— Да проблем много, — бросаю я, ковыряя вилкой в салате.

Есть совершенно не хочется. Мысли забиты отправившимися в адское логово парнями и Егором, который, наконец, очнулся после вчерашнего обморока. Об этом мне сообщил доктор сегодня утром.

— Наверное, серьёзные проблемы, раз ты который день ходишь с кислой миной, — парень пытается пошутить, но я даже не улыбаюсь.

— Да уж, — бурчу я.

— Может, я чем-нибудь могу помочь?

Кружка с кофе в его руках кажется такой неестественной, портящей всю картину, и я задерживаю на ней взгляд, пытаясь понять, что в этот момент смотрелось бы лучше? Виски? Вино? Кола? Может, я просто хочу напиться и забыть о всех бедах?

— Ну, если ты знаешь, где можно быстро найти кучу денег, то было бы здорово, — пытаюсь придать голосу ироничности и выдать свои слова за шутку, но, очевидно, Кирилл воспринимает всё всерьёз.

— Деньги нужны? — вскидывает бровь.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула. Да, мне нужна туча денег, чтобы вытащить Штормова из больницы. А ещё сегодня вечером он у меня получит за то, что занимался всякой ерундой без моего ведома.

Недолго молчу, не в силах определиться, стоит ли рассказывать Кире подробности. Он всё-таки чужой как для меня, так и для Егора, но мы с ним знакомы почти полгода. Да и думать о том, что парень связан с Арчи, — смешно. Он успешный работник с кучей денег, десятками любовниц и собственной яхтой. По крайней мере, выглядит таким со стороны.

— Егору нужна операция, — наконец, не выдерживаю я, не в силах больше молчать об этом. — Он сейчас в больнице, и если я не найду деньги в ближайшее время, то его может парализовать полностью.

Я не смотрю на Кирилла, прожигая взглядом тарелку. Меня тошнит от собственных мыслей, и я тону в их ядовитом дыме. Хотя, может быть, мне просто несвежий салат продали.

— Так, это не проблема, — улыбается парень. — Я могу дать тебе денег на операцию.

— Угу, — решаю, что это шутка.

— Нет, серьёзно. Деньги — не проблема, — пожимает плечом Кирилл.

Я смотрю на него с прищуром, внимательно изучая эмоции на лице. Он так пытается выпендриться что ли? То же мне… Богатей нашёлся.

— Я периодически занимаюсь благотворительностью, так что могу помочь, — продолжает парень.

«Благотворительностью». Как отвратительно это прозвучало из его уст. Это всё равно, что играть в переходе метро и собирать мелочь, — такие у меня ассоциации с благотворительностью. Ничего в этом мире не делается просто так. А уж тем более оплачивать чужие операции.

— Ладно, я понял, что ты всё равно не возьмёшь их, — сдаётся Кирилл, проигрывая со мной в «гляделки». — Тогда давай так. Ты переходишь ко мне в отдел и работаешь на меня, а я оплачиваю операцию твоего парня.

Вскидываю бровь, насмешливо фыркая.

— То есть, ты покупаешь меня? — иронично тяну я, впервые за весь день поддаваясь смеху.

— Ну, технически, да, — соглашается парень. Он делает глоток и причмокивает губами, словно вкуснее ничего никогда в жизни не пробовал. — Но, насколько я тебя знаю, ты всё равно просто так деньги не возьмёшь, так что буду вычитать долг из зарплаты, со временем отдашь.

Ага, через хренову тучу лет.

— Не знаю, — признаюсь я. — Как-то странно всё это. Мне нужно подумать…

Кирилл шумно вздыхает, ставит кружку на стол, затем облокачивается предплечьями и наклоняется ко мне. Я пристально наблюдаю за ним, засматриваясь на влажные губы.

— Пора учиться принимать, а не только отдавать, — протяжно говорит он. — Короче, я поговорю с Викой, завтра тебя переведут ко мне. Назначай дату операции, потом пришлёшь мне всю нужную информацию. Вытащим твоего парня из больницы.

— Но… Погоди, — пытаюсь возразить, но Кирилл уже поднимается на ноги. — Постой. Я ведь не соглашалась!

— Пока ты будешь думать, Егор совсем сляжет, так что собирай вещички. Завтра с утра жду тебя в своём кабинете.

Я хватаю ртом воздух, словно рыба. Да что он о себе возомнил? Да как вообще? П-ф-ф… Я же говорила, что не хочу работать на него, зачем он пристаёт ко мне со своими вымогательствами? Чёрт…

* * *

Вечером, когда я иду по коридору больницы, направляясь в палату Шторма, я решаю, что всё-таки отказываться от предложения Кирилла — глупо. Деньги нужны, а тут такой подарок. Нужно переступить свою гордость и смириться, к тому же парень прав. Чем дольше я буду тянуть, тем больше вероятность, что Штормову станет хуже.

Нужно хотя бы с одной проблемой разобраться.

Открываю дверь и заглядываю в палату. Егор лежит на одной из трёх кроватей, укутанный белоснежным одеялом. Рядом стоит коляска, цветы на тумбочке в вазе, окна распахнуты, и лёгкий ветерок врывается в помещение.

Остальные две постели пустые — это радует. Не хотелось бы мне болтать с другими пациентами.

— Привет, — прикрывая за собой дверь.

Шторм кривится, пытаясь то ли усмехнуться, то ли улыбнуться, но получается нечто среднее между гримасой боли и отвращения.

