Кристина угостила Слейда обедом с выпивкой в одном из клубов, почетным членом которого состояла, и к тому времени, как они вернулись в аэропорт к вечернему рейсу в Лас-Вегас, она чувствовала приятную усталость и расслаб­ленность. Действительно, стоило похвалить себя за то, что сумела превратить тягостную ситуацию в нечто приятное.

– Добрый вечер, мисс Кэннон, – поздоровался с ней служащий аэропорта, провожающий пассажиров к самоле­ту. – Приятно видеть вас на борту нашего самолета. С нетерпением жду вашего нового шоу этой осенью.

Кристина улыбнулась ему. Известность имеет свои пре­имущества.

– Как сегодня с погодой? Обещают летную? – веж­ливо поинтересовалась она.

– Самую лучшую, – ответил поклонник ее творче­ства, бросив любопытный взгляд в сторону Слейда, поспе­шившего занять место у окна.

– Шампанского, – развязно махнув рукой, приказал Слейд. – И чтобы играло!

– Он безобиден, – пояснила Кристина, укладывая сумочку наверх. – Я с ним справлюсь.

Служащий аэропорта, все так же широко улыбаясь, веж­ливо кивнул и ретировался.

– Фильм показывать будут? – капризно спросил Слейд. – Тот, про летчика, который не любил летать. Я пропустил его, когда он вышел на экраны.

– Прибереги свое остроумие на будущее. Будь я на твоем месте, я бы поспала. У нас впереди еще долгая дорога из Лас-Вегаса.

И в самом деле, к чему ждать, пока самолет поднимется в воздух? Кристина опустила спинку кресла, поправила по­душечку и закрыла глаза. Она слышала, как пассажиры громко перешептываются, называя ее имя, но делала вид, что ее это не касается.

Ты убегаешь, Кэннон.

Это верно. Именно этим она и занимается.

Чего ты боишься? Ты ведь его не любишь, не так ли?

Конечно, нет. Кроме того, он женат.

Ты ведь не веришь, что это настоящий брак, разве нет?

– Заткнись, – пробормотала она. Не хватало только поощрять эту безумную дискуссию между рассудком и сердцем.

Вполне естественная вещь для человека, осознающего опасность, бежать от нее. В числе первых вещей на пути к взрослению человек усваивает науку убегать от опасности. Кристина была разумной женщиной. Она видела опасность и реагировала соответственно.

Она бежала, чтобы спастись.

– Надо же! Где мы встретились! Откуда этот голос? Неужели он ей снится?

Жаркая волна поднялась откуда-то из глубин ее существа. Лицо запылало. Она не ожидала такой реакции организма, такой бурной и явной. Еще немного, и ее хватит удар.

– Скажи мне, что я сплю, – стараясь не выдать вол­нения, сказала Кристина. – Тебя ведь здесь нет!

– Хотела уехать без меня? Не вышло. Кристина открыла глаза и увидела Джо, преградившего проход.

– Очень забавно, – сказала она. – Считай, что шут­ка удалась. А теперь прекрати ухмыляться как идиот и уби­райся отсюда немедленно.

Джо помахал у нее перед лицом посадочным талоном.

Все было как в плохой мелодраме. Препаршивая ситуация.

– Ты ведь шутишь, не так ли?

– Какие уж тут шутки! Для меня сумма тысяча сто долларов звучит вполне серьезно.

– Ты летишь первым классом?

Какое невинное лицо он состроил. Хитрая крыса!

– Ты меня обижаешь.

– Ты изменяешь себе, Джо.

Джо был сама оскорбленная невинность.

– Ты думаешь, что одна можешь позволить себе ле­теть первым классом? Кристина вспыхнула:

– Не знала, что за спасение мира теперь так хорошо платят.

– Напрасная трата денег… – Это был голос Марины откуда-то из-за спины Джо. – …к тому же разделение людей по уровню их состояния оскорбительно и безнрав­ственно само по себе.

– Ты уверен, – спросила Кристина, взглядом указав на Марину, – что она не собирается угнать самолет и взять нас в заложники? Должно быть, у нее найдутся голо­дающие друзья из какой-нибудь группировки, которым по­зарез нужны наши денежки.

– Не волнуйся. Они заставили ее пройти личный до­смотр после детектора.

Кристина против воли рассмеялась.

– Она что, отказалась пройти через «ворота»?

– Скажу больше: когда к ней подошла женщина-поли­цейский, она применила к ней силовой прием.

– Жаль, меня там не было.

Марина действительно оказалась на редкость дикой.

– И что, детектор сработал?

– Сработал.

– И почему же он сработал? Что она носит в карманах?

– Несколько монеток на удачу. – Судя по выраже­нию лица Кристины, Мак-Марпи все же не удалось до конца убедить ее в благонадежности своей новой супруги, и он добавил: – Не волнуйся, я закажу ей праздничный ужин и уложу спать.

– …эти уродства капитализма принимают угрожающие размеры…

Удивительно, как можно так долго говорить об одном и том же?!

– Хотелось бы, чтобы на борту этого самолета не ока­залось больше недоумков, – пробормотала Кристина и уже громче добавила: – Так о чем мы? Ах да! С каких это пор ты стал путешествовать первым классом?

– Не ты одна нынче делаешь деньги. Джо уселся в кресло напротив Кристины.

