба, выброшенная на сушу, я хватаю ртом воздух, пытаясь собраться в себе силы, чтобы окрикнуть парня, но мне так страшно, что я даже пошевелиться не могу. Прямо как тогда, стоя на заснеженной территории больницы и смотря вслед уезжающему на коляске Егору. Я хотела его окрикнуть, но не могла. Словно бы передо мной была огромная пропасть, которую я была не в силах перепрыгнуть, даже если бы хотела.

И вот опять он уходит, оставляя меня, бросая, уничтожая. Хочет сам разобраться с Антоном? Отомстить? Добить его?

— Чёртов придурок! — злится Андрей, поднимаясь на ноги.

Мой взгляд падает на пистолет, лежащий на полу рядом с пальцами Тарана. Видимо, выпал из его руки в момент неожиданного удара Егора. Думаю всего секунду, а после хватаю оружие, вскакиваю на ноги и, пригнувшись, на онемевших ногах бегу вслед за Штормовым. Не позволю ему уйти, только не в этот раз. Если он решил так глупо помереть, то я сделаю всё, чтобы спасти его.

— Соня! — голос Андрея тонет в пучине выстрелов.

Несколько пуль свистит рядом со мной, и я падаю на колени, скользя по полу. Как отвратительно, что между коробками на стеллажах есть пустые пространства. Если рвану в открытую, то меня точно зацепит.

Упираюсь ладонями в холодный пол, пытаюсь избавиться от головокружения. Соберись, тряпка! Егор уже ушёл. Медлить нельзя, иначе я могу снова его лишиться. В этот раз уже навсегда.

Несколько метров ползу на коленях, пока не добираюсь до конца прохода. Осторожно выглядываю, проверяя дорогу, но выстрелы раздаются в другом конце склада, так что здесь, кажется, никого нет. Мне страшно, но я думаю о Шторме и, собрав все силы, поднимаюсь на ноги.

Со всех ног несусь дальше, достигаю самых последних стеллажей и замираю. Сердце так бешено стучит в груди, будто собирается вот-вот взорваться. В ушах шумит, руки немеют и потеют из-за страха, мне приходится крепче схватить пистолет, чтобы тот не выскользнул из ослабевших пальцев.

Куда же делся Егор? Куда он побежал?

Недалеко от меня лестница на другой ярус, и я поспешно направляюсь к ней, оглядываясь по сторонам, чтобы не наткнуться на врагов. Ступеньки поддаются с трудом, колени совсем не сгибаются, и я почти ползком забираюсь наверх, прячась за ограждёнными металлом перилами. Взгляд падает на безжизненное тело, неестественно лежащее в нескольких метрах впереди. Не знаю, кто это, и подходить к нему тоже не собираюсь.