Я подхожу ближе, наклоняюсь, чтобы поцеловать в знак приветствия, а потом присаживаюсь прямо в инвалидное кресло, потому что тащить стул с другого конца палаты мне жутко лень. Поправляю халат, накинутый на плечи и вздыхаю. Начинаю пристально прожигать своего парня испытывающим взглядом.

— Что? — бормочет Егор, стараясь не смотреть в мою сторону.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — строит из себя дурачка.

Я закатываю глаза, шумно вздыхаю. Поджимаю губы, потому что вижу Шторма насквозь — парень словно нашкодившая собака, которую ругает хозяин.

— С массажисткой встречался? — наконец, решаю задать парочку интересующих меня вопросов.

Шторм медлит, но, очевидно, поняв, что врать бесполезно, качает головой.

— В больницу ездил?

Снова качает.

— И чем же ты занимался тогда, раз у тебя сраное, мать его, воспаление позвоночника!? — не выдерживаю я, скрещивая на груди руки и закидывая ногу на ногу. Сидя в инвалидном кресле, это получается как-то комично.

— Слушай, Сонь, — вздыхает Егор, очевидно не настроенный на разговор со мной.

— Не слушай, а выкладывай! Я чуть не с ума не сошла, когда тебя без сознания увидела! — негодую. — Давай рассказывай всё, что учудил. Идиотина! Как я тебя ещё люблю за такое…

— Да ладно, ладно! — прерывает меня парень, но после стихает. Медлит. Поджимает губы, словно обиженный ребёнок. Вздыхает, набираясь смелости. — Я отказался от массажистки. И в больницу тоже не ходил, потому что смысла в этом не было. Просто зря деньги тратили на них, поэтому мне Макс посоветовал самостоятельно спину разрабатывать.

Я фыркаю, неожиданно понимая, откуда корни растут.

— Макс? Макс тебе посоветовал, да?! — злюсь я. — А с крыши броситься он тебе не советовал?!

— Сонь…

— Что «Сонь»?! — не унимаюсь я. — Ты мог умереть! Твой Макс вообще не разбирается в подобном, что он тебе посоветовать мог? У него вместо мозгов мини-ринг! Нашёл, кого слушать… Я ему ещё устрою… Макс ему посоветовал…

Егор молчит, бросив все попытки успокоить меня, а я продолжаю возмущаться. Сегодня же пойду в зал и устрою этому Максу взбучку. Чтобы он больше вообще к Егору не лез со своими советами…

Чёрт. Вот, чувствовала же, что проблемы будут из-за этого парня.

— Врач сказал, что тебе нужна операция, — продолжаю я. — Так что готовься. Деньги я нашла. Осталось только с доктором поговорить. И знаешь, что? Чтобы ты заговаривать даже не смел про свой бокс! Хватит мне переживаний из-за сестры и этого придурка Арчи! Боже, сил моих не хватит справиться со всем этим.

— Погоди, а где ты деньги-то взяла? — перебивает меня Егор, и я тут же замолкаю.

Блин, если Шторм узнает, что его операцию оплачивает Кирилл, то ни за что на свете не согласится на неё. Он с роду подобные деньги не примет, да ещё и ревновать начнёт. Лучше сказать ему потом, ничего страшного же не случится?

— Меня повысили, и я взяла кредит, — уже спокойнее говорю я. — Так что, если ты просрёшь свои ноги в очередной раз, будешь сам его выплачивать, а я куплю себе кота и съеду.

— Кота-то зачем? — смеётся Шторм.

— А вот надо!

Надуваюсь и отворачиваюсь, чтобы не смотреть на Егора. Мы молчим, и постепенно эмоции остужаются. Убить Егора с Максом хочется гораздо меньше, да и кота, в принципе, завести тоже желание пропадает.

Мне остаётся только поговорить с врачом и договориться на счёт операции, а после… После придётся работать на Кирилла и в тайне надеяться, что когда-нибудь я смогу вернуть ему весь долго…

— Это что, мак? — скептично смотрю на букет в вазе.

— Похоже.

— Откуда он?

— Не знаю. Когда я проснулся, цветы уже были здесь…

Я поджимаю губы. С каких пор в больнице мак ставят в палатах? Это вообще законно?

Ладно, всё равно. Цветы — есть цветы. Мак это или же букет роз. Никой разницы…

31

Celldweller feat. James Dooley — The Wings of Icarus

Флэшбек — 13.


Я бегу вслед за Егором, практически сразу упуская его из виду. Ноги не слушаются, в голове эхом пульсируют звуки выстрелов, сердце так панически бьётся о внутреннюю сторону груди, что я начинаю задыхаться от нехватки кислорода.

Последний раз, когда рядом со мной стреляли, — был на парковке в день, забравший жизнь Миши Кузнецова. Всё, что я отчётливо помню с того раза, это кровь. Много крови.

Я сворачиваю направо по дороге, где несколько секунд назад исчез Шторм, и бегу дальше, думая о том, что в следующий раз мне нужно будет повернуть налево, и тогда я увижу наш припаркованный на перекрёстке автомобиль.

Но, когда я, наконец, достигаю развилки, никакой машине не вижу. Сначала мне кажется, что я просто где-то заплутала, оказавшись не там, где нужно, но затем мой взгляд находит силуэт Штормова, подбегающего к перекрёстку.