— Не умничай, тварь.

Парень решительно направляется ко мне, и я уже представляю самую мучительную смерть, которую можно себе вообразить, но Антон лишь уходит куда-то назад. Я его не вижу, и это сильнее внушает ужас. Что он там делает? Что задумал?

Слышу, как открывается шкаф, стучат о дерево тяжёлые предметы.

— Что ты делаешь? — испуганно бормочу я, пытаясь обернуться, но я не сова, чтобы крутить головой на триста шестьдесят градусов.

— Какая же ты дотошная, — брезгливо тянет Антон. — Было куда спокойнее, когда ты находилась в отключке.

Тишина. Резкий звук отрываемой скотча, ещё один, но короче.

— Ты жива только благодаря моему брату, — шаги направляются ко мне. — Но я не нанимался нянчится с тобой, — раздражённо.

Снова появляется передо мной — в его руках кусок армированного скотча. Рот мне собирается заклеить? Ну, уж нет!

— Егор убьёт тебя за это, — зачем-то говорю я, хотя прекрасно понимаю, что провоцировать этого человека ни в коем случае нельзя.

Антон коротко хохочет, приближается, пытаясь заклеить мне рот, но я упорно верчу головой в разные стороны, а затем и вовсе плюю в лицо похитителя. И тут же жалею об этом.

Парень стирает рукой смачные слюни, стекающие по его скуле, на секунду отворачивается, видимо, думая о чём-то, а потом с размаху заезжает мне кулаком по лицу. Больно. Аж искры из глаз летят, и голова начинает гудеть. Антон явно не собирается сдерживаться лишь из-за того, что я девушка.

Парень грубо хватает меня за волосы и приближается ко мне — горло сжимают спазмы, а на глаза наворачиваются слёзы. Стоит мне моргнуть, и они вырвутся на свободу.

— Но Егора здесь нет, — зло рычит он. — Ты здесь одна, и я могу делать с тобой всё, что захочу. И мне плевать, что в тебя втюрился мой брат. Поняла?

Кивнуть не получается из-за грубых пальцев, сжимающих мои волосы, словно собирающихся снять скальп.

— Не зли меня, мразь, чтобы ни звука от тебя не слышал, — наконец, отпускает, небрежно залепляя мне скотчем рот.

Я зажмуриваюсь, стараясь унять дрожь в теле и сдержать рыдания, но слёзы всё равно вырываются из глаз и скатываются по щекам. Впиваюсь ногтями в подлокотники стула, пытаюсь причинить себе физическую боль, чтобы отвлечься, но получается плохо.

Открываю глаза — Антон опять сидит на кровати, уставившись в телевизор, и совершенно не обращает на меня внимания. Видимо, на жалость давить бесполезно, пусть я даже и не пыталась. Если он смог так сильно ударить меня, то может сотворить что и похуже. И самое отвратительное то, что я ничего не могу сделать в этой ситуации. Лишь сидеть, привязанная к стулу, униженная и дрожащая, умоляя всех богов на свете, чтобы Антон больше не приближался ко мне.

Вот так должна будет закончиться моя жизнь?

57

BONES — RestInPeace

Флешбэк 28.


— Просыпайся, — меня обливают водой, и я резко распахиваю веки, пытаясь вспомнить, в какой момент сон забирает меня из реальности.

Я всё в той же комнате, руки привязаны к подлокотникам, рот заклеен скотчем. Тело бросает в жар от осознания того, где и с кем я нахожусь, голова идёт кругом, хочется пить и заглушить эту неприятную горечь во рту. Сколько прошло времени с момента, как я попала в лапы Антона? Час? День?

Вода капает с моих волос, забирается под воротник, гладит лицо, остужает тело, пытаясь привести меня в чувство и избавить от страха. Маленькие капельки на подрагивающих ресницах кажутся тяжёлыми и недоступными.

— Куришь? — спрашивает Антон, и я неуверенно киваю.

Он подходит ко мне, даже не церемонясь, резко отрывает скотч. Шикаю, опускаю голову, шумно вдыхая ртом воздух. Лишь через несколько секунд набираюсь смелости, чтобы взглянуть на похитителя.

Парень достаёт из кармана пачку сигарет и небрежно вставляет одну из заключённых между моими губами. Я так сильно дрожу, что чуть было не роняю спасительную палочку. Щёлкает зажигалка — парень подносит пламя к моему лицу, и глаза неожиданно пронзает боль из-за такого яркого света.

Собираю все силы, чтобы затянуться — едкий дым проникает в лёгкие, успокаивая, но вместе с этим попадает и мне в глаза, заставляя зажмуриться. После третьей затяжки я закашливаюсь и сплёвываю недокуренную сигарету на пол. Антон усмехается, тушит окурок ботинком и отходит в сторону.

Он стоит боком ко мне, держа в одной руке полупустую бутылку с водой, а во второй телефона. Хмурится, поджимает губы, что-то печатает. Совершенно не обращает на меня внимания, но я прекрасно знаю, что если сделаю что-нибудь не так, то простым ударом по лицу точно не отделаюсь. На нём тёмно-синяя распахнутая кофта, кроссовки, спортивные штаны. Он худощавый и высокий, но плечи у него крепкие, спортивные.

Парень блокирует экран телефона, убирает мобильник в карман и смотрит на меня своим пристальным взглядом. Он страшный, и не в плане некрасивый, а действительно навевающий страх. Находишься рядом с ним и понятия не имеешь, что он сделает в следующую секунду: достанет пистолет и выстрелит в тебя или же улыбнётся.