– Пора, пожалуй, узнать, как живет остальное челове­чество.

Внезапно свет стал более приглушенным.

– Другого места не нашлось, да? Джо усмехнулся:

– Можно я чем-нибудь прикрою твоего журналиста-исследователя?

– Заткнись, пожалуйста.

Кристина швырнула Джо газету, и тот аккуратно при­крыл ею Слейда.

Марина, все так же ворча, перелезла через ноги Джо и села у окна. На ней были бесформенный голубой свитер и бежевые джинсы. Одежда новая, но стиль прежний.

– Я здесь по принуждению, – ни к кому конкретно не обращаясь, объявила она.

– Отлично, – сказал Джо, разворачивая журнал. – Мы это учтем.

Марина бросила на него негодующий взгляд, и Кристи­на невольно улыбнулась.

– Ты мой муж, а не отец, – прошипела девушка. – Не учи меня жить.

– Я всегда питал слабость к анархистам, – пьяным голо­сом промямлил Слейд. – Говори, твой голос для меня – музыка сфер.

– До чего приятно побывать в обществе философов и поэтов! Разве нам не повезло с компанией?

Между тем дверь в салон захлопнулась и экипаж стал готовить самолет к взлету.

Еще не поздно, пронеслось в голове Кристины. Еще есть время сбежать. Пока самолет на земле, остается путь к спасению.

– Зачем тебе это? – с горечью спросила Кристина, когда самолет, оторвавшись от земли, стал набирать высо­ту. – Ты больше не член семьи. Какое тебе дело до годов­щины свадьбы моих родителей?

Они разведены, черт возьми! Разве он этого не понима­ет? Разведенные люди обычно делят семейное серебро и банковские счета и, уж конечно, не ездят на юбилеи к своим бывшим тещам и свекрам.

– Если тебе приходит в голову спрашивать об этом, Кристи, то объяснять что-либо – бесполезно. Ты все рав­но не поймешь.

– И что ты хочешь этим сказать? – раздраженно выпалила Кристина. – Терпеть не могу, когда говорят за­гадками!

И прекрати называть меня Кристи. Это имя уже не принадлежит мне теперешней. Кристи называли другую женщину, моложе и наивнее, девушку, которая верила, что может изменить мир по своему желанию. Девушку, которая верила в сказку со счастливым концом.

– А сама-то ты что здесь делаешь? Еще вчера кля­лась, что ни под каким видом не поедешь на ранчо. Откуда такая внезапная перемена?

– Не твое дело.

– Внезапная вспышка дочернего чувства?

– Я люблю своих родителей, – с некоторым надло­мом сказала Кристина. Зачем он так? – У тебя есть со­мнения? – с вызовом добавила она.

– Если ты так их любишь, почему их сторонишься?

– Я не обязана тебе ничего объяснять.

– Мне – нет, а им – да.

– Пусть они и спросят. Это их дело… и мое.

Джо наклонился к ней так близко, что она увидела, как запрыгали точки в его голубых глазах. Отчего-то ей стало трудно дышать, она не то что сказать, подумать ни о чем не могла.

– Ты опять пытаешься убежать от самой себя. Рано или поздно тебе придется остановиться, Кристина Кэннон.

– Уважаемые пассажиры! Мы рады видеть вас на бор­ту нашего самолета, следующего рейсом № 127 без переса­док из Ньюарка в Лас-Вегас, – с улыбкой поприветствовала пассажиров стюардесса. – Взгляните на экран, пожалуй­ста. Сейчас там появится важная информация о мерах безо­пасности в полете…

Может, вы посоветуете мне, как уберечь сердце? Оно вот-вот разобьется…

Или уже поздно что-либо предпринимать и все пред­решено?

Глава 7

Слейд уснул еще до того, как самолет набрал нужную высоту. Марина сначала боролась со сном, но, когда при­несли ужин, она уже дремала.

– Отличное шампанское, – заметил Джо, выпив вто­рой бокал. – В бизнес-классе пассажиров держат на хлебе и воде.

– А как тебе понравился креветочный коктейль?

– Есть нечего. Что за порции?

– Должна тебе напомнить, ты съел четыре порции. Это верно: ее, Марины, Слейда и свою собственную.

– Стюардесса решит, что ты собираешься ставить ре­корд для книги Гиннеса.

– У тебя еще остались орешки? Я свои почти доел. Кристина неодобрительно покачала головой и взяла в руки последний номер журнала «Ньюсуик».

– Удивительно, столько есть и не толстеть!

– Тебя это раздражает, не так ли?

– Вовсе нет.

– Так я тебе и поверил!

– Ты смешной! С какой стати меня должно беспоко­ить, сколько ты ешь?

– Но ты же заметила.

– Трудно не заметить подобный феномен. Твой аппе­тит войдет в легенду.

Джо подозвал стюардессу и взял с тележки еще не­сколько пакетов с фисташками.

– Помнишь, как Сэм говорил мне? – И Джо произ­нес с невадским акцентом: – Если ты и дальше будешь столько есть, сынок, то однажды проснешься с огромным пивным животом и сердцем на грани инфаркта…

– И это будет в твой сороковой день рождения! – со смехом закончила Кристина. Она все помнила, хотя каза­лось, что с тех пор прошло уже сто лет.