Ирис Ленская - А может, это любовь?

Как бы не началось переохлаждение!

— Как хо-ло-одн-но…

— Сейчас, потерпи немного!

— Ни-и-чего. Я пока по-ле-е-жу-у.

Ещё вчера розовые щеки невесты сегодня стали серыми, губы приобрели синеватый оттенок.

Будь проклят Тарас со своими дружками!

Постель из водорослей превратилась в вязкое месиво, камни охладели, песок размок.

Владислав снова и снова пытался разжечь костёр, пока не понял, что это бесполезная трата времени.

Наконец, хмурое солнце выглянуло из— за облаков.

— Как ты, девочка моя? — мужчина вновь склонился над девушкой. — Хочешь леденцов?

— Пить. Пи-и-ить! — прохрипела Дина.

Владислав подбежал к лужице, зачерпнул воду туфелькой и принёс невесте.

— Такая…Холодная…

Тогда он начал поить её через поцелуи, согревая воду во рту.

Через некоторое время озноб спал. Руки девушки, которые Владислав крепко сжимал, потеплели.

— Всё будет хорошо, любимая!

Но уверен он в этом не был… Что принесёт грядущая ночь? Вдруг снова пойдёт дождь? Даже если и нет, всё и без того слишком отсырело… Ливанова терзало чувство несправедливости. Почему сейчас? Когда они только обрели друг друга… Какую цену придётся заплатить за своё счастье? Если Дина здесь заболеет, он ничем не сможет ей помочь…

Владислав решил построить из камней небольшую стену, чтобы заслонить девушку от ветра, но та в него вцепилась мёртвой хваткой:

— Не уходи! Ты нужен мне… — прошептала Дина пугающе хриплым голосом.

— Куда же я денусь, милая? Ты — моя Пятница, — и Ливанов нежно прижал невесту к себе. — Я — твой Робинзон.

Согревшись, Дина заснула в его объятиях, а когда открыла глаза, солнце уже стояло в зените. Начало припекать… Однако, несмотря на жару, её снова начал бить озноб — на этот раз не от холода. У девушки поднялась температура.

Владислав кусал локти. Подтверждались худшие опасения.

Эти часы стали самыми мучительными в его жизни.

У Дины начался сильный жар. Она всё время просила воду, и мужчина осторожно поил её из туфельки.

Состояние невесты ухудшалось на глазах. Ливанов не знал, как сбить температуру, как согреть, как унять дрожь. Она тряслась в ознобе и, кажется, иногда даже переставала его узнавать.

Намочив майку, он прикладывал к горячему лбу девушки.

— Домой… Когда домой? — она стискивала его руку и смотрела вдаль лихорадочно блестевшими глазами.

—  Скоро, любовь моя.

Владислав не переставая целовал её, гладил, шептал ласковые слова, но девушке становилось только хуже.

К вечеру жар усилился, и Дина заметалась в бреду. Никогда ещё Ливанов не чувствовал себя таким беспомощным…

Таким отчаявшимся…

Минуты казались вечностью…

Хватаясь за голову, Ливанов шептал:

— Нет, я не могу её потерять! Как потом жить?

Владислав никогда не верил в создателя и только сейчас, на грани отчаяния, встал на колени.

«Господи! — и воздел руки к небу. — Если ты есть, спаси её! Не отнимай у меня любовь! Впервые в жизни я полюбил… Помоги! Сжалься над девочкой. Возьми мою жизнь! Сохрани её!

Владислав не помнил, сколько прошло времени, как долго он умолял Всевышнего спасти Дину. И пришёл в себя только когда услышал шум вертолёта.

— Мы здесь! Помогите! — мужчина схватил куртку и, размахивая ею, стал носиться как угорелый по острову.

Вертолёт, снижаясь, описывал круги.

На глазах Ливанова выступили слёзы. Бог услышал его! Теперь всё будет хорошо…

Отбросив куртку, он подбежал к Дине, обнял её и, целуя, прошептал:

— Мы спасены, любимая! Нас никто никогда не разлучит!

Лежа на подстилке из сухих водорослей в объятиях Владислава, Дина в мути спутанного сознания плыла по бурной реке. Никогда в жизни ей не было так холодно. В окружении миллионов маленьких прозрачных льдинок она неслась по течению мимо мёртвых скалистых берегов прямо к подстерегающему вдали водопаду. Над головой стыло замёрзшее небо.

— Выпей ещё, девочка моя… — донесся чей-то приглушённый голос, прокатившийся в голове гулким эхом.

Неожиданно ноги Дины коснулись земли, и она вышла на берег у подножия высокой горы. Вокруг клубился серый туман, образуя причудливые фигуры. Казалось, они шептали её имя, то призывно нежно, то неистово и страстно.

Что это за место? Почему она здесь совсем одна?

Внезапно перед ней возникло лицо Алекса.

— Где же ты, Диночка? Вернись! — прошептали его губы.

Девушка покачала головой:

 — Уйди! Между нами всё кончено.

Холод вновь сжал сердце ледяными пальцами.

Отвернувшись, она в отчаянии закрыла лицо руками. Как же отсюда выбраться?