Антон вздыхает, медлит, осматривая комнату, бросает бутылку на кровать.

— Чё вылупилась? — достаёт из кармана раскладной ножик и открывает его, медленно направляясь в мою сторону. — Не на курорте здесь.

Я замираю, впиваясь пальцами в подлокотники, и сжимаю челюсть, пытаясь не заскулить. Что он собирается делать? Убить меня? Прямо сейчас?

Парень останавливается почти вплотную — я сверлю взглядом его живот, не в силах поднять голову и взглянуть похитителю в глаза. Если сделаю это, точно разревусь. Моё тело и так на пределе, и мне требуются усилия, чтобы сдерживать дрожь. Антон стоит и стоит, вертит в руках ножик, словно раздумывая, что же со мной всё-таки делать.

Неожиданно хлопает меня по щеке, и я вздрагиваю, чуть поморщившись. Не хочу, чтобы он ко мне прикасался.

— Расслабься, — лезвие снова щёлкает — парень нагибается и разрезает верёвки. — Мы переезжаем. Запарился тут тухнуть.

Путы падают на пол, освобождая руки, но я рано радуюсь. Антон хватает меня за локоть и рывком ставит на ноги. Отпускать не собирается — я понимаю это по его крепким грубым пальцам. Наверное, синяки останутся, но это лишь мелочи по сравнению с тем, что меня могут в любую минуту убить.

— Пошли, — толкает в сторону выхода, но останавливается рядом с дверью. Отодвигает комод, достаёт оттуда пистолет. — Будешь рыпаться, прострелю колено, поняла?

Я молчу, и Антон грубо притягивает меня к себе.

— Отвечай, когда я спрашиваю, — шипит мне в лицо.

— Поняла, — сдавленно мычу, пытаясь отстраниться, чтобы хоть как-то держать дистанцию, но, пока парень не расслабляет хватку, у меня ничего не получается.

— Вот и славно, — убирает пистолет в карман кофты. — Топай.

Подталкивает к выходу, и мы покидаем квартиру. Медленно спускаемся по лестнице с третьего на первый этаж, оказываемся на свежем воздухе. Сейчас вечер, примерно часов семь или восемь, насколько я могу судить. Людей на улице полно, город шумит, суетится и бурлит своей повседневной жизнью. Душно. Ноги подкашиваются. Антон практически волочит меня за собой словно куклу.

Жгучее желание закричать и позвать на помощь прожигает мою грудь, но я знаю, что если сделаю это, то конец придёт не только мне. Пальцы сжимают мой локоть, словно собираясь сломать кости, в кармане Антона пистолет. Я даже пикнуть не успею, как он спустит курок, а после пристрелит парочку зевак, решивших помочь мне.

Не успеваю набраться смелости ни на какие действия — мы останавливаемся возле неприметной машины. Парень открывает дверь и сильно толкает меня.

— Садись, — и я забираюсь на переднее сидение, покорно повинуясь каждому слову. — Пристегнись.

Хочет замедлить меня, если я попытаюсь сбежать? Но я так напугана, что даже с мыслями не могу собраться, а не то что планировать побег. Пристёгиваюсь, дверь хлопает, а я бегло осматриваю салон. Ничего примечательного, никаких предметов, чтобы защититься. Ничего.

Антон огибает машину и спокойно садится за руль. Заводит двигатель, давит на газ и машина плавно выезжает на дорогу, направляясь в сторону выезда из комплекса. Никто не обращает на нас внимания, даже не подозревает, что меня насильно удерживают в заложниках, угрожая убить.

Интересно, где сейчас Егор? Что с ним происходит? Чем он занимается? Нашёл ли он Машу с Тараном или же сам хочет вытащить меня из лап Антона? И жив ли он вообще после той аварии? Я смутно помню, что тогда произошло. Шторм, кажется, был в сознании, рядом с ним стоял человек и что-то говорил, но у меня шумело в ушах, и я даже не могла соображать. А потом очнулась рядом с Антоном.

— Куда мы едем? — решаю разузнать хоть что-нибудь.

— Куда надо, — коротко отрезает парень, чуть кривясь, когда какая-то машина пытается нас подрезать. — Вот деби-ил… Глаза разуй… — бурчит себе под нос.

Я уже в тайне надеюсь, что это Егор пришёл спасти меня, но ошибаюсь. Просто какой-то наглый водитель решил не вовремя перестроиться.

— Я хочу есть, — снова подаю голос, решая хоть как-то разговорить Антона, чтобы тот сделал так, как я хочу, а не наоборот.

Если уж мне суждено умереть, то почему я должна трястись от страха? Я же не слабачка. Никогда ею не была. Я справилась с расставанием Егора, дважды. Я пережила нападки анонима, видела, как на моих глазах расстреляли людей. Что-что, а уж после такого глупо чего-либо бояться. Если мне суждено умереть, то пусть. Я умру. Но не сломаюсь.

Я думаю об этом, но на деле мне так страшно, что я с трудом могу говорить без дрожи в голосе. Потираю руки, натёртые верёвками, сжимаюсь от любого резкого движения Антона, готовая к очередному удару.

— Хера се, запросы, — фыркает парень. — Есть она хочет. Я чё мужик твой, чтобы капризы выполнять? Может, ещё и трахнуть тебя по быстрому?