Что ж. Ладно. Сама справлюсь.

— Я, конечно, уважаю и тебя и твоё стремление помочь моей сестре, но за последние четыре дня у нас вообще не созрел ни один план, — осторожно подбираю слова, чтобы Кузнецов не решил, что я чем-то недовольна или же упрекаю его в бездействии. — Чем дольше мы тянем, тем опаснее становится ситуация. Понимаешь?

Миша отрывается от экрана, хмурится, смотря на меня. Я переступаю с ноги на ногу.

— Не совсем, — уклончиво отвечает он. — Ближе к делу, Сонь.

Я вздыхаю, потирая лоб. Не хотела я начинать этот разговор, но всё равно деваться некуда.

— Я рассказала всё Андрею, — серьёзно тяну я. — В смысле, про Машу. Что она у Арчи, — поспешно добавляю я, заметив недовольные искорки во взгляде парня. — Про тебя я ничего не упоминала.

Кузнец сжимает челюсть так сильно, что я буквально слышу, как скрипят его зубы.

— Я же просил, — сдержанно бормочет он. — Я просил же?

— Ну, да, но… Он может помочь. И Таран уже придумал неплохой план!

— Со-о-оня-я-яя! — протяжно тянет Миша, повышая голос. — Я просил тебя ничего ему не рассказывать! К чёрту этого урода! Ты забыла о том, что это именно он втянул нас всех в это дерьмо?! У него же мозги набекрень, похлеще чем у вашего этого Малийского…

Я цокаю, начиная раздражаться. Ну, подумаешь, рассказала Тарану. Он всё равно бы узнал в любом случае, а его помощь нам сейчас пригодится. Пусть он и с причудами, да и на Машу заглядывается, но всё равно отрицать, что у него отлично работают мозги — это глупо.

— Слушай, Миш, — бормочу я. — Это моя сестра, и я сделаю всё, чтобы вытащить её оттуда. Понял? Мне плевать на ваши разногласия и проблемы. Её жизнь… Её жизнь стоит на кону!

Кузнецов раздражённо захлопывает крышку ноутбука и поднимается на ноги. Парень явно не в восторге от того, что я начала своевольничать. Но какая разница? Кто он вообще такой, чтобы я его слушалась.

— Ты головой хоть думай, что делаешь! — Кузнецов не кричит, но его голос всё равно такой пугающий, что я даже отступаю.

Собираюсь уже возмутиться, мол, чего он тут разорался, но неожиданный звонок в дверь отвлекает и меня и Кузнеца.

— Кого ещё принесло? — бормочу я, выходя в коридор.

Обычно к нам в гости никто не ходит. Даже Макс. Я сразу Шторму сказала, чтобы ноги его здесь не было, мало ли, подкинет каких-нибудь жучков. Егор уже смирился с моими причудами, поэтому знает, что спорить со мной бесполезно.

Подхожу к двери и смотрю в глазок. Снаружи стоит парень в кепке — его лицо прикрыто козырьком, но я сразу же узнаю гостя. Чёрт… Вот надо было ему прийти прямо сюда, прямо сейчас. Может, притвориться, что никого нет дома?

Звонок повторяется. Я вздыхаю, посылаю всех к чёрту, и открываю дверь. Ну, сейчас тако-о-ое начнётся!

— Всё готово. Осталось только решить, кто двинет в город, а кто останется здесь, — с ходу говорит Таран, впиваясь в меня своими пронзительным горящим взглядом.

Такие глаза у него бывают только в те моменты, когда парень уверен на сто процентов, что его план сработает. Таким оживлённым и нетерпеливо-безумным я видела его всего два раза: когда мы только приехали в Москву и когда он отправился спасать Машу в прошлый раз от шестёрок Арчи.

Андрей осекается и смотрит мне куда-то за спину — его взгляд застывает, в прочем, как и всё тело. Парень даже дышать перестаёт, и мне на мгновение кажется, что время останавливается. Моё сердце пропускает удар, я оборачиваюсь и вижу Мишу.

— Ребят, только давайте спокойнее, — осторожно прошу я, пугаясь, что они сейчас разнесут половину квартиры.

Кузнецов медленно проходит в коридор, словно кошка, пристально наблюдая за своей жертвой. Андрей в свою очередь не двигается, будто думая, что таким образом его не заметят. А, может быть, парень просто в шоке от того, что видит человека, который уже год считается мёртвым.

— Кузнец… — бормочет Таран. — Что ты делаешь? В смысле…

— Что ты делаешь? — серьёзно спрашивает тот. — Думаешь, раз я сдох, то можно трахать мою девушку?

— Что?! — выпаливаю я.

— Что? — в унисон мне тянет Андрей.

— Ты трахнул мою сестру?! — вскрикиваю я, отступая на шаг назад, чтобы позволить Кузнецову врезать этому придурку. — Серьёзно?! Бля…

— Да не трахал я её! — возмущается Таран. — С чего вы взяли-то?!

— Она мне сама рассказала, урод, — Миша хватает Андрея за шкирку, замахивается и со всей силы ударяет в лицо кулаком.

Я морщусь из-за противного хруста — рыжий хватается за нос, и сквозь его пальцы проступает кровь, смачно капая на пол. Кепка падает на пол, отлетая в сторону.

— Да почему вы все мне нос разбиваете? — ноет Таран. — Не трогал я Машу! Ясно? — он отступает, чтобы снова не нарваться на Кузнеца. — Не знаю, что она тебе наплела, но у нас вообще ничего не было!

Непонимающе смотрю то на Кузнецова, то на Андрея, думая, кто же из них прав?

— Так, стоп, я ничего не поняла! — вскидываю руки, подходя к ним. Толкаю Мишу в плечо и показываю пальцем, чтобы он отошёл в сторону. — Давайте сначала вытащим мою сестру, а потом будем разбираться, кто кого там трахал, ладно? Заходи, — командую Тарану, который с опаской косится на Мишу. — А ты не трогай его.

— Да больно надо, — бурчит Кузнецов.

Рыжий поднимает упавшую кепку и, всё ещё зажимая нос рукой, проходит в квартиру.

— Не запачкай! — бурчу я. — На кухню марш, лёд в морозилке.

С подозрением смотрю на Мишу — тот недовольно морщится, презрительно наблюдая за Тараном. Да… Очевидно, придётся постараться, чтобы они сработались. А нам ещё Машу вызволять… И где вообще Егор там?

— Я Шторма позову, а ты даже не смей трогать Тарана, понял? Он ещё живой нужен…

Кузнец ничего не отвечает. Я решаю, что это знак согласия, поэтому оставляя парня в покое. Итак, надо найти Шторма. Он должен быть либо в комнате, либо в ванной. Хотя, признаться, от него давно не было никакого шума. Может быть, заснул?

— Егор… — заглядываю в ванную, но там пусто.

Открываю дверь комнаты.

— Егор…

Кровать идеально застелена телевизор выключен, дверь на балкон закрыта. Я прохожу внутрь и осматриваюсь.

Первое, что я замечаю, — перевёрнутую коляску. Сердце пропускает удар — Шторм лежит на полу без сознания, и он явно не просто прилёг отдохнуть.

— Егор… — бросаюсь к нему, пытаясь перевернуться на спину. — Егор! — руки дрожат, а на глаза подступают слёзы. — Миш! МИША!!!

Пальцы, вроде бы, нащупывают пульс, но я так напугана, что не уверена уже ни в чём. Господи, Егор… Только не умирай. Пожалуйста. Я тебя из-под земли достану, если ты меня оставишь…

25

Emilie Autumn — Dead Is The New Alive

Флешбэк — 10.


Когда я просыпаюсь, дождь уже заканчивается. Тишина такая плотная, что хоть ножом разрезай и намазывай на хлеб. Запах сигарет смешивается с непонятно откуда взявшимся ароматом свежести, которая образуется после дождя.

В машине спать чертовски неудобно — всё тело ноет и покалывает. Ногу сводит, и я пытаюсь пошевелить ей, но меня атакуют неприятные иголки, всё внутри вибрирует, и я невольно вспоминаю телевизионные помехи. Серые и безжизненные. Сводящие с ума.

Морщусь, переворачиваюсь на другой бок и натыкаюсь на голубые глаза Егора. Парень не спит, наблюдая за мной.

— Привет, — бормочу я.

Шторм не отвечает. На мгновение мне кажется, что парень не дышит, и моё сердце пропускает удар. Но потом Егор моргает, будто вырываясь из задумчивости, и встречается с моим взглядом.

— Привет.

Голос хриплый. Прокашливается.

Мы лежим напротив друг друга, разглядывая лица. Парень выглядит уставшим и измученным, кожа бледная, синяки под глазами. Взгляд такой вымотанный, словно выжатый лимон. И я, признаться, ощущаю себя точно так же.

Мы в бегах меньше месяца, а мне уже хочется осесть в каком-нибудь тихом месте, где никто никогда не сможет добраться до нас. Просто поселиться в каком-нибудь небольшом городке и забыть обо всех проблемах.

А ещё я хочу к маме. Аж до слёз хочу.

— Давно не спишь? — спрашиваю я.

Он незаметно качает головой.

— Минут десять. Лежал просто. Думал.

Наверное, спрашивать, о чём именно размышлял Штормов, это глупо. Скорее всего на счёт всего, что с нами случилось и что может произойти в дальнейшем.

Меня неожиданно пробирает дрожь, и я ёжусь. Прохладно.

Хочется пить и немного есть.

Хотя, с другой стороны, вообще ничего не хочется.

— Наверное, ехать надо, — вдруг говорит Егор, а я думаю лишь о том, что не хочу, чтобы наш зрительный контакт разрывался.

Мне сейчас так спокойно. Впервые за долгое время. Век бы так лежала и тонула в голубом прозрачном озере его бесконечных глаз, затягивающих меня в своё пространство. Хочется прикоснуться к щеке Шторма, а потом дотронуться до губ. Может быть, тогда я смогла бы понять, что именно чувствует ко мне парень. Есть ли хотя бы один шанс, что между нами всё будет как прежде?

— Ага, — только и могу вымолвить я.

Нужно ехать, иначе нас могут догнать шестёрки Арчи. И тогда чёрт знает, что с нами может случиться. Хотя, у меня сейчас такое чувство, словно мы убегает от пустоты. Будто за нами никто не гонится, будто это всё просто иллюзия, наши фантазии. Какая-то глупая игра.

Егор вздыхает и с трудом садится, шумно выдыхая. Потирает заспанные глаза, секунду медлит. Смотрит на руль, будто это скучная домашняя работа, которую задали в школе, и совсем не видит его. После неожиданно начинает поднимать своё сидение, чтобы вернуть его в нормальное состояние.

Я с трудом сажусь, сгибаю колени, разминая их. Спина болит, мышцы совсем не слушаются.