— Любимая, возвращайся! — а это уже был голос Владислава — низкий бархатный баритон.

— Где ты? Я ничего не понимаю…

Она оказалась в самом странном месте, какое только можно вообразить… Время текло невыносимо медленно, образы сменяли друг друга. Но вскоре Дина почувствовала горячие прикосновения Владислава.

— Открой глаза, любимая!

И ощутила на губах жаркие, волнующие поцелуи… По телу прокатились тёплые покалывающие волны, разгоняя кровь.

— Открой глаза! Ты же меня слышишь! — убеждал голос, заставляя выплыть из небытия.

— Влад! — веки Дины дрогнули, с неимоверным усилием она наконец распахнула глаза.

И первым, что увидела, было лицо возлюбленного, склонившегося над ней.  Ярко-синие глаза, которые так часто снились девушке, смотрели с нежностью и тревогой.

— Где… мы? — прохрипела она, и собственный голос показался чужим и сиплым. Словно кто-то другой говорил вместо неё.

— Ты в безопасности, девочка моя! А я — с тобой.

Слава богу! Это больше не сон!

Дина попыталась осмотреться, но была для этого слишком слаба.

Владислав поднёс к её губам стакан.

— Выпей, пожалуйста, тебе надо попить.

Дина сделала несколько глотков, жидкость была такая горячая, что девушка даже не поняла, что это. Только прошептала, прикрыв глаза:

— Жжёт…

— Это поможет. Ещё чуть-чуть, моя хорошая.

Она через силу, только повинуясь любимому голосу, сделала ещё глоток и вдруг поняла — чай! Как же она соскучилась по нему…

— Следующим будет бульон, — жених забрал стакан.

Девушка поморщилась.

— Пока не хочется…

— Ты у меня такая привередливая, принцесса, — его глаза и губы улыбались, хотя в тоне чувствовалась тревога. — Скоро будешь есть всё, что захочется. Повар чего только не наготовил. Но сначала бульон!

Шахова посмотрела на бледное, слегка поросшее щетиной лицо Владислава.

— Сколько… я здесь лежу?

— Всего два дня, — он поцеловал её в кончик носа. — Уже не терпится выбраться отсюда? Понимаю. Больничные стены так действуют не только на тебя.

Так они в больнице… Значит, то, что случилось на острове, — произошло наяву. Дина смутно помнила холод, пробиравший до костей, тщетные попытки разжечь костер. Остальное было как в тумане…

И лишь слова, которые она услышала от Владислава: «Я люблю тебя… хочу, чтобы наш брак стал настоящим…» — накрепко удержались в памяти.

К щекам прилила кровь. Может, это была игра воображения? Последствия сильного жара? Может, она все выдумала, выдала желаемое за действительное?

Вот только как же об этом спросить, да и можно ли о таком вообще спрашивать?

Жених, не зная, о чём в этот момент думала Дина, поднялся со стула, придвинутого к — теперь она и сама это увидела — больничной койке.

— Сейчас принесу бульон. Обещаю, всего пара ложечек, а потом тебя ждёт сюрприз!

Взгляд Дины упал на небольшой диванчик со смятым пледом.

— Ты что, здесь ночевал?

— Конечно. Привыкай! Теперь я всегда буду рядом.

Значит, всё услышанное на острове было не сном, не горячечным бредом! Влад любит её…

У неё словно крылья за спиной выросли. Непонятно было только, как с такой невероятной, поселившейся внутри лёгкостью она не может взмыть над больничной кроватью и упорхнуть в широкое окно подальше от этих постылых стен.

Дина покорно выпила всё, что принёс жених. Бульон оказался на редкость вкусным.

— Марко постарался, — ухмыльнулся Владислав, глядя, как девушка облизывает губы.

— Ты такой заботливый.

Он наклонился, обдавая её жарким дыханием:

— Отблагодаришь в спальне, когда мы переедем домой.

— Влад, — Дина высвободила руку из-под одеяла и сжала пальцы мужчины. — А что слышно про Тараса? Полиция начала расследование?

— Даже не думай об этом придурке. Судьба его уже наказала.

Шахова подняла брови.

— Попал по пьянке в аварию, — продолжал Владислав. — Множественные переломы… Неизвестно, будет ли вообще ходить.

— Дина! Диночка! — Знакомый голос заставил её приподняться.

— Лиза! — она протянула руки к влетевшей в палату сестре. — Дорогая!

Владислав поднялся, уступая место:

— Оставлю вас, девочки, но ненадолго! Дине нужен отдых.

Лиза заключила её в объятия.

— Сестричка, дорогая! Слава богу, ты пришла в себя!

Шахова чуть отстранилась и схватила её за плечи.

— Как ты узнала, что я здесь?

— Владислав позвонил и всё рассказал! Ну и жених у тебя, Дина! Что же ты мне о нём ничего не говорила? Представляешь, двое суток не отходил от твоей постели, держал тебя за руку… — затараторила девушка в привычной манере. — Вот это любовь! Да за такого мужика держаться надо! Весь медперсонал восхищается…

Дина с умилением смотрела на сестру. Как же она по ней соскучилась! Будто сто лет не виделись…