плечо. Я поднимаю подлокотник и обнимаю ее. Я стараюсь не смотреть на Ника, поэтому достаю

книгу и начинаю читать. Я никогда не была в полете так долго, и мысль о том, что застряла рядом с

Ником на шесть часов, немного ужасает.

— Она действительно может проспать все на свете, — шепчу я, пока самолет взлетает.

— Она проспала большую часть катастрофы, — говорит он торжественно. Я практически

уже готова спросить его, что он имеет в виду, а затем понимание поражает меня.

Катастрофа, в который погибли Изабелла и Маттиас.

— Ничего себе. — Это все, что я могу сказать.

— Она не просыпалась вплоть до того пока мы не оказались в больнице. Она была

единственной, кто не получил ранения.

— Что... что случилось? — спрашиваю я, и Ник поворачивается ко мне.

— Я был за рулем. Было поздно. Мы возвращались с ужина. Изабелл все еще кормила

Маттиаса грудью и он плакал, поэтому она пересела на заднее сиденье, и взяла его на руки, чтобы

покормить. Она не была пристегнута ремнем безопасности, и, понятно, Маттиас тоже. Это было

глупо, я знаю. Черт, я каждый божий день напоминаю себе об этом.

Я смотрю на Ника, он хватается руками за голову. Продолжает:

— Был дождь. Машину занесло на мокрой дороге. Я не гнал, но определенно не был самым

осторожным водителем. Всё могло бы обойтись, пристегнись они ремнями безопасности. Изабелл

настояла на кормлении сына, и я позволил ей. Я, черт возьми, позволил ей это. Мы врезались в

дерево, и они вылетели вперед, через лобовое стекло. Они оба были объявлены мертвыми позже в

тот вечер, в больнице. Оба получили слишком много повреждений. У них у обоих было внутреннее

кровотечение, и их нельзя было спасти.

— Ох, Ник... — шепчу я. Я тянусь к его руке, и он берет мою руку. — Мне так жаль.

Он лишь грустно на меня смотрит, и я вижу отпечаток сожаления на его лице.

— Я не должен был позволять ей пересаживаться. Я должен был настоять…

— Это не твоя вина, Ник. Шел дождь, и были смягчающие вину обстоятельства, которые

объединились, поэтому произошел этот кошмар: дождь, дерево, внутреннее кровотечение. Ни чего

из этого не произошло по твоей вине.

— Хотя, трудно не винить себя.

— Я знаю.

Я крепко держу его за руку, рядом зашевелилась Бриа.

— Она была так расстроена, когда проснулась, — говорит Ник, и его голос срывается. Я

смотрю на него. Свет в салоне самолета выключен, но его лицо освещают огни на крыле. — Бриа.

Она не переставала плакать в течение нескольких дней, недель. Ей было всего три. Она не могла

принять, что её мама и брат ушли, вот так просто. Она не поняла. Её до сих пор мучают кошмары.

Я молчу. Я благодарна за то, что он рассказывает мне. Это тяжело слышать, но я рада, что он

меня впустил.

— Я не собираюсь говорить, что мне жаль, потому что не могу сопереживать этому так как

никогда не испытывала что-то похожее, и не могу даже представить, что подобное может

произойти с людьми, которых я люблю больше всего. Так что я не собираюсь говорить, что всё

будет хорошо, потому, что ты уже знаешь это. Я просто хочу сказать, что это нормально грустить, ведь твоё горе имеет значение. Ты научил меня этому. Я не хочу, чтобы ты всегда клял себя, что

целиком и полностью из-за тебя всё вышло из-под контроля.

— Да, — отвечает он. — Я учусь. Медленно, но я учусь.

— Хорошо, — говорю я тихо.

Ник сжимает мою руку и отводит взгляд. Он ее не отпускает, наоборот, устраивается так, что

его рука ложится на мои колени. Я делаю глубокий вдох, и проявляю решительность.

— Кстати, мне понравился твой костюм, — шепчу я, и вижу, как он хитро улыбается, пока

смотрит в окно.

— Я предполагал, что так и будет.

Мы храним молчание до конца полета, хотя его ответ потрясает меня, потому что теперь нет

никаких сомнений в том, что он знает, — на вечеринке в честь Хэллоуина была я. И это значит, что

он должен знать, что поцеловала его я.

А это значит... он ответил на поцелуй. Сознательно.

Я знаю, что данный факт не должен заставить меня чувствовать себя такой счастливой, но

это не так. Это заставляет меня чувствовать себя великолепно. Радостно. Оптимистично.

Теперь я понимаю, что мама имела в виду, что можно легко заполучить Ника, учитывая нашу

ситуацию. Ведь влюбляясь в кого-то это не всегда фейерверк, взрыв и химия. Иногда это

происходит мягко, постепенно, и это последнее, что ожидаешь.

Ни один из нас ничего больше не говорит до конца полета, но мы продолжаем весь полёт

держаться за руки. В конечном счете, мне удается заснуть.

Я просыпаюсь до объявления посадки, и Бриа подпрыгивает в своем кресле, пока мы

приземляемся в Канкуне.

Небо окрашивает розовый рассвет, и я не могу не думать, что это будет поездка моей жизни.

— Добро пожаловать в Мексику, — говорит пилот. — Мы надеемся, что вам понравится

ваше пребывание.

Я смотрю на Ника, и он просто сонно улыбается.

О, думаю, я буду наслаждаться.


Глава 32


Эвианна


Мы все очень устали, так что после приземления практически не разговариваем. Автобус

везет нас из Канкуна в отель в Тулуме, который находится примерно в двух часах езды. Я надеваю

солнцезащитные очки и прижимаюсь к Бриа на заднем сиденье, пока впереди дремлет Ник. Хочу

впитать всё вокруг, но сейчас я устала и очень жарко. Кондиционер включен, а вся Ривьера-Майя

переживает то, что местные жители любят называть «ураганной погодой» — это когда жарко и

ужасно душно (Прим. Ривьера-Майя в Мексике, являет собой стокилометровую прибрежную

полосу Карибского моря, протянувшуюся от Канкуна до Тулума). Приехав из Сиэтла с влажной и

прохладной погодой, местный тёплый воздух практически сразу усыпляет нас, и пока мы едем

вдоль береговой линии впадаем в лёгкий сон.

Как только добираемся, я вынуждена ущипнуть себя, потому как чувствую себя словно в

раю. Это рай. Автобус довозит нас до небольшого здания на воде, вокруг которого больше ничего

нет. Ник упомянул, что он забронировал это место, потому что оно расположено вдали от всех

остальных курортов, и не шутил. Небольшой деревянный дом — это единственное, что видно во

всех направлениях. Пока водитель помогает нам с багажом, я переношу Бриа в лобби, где Ник

регистрирует нас.

Мы берем небольшой гольф-кар чтобы проехать через лес по маленькой тропинке. Ник

предупреждает, что мы оставим гольф-кар себе на случай, если не захотим идти до лобби и

ресторана, которые располагаются на расстоянии трех километров. Бриа продолжает спать, а я

осматриваюсь. Это вероятно самое красивое место, которое я когда-либо посещала.

Гольф-кар останавливается перед нашим бунгало, которое гораздо больше, чем я себе

представляла. Оно построено из дерева, с деревянными жалюзи, и большими окнами, которые

придают домику старо-деревенскую атмосферу и опрятность; интерьер составляет белая мебель.

Путь от дороги к входной двери проходит через джунгли, но когда я открываю дверь в свою

комнату, то встречаюсь с видом на частный пляж. Мне приходится сдерживаться, чтобы не

запрыгать от восторга.

Служащий отеля уходит и оставляет ключи от гольф-кара на маленьком столике в прихожей, и отправляется в трехкилометровый путь обратно в лобби.

Блин. Не могу представить, как можно пройти три километра в такую жару.

Ник относит Бриа и чемоданы в свою комнату, а дверь в мою я оставляю открытой. Сейчас

восемь утра, и я неожиданно понимаю, что не очень то и устала. Интересно, сейчас не слишком

рано, чтобы пойти поваляться на пляже?

— Бриа ещё спит, — шепчет Ник и закрывает дверь в свою комнату и входит в мою.

— Это великолепное место.

— Да, мы приезжали сюда в течение нескольких лет. Я знаю владельца, он был врачом. В

центре Тулума ежегодно устраивают конференцию для педиатров, поэтому на это же время я

стараюсь забронировать отпуск.

Я осторожно сажусь на свою кровать, не желая сминать накрахмаленное постельное белье.

— Когда конференция? — Как-то Ник говорил мне об этом, но не могу вспомнить.

— Только завтра. Я уеду очень рано утром и вернусь поздно ночью. Это в одном из отелей в

Тулуме.

— Быть может, мне стоит стать врачом, — шучу я, — если раз в год предстоит посещать

конференцию в раю.

— Это не так уж и весело. Вообще. На самом деле, мне бы хотелось всё это время провести с

вами.

Я ерзаю, и Ник приближается ко мне ближе.

— Ты голодна?

— М-м-м... отчасти.

Ник садится рядом со мной и открывает справочник на тумбочке.

— Просто позвони по этому номеру и заказывай всё, что хочешь. Еду принесут сюда, или на

пляж.

— Ничего себе. Так что, в сущности, нам вообще не нужно покидать наш маленький кусочек

рая?

— Не-а. Если только ты не захочешь пойти в ресторан.

— Нет, я могу поесть и здесь, — говорю я, указывая на белый песок и прозрачную воду всего

в нескольких метрах от нас.


***


Мне не стыдно признаться: я пользуюсь по полной услугой доставки еды. Ещё нет даже

десяти утра, а я съела полный завтрак и выпила два коктейля, бездельничая на нашем